Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я усмехнулся и кивнул:
— Пожалуй, ты прав. Оборона у них ни к черту.
Остаток полета я дремал, а Ермаков дрых на соседней койке. Княжеский борт вез тяжелораненых всех сословий в Москву под прикрытием авиации Демидовых, и приземлился в небольшой подмосковный аэропорт для военной техники. Меня попытались вынести, как тяжелобольного, но я воспротивился.
Подумаешь, пара ожогов на груди и магия кончилась. Это не повод меня таскать на руках, как девицу!
Медик спорить не стал — ему было не до княжеских присвистов.
Так что спустя полчаса мы с Ермаковым вышли на гражданскую территорию, где нас уже ждали невесты в окружении телохранителей.
Обе были бледны, смотрели на нас с широко распахнутыми глазами и искусанными губами. Вот только при взгляде на Алексея княжна Демидова лишь покачнулась, а вот Василиса сорвалась с места.
— Алекс! — всхлипнула Корсакова, растерянно замерев в шаге от меня.
— Что, уже не такой красавчик? — улыбнулся я.
Моя невеста удивленно моргнула, а затем как рявкнула:
— Дурак! Ты же обожженный! Как мне тебя об…
Тираду девушки пришлось прервать самым суровым способом — поцелуем. Она не то смеялась, не то плакала и явно думала, что я теперь стеклянный.
— Нахал, — шмыгнула носом Василиса, уткнувшись мне в грудь лицом.
— А нечего на своего князя голос повышать, — невозмутимо ответил я.
Ермаков смотрел на нас с завистью — им с Дарьей было неприлично так проявлять эмоции. Но то ли дело мы, вчерашние плебеи. Хотим целоваться на глазах у всего честного народа — и целуемся!
— Рады вашему возвращению, князь, — неловко кашлянул Бойко, когда я с Василисой подошел к автомобилям с гербом моего рода. — Мы с ребятами восхищены вашими подвигами.
— Спасибо, что присматриваете без меня за Василисой, — я пожал руку мужчине. — А теперь давайте домой.
Уже в машине Корсакова прижалась ко мне и спросила:
— Как ты?
— До свадьбы заживет, — улыбнулся я, поцеловав Василису в макушку.
— Ты теперь всегда будешь лезть в самое пекло? — тихо произнесла Корсакова.
— Ближайший месяц вряд ли, — честно ответил я. — Магии нет.
— А потом? — спросила она едва уловимым шепотом.
— А потом, наверное, уже и война закончится, — попытался я успокоить девушку, но та не поддалась.
— Ты теперь всегда будешь лезть в самое пекло? — повторила она. — Маг с семью стихиями не может быть гражданским, да?
— Может или нет — не знаю, — пожал плечами я. — Но не хочет точно. У меня есть дар сохранить множество жизней, малыш. Этим нельзя пренебрегать.
Василиса тихонько вздохнула. Девушка молчала так долго, что я подумал, будет молчать до самого дома. Но она неожиданно произнесла:
— Я очень тобой горжусь, Алекс. И восхищаюсь. Но мне так страшно…
— В страхе нет смысла, — медленно проговорил я, поглаживая ее по спине. — Никому не дано знать, переживут ли они следующий день. Поэтому давай наслаждаться днем нынешним.
Девушка кивнула, и до самого дома мы ехали в тишине.
Я прошел множество войн и столкновений в той жизни, и нет оснований предполагать, что в этой мне достанется огня меньше. Мир всегда будет гореть, и я — один из тех немногих, кто действительно может потушить эти пожары.
Кремль, Александр Мирный
Я много чего не понимал в аристократах, и это было одной из тех штук, что никак не укладывались в систему моих ценностей.
Приглашение на кофий с Его Величеством Дмитрием Алексеевичем Романовым.
Вроде бы как посидеть за одним столом с императором по местным меркам — невероятно круто, чуть ли не мечта половины благородного сословия. Нет, я понимаю, если посидеть и выпить. Выпить и закусить. Но кофий?
Видимо, что-то такое на моем лице отразилось, потому что Иван, вручавший мне это приглашение и заодно напросившийся в гости, пояснил:
— Это одна из форм благоволения, — сказал он. — Чтобы все вокруг знали, что отец очень тобой доволен. К тому же это открытое мероприятие — там будут еще другие участники кампании. Тот же Ермаков, например.
— Я все еще не силен в этикете, — произнес я с самым несчастным видом, разливая водку по стопкам.
— Ничего страшного, главное, не закидывай берцы на стол, — посмеялся Иван.
— Ну вот, — скривился я, — а так хотелось!
Мы сидели на кухне и пили. Василиса упорхнула по свадебным делам, так что можно было вести себя максимально естественно.
— Твое Высочество, можно тебя попросить об одолжении? — спросил я в перерыве между стопками.
— Что угодно, — широко поведя рукой, объявил цесаревич.
— Там при первом боевом столкновении стрелок был, бурят. Не знаю фамилии, зовут Тамур. Он немецкому магу башку снес.
— Есть такой, Тамур Шоноев был представлен к наградам, — быстро вспомнил Иван. — Кстати, он с тобой тогда остался прикрывать отступление в числе прочих бойцов.
— Живой? — уточнил я на всякий случай.
— Еще бы. Там выжили все благодаря тебе, дружище. Ну, кроме немцев, разумеется.
— Можно мне найти его контакты? Хочу к себе в дружину. Больно стреляет хорошо.
— Легко, — согласился Иван.
— Спасибо.
— Ты мне столько раз жизнь спасал, что это даже не одолжение, — пожал плечами наследник престола.
— Тогда, может, ну его? — я аккуратно отодвинул конверт с приглашением к императору.
— Увы, тут я не властен, — покачал головой Иван.
— Жа-а-аль…
— Ничего не жаль, — отрезал цесаревич. — Тебе пора заводить полезные связи не только среди силовиков и студентов.
Вместо ответа я опрокинул в себя стопку и закусил копченым сальцем.
— Когда ты восстановишься? — спросил Иван, поморщившись от выпитой водки.
— Врачи говорят, месяц. Хотелось бы быстрее, конечно.
— Я очень зол на отца, что он отозвал меня с линии фронта, — вдруг признался цесаревич.
Парень нахмурился, глаза потемнели.
Я молча разлил холодную водку из запотевшей бутылки по стопкам. Наверное, можно было бы многое рассказать пацану. Такого, нравоучительного или вдохновляющего. Рассказать о том, что для выживания всей системы иногда приходится принимать малоприятные решения, жертвовать людьми. Или, наоборот, что только
