Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я просто открыто шел. Максимально пафосно и максимально нагло.
— На позициях, — отозвался Никитенко в наушнике.
— На позициях, — вторил ему седой маг с говорящей фамилией Белов.
Туман дополз до границы щита немецких магов и принялся обтекать их. Хорошо окопались, гады. Железобетонные блоки, сложенные на высоту человеческого роста, перегораживали дорогу. Магический щит в смешанной технике был развернут на три четверти окружности.
Я остановился у крайнего БТРа, сплющенного от лобового столкновения.
Ну что, бойцы, послужим последний раз Родине?
В этом мире нет некромантии, но магия — это же физика, да? Кровь — вода. А рефлексы — электричество.
— Работаем, — произнес я и предупредил: — И не пугаемся. Сейчас будет страшно. Стрелять только по немцам.
— Принято.
— Принято.
Я щелкнул пальцами, развеивая технику. Туман мгновенно спал, в наушнике я услышал помесь мата и молитвы, а из-за бетонного заграждения после нескольких мгновений тишины раздался испуганный, истерический вопль.
На немецкое укрытие рванули трупы погибших при столкновении бойцов. Любое голливудское шоу отдыхало по сравнению с происходящим сейчас. Изуродованные тела на нечеловеческой скорости, оставляя кровавые следы на снегу, мчались на бетонное заграждение в тупой лобовой атаке.
Своей последней атаке.
Семьдесят метров.
Пятьдесят.
Сорок.
Тридцать.
Немцы опомнились и начали палить по телам какими-то малоэффективными техниками хаотично и бездумно. И пока в ужасе они гадили в собственные штаны, мои тонкие змеи измороси оббежали их щит, чтобы внутри в одно мгновение обратиться в тысячи мелких атакующих игл.
Немецкий щит лопнул, словно мыльный пузырь, рассыпавшись ворохом крошечных льдинок. Двое элитных магов не выдержали и побежали.
Два выстрела — два трупа.
Оставшиеся трое опомнились и принялись жечь тела наших бойцов.
Спасибо, ребята. Родина никогда вас не забудет. А я сейчас вас догоню.
Я усилил немецкую технику, и огонь взмыл в небеса. Мы, конечно, христиане, но все-таки погребальный костер — это погребальный костер. Мне всегда казалось, что смерть в огне чище и почетнее.
Может быть, потому, что война — это всегда огонь?
Воздух горел, и пламя ревело, взмывая выше немецкого заграждения. И пока вражеские маги ошалело смотрели на происходящее, бетон от резких перепадов температур начал крошиться.
А что это у нас внутри?
Металл.
Железные штыри змеей кинулись к немцам, но достали только одного. Еще одного лишь ранило — всего один штырь воткнулся в плечо, а третий маг и вовсе успел парировать. Я не стал стесняться, и снова показательно щелкнул пальцами. Штыри дернулись в разные стороны, разрывая мертвое тело в мелкое кровавое крошево, окатив оставшихся в живых с ног до головы.
Еще щелчок — и штырь, загнувшись в крюк, выдирает у раненого немца ключицу вместе с рукой. Маг заорал дурью, но его вопль оборвался на высокой ноте чьим-то четким выстрелом в голову.
Мы с оставшимся немцем замерли, глядя друг на друга.
Бахнуло несколько выстрелов, но пули застряли в воздухе перед магом. Один на один, не так плохо, как могло бы быть. Вот только у меня за спиной простые стрелки, а у него — века евгеники и дрессировка с пеленок.
— Впечатляет, — с сильным акцентом произнес немец. — Ты талантливый маг, я слышал о тебе.
Бахнуло еще несколько выстрелов, и так же безрезультатно. Стрелки искали брешь в защите, но щит был идеальным.
— Переходи на нашу сторону, маг, — продолжил враг. — Тебя некому обучать в твоей стране. Твой талант пропадет в вашей дремучей России. Я же приведу тебя к величию.
— Мы воюем на территории Германии, ты в курсе? — спросил я, склонив голову набок.
— Это временное недоразумение, — улыбнулся немец.
Он был очень юн и, я бы сказал, идеален в своей юности. Внешность, пропорции, движения — все настолько четко и выверено, что можно подумать, будто перед тобой неживая кукла.
Интересно, а у этой куклы есть эмоции?
— Ты будешь богат, знаменит и достигнешь всех доступных высот в магии.
Пф, нашел, чем соблазнять.
— Вам нужна свежая кровь, чтобы уменьшить количество уродцев, да? — догадался я. — Мамашу твою, небось, под родного брата подложили?
Красивое лицо немца мгновенно исказилось гневом.
— Или под отца? — продолжил глумиться я.
— Ты выбрал свой конец, — прошипел взбешенный маг.
— Как только родился, — оскалился я.
Немец сделал еле заметный жест, и осколки бетона взмыли в воздух, чтобы устремиться ко мне. Я рефлекторно выставил ладонь перед собой, и осколки замерли, увязнув в технике. Взмах моей ладони и крошево рвануло обратно.
Щит мою атаку выдержал идеально, даже не прогнувшись.
Снег под моими ногами зашевелился, и я сорвался с места быстрее, чем сообразил, что ухожу от атаки. Я мчался по кругу, а за спиной в местах, где мгновение назад была моя нога, из земли прорывались ледяные шпили.
Один из них почти достал меня — вспорол брючину и рассек ногу до крови.
Паршиво.
Я оттолкнулся от земли и рванул ввысь, делая сальто в воздухе и материализуя множество ледяных пуль, устремившихся к немцу. Ему пришлось отскочить.
Бах. Бах.
Пули стрелков тонут в идеальном щите, а я приземляюсь на ноги.
Почти приземляюсь.
Раненая нога подгибается, а земля подо мной ухает и расходится в стороны. Неловкий шаг по воздуху, и я скольжу по льду по инерции.
И мы снова замерли друг напротив друга, оценивая ситуацию.
Достать немца из моего текущего положения я объективно не мог. Открыть его для стрелков — тоже. Разница в техниках и навыках очевидна, и никакой бесконечный резерв не поможет мне ее преодолеть.
Долгий бой я не выдержу. Да и дальний бой тоже, чего уж там.
Ладно. Как говорится, если у тебя закончились патроны в пистолете, значит, в руке остался кастет.
Костяшки пальцев закололо от магии, и я рванул к немцу, на ходу формируя в каждой руке по ледяному клинку. Враг такого не ожидал — глаза парня расширились от удивления.
Левая рука всаживает клинок в магический щит, и тот, не выдерживая, рассыпается, а правая рубит снизу вверх.
Выстрелов нет.
— Какого хрена? — шиплю я.
— Вы слишком близко, — отозвался наушник. — Заденем тебя.
— Приказ никто не отменял! — рявкнул я.
Но немец уже отскочил — я успел лишь вспороть ему куртку, в то время как он всадил мне в плечо бетонный осколок.
— Тебе меня не одолеть, —
