Дуновение смерти - Айзек Азимов

— Слушайте, профессор, вы мне нравитесь, но, по-моему, вы именно так и сделали.

Брейд поднял редуктор и спокойно спросил:

— Как вещественное доказательство он вас не интересует?

— Он же ничего не доказывает.

Брейд кивнул.

Мягкой тряпкой, смоченной в спирте, он промыл резьбу на редукторе и баллоне, затем протер ее эфиром и продул сжатым воздухом.

— Как следует обработаю потом. — Резким поворотом гаечного ключа он закрепил редуктор на баллоне.

Положив ключ на место, Брейд повернулся к Доэни, который внимательно наблюдал за ним.

— Вы применяете ко мне психологический нажим, но я вижу ваши приемы насквозь, — сказал он. — Вы пытаетесь внушить мне, будто запутали меня в паутину логических доводов, и воображаете, что я не выдержу, вы вырвете у меня признание, и у вас в руках окажутся ваши драгоценные доказательства для присяжных. Ничего не выйдет!

— Отчего же?

— Потому что это может получиться только с виновным, а я не виноват. Больше того, я даже знаю убийцу.

Доэни широко улыбнулся:

— Теперь вы взялись за психологический нажим?

— Я не знаю, как это делается.

— Ладно. Кто же убийца?

Брейд почувствовал, что приходит в исступление, — уж больно покровительственно, словно с неразумным ребенком, обращается с ним Доэни. Он сказал:

— Мне тоже нужны доказательства. И я вам их представлю. Вы только сидите и наблюдайте.

Он быстро взглянул на часы, подошел к телефону, набрал внутренний номер:

— А, это вы. Очень хорошо. Говорит профессор Брейд. Второй час лабораторных уже кончается, правда? Не зайдете ли сразу ко мне в кабинет? Хорошо.

Он повесил трубку.

— Еще несколько секунд, мистер Доэни.

В дверь тихо постучались, и Брейд впустил Роберту. Ее лицо казалось померкшим, словно жизнь в ней едва тлела. Взгляд блуждал.

«Бедняга!» — невольно подумал Брейд.

Он сказал:

— Роберта, этот джентльмен — мистер Джек Доэни.

Глаза ее на секунду обратились к Доэни. Она пробормотала:

— Здравствуйте.

Брейд продолжал:

— Это инспектор, ведущий дело Ральфа.

Веки девушки дрогнули, и в глазах загорелся интерес:

— Значит, случай с Ральфом расследуется?

— Мистер Доэни полагает, что смерть Ральфа не была несчастным случаем. Я с ним согласен. Ральф убит.

Роберта вся вспыхнула:

— Что вы говорите!

Теперь она уже не отрывала взгляда от Доэни:

— Я знала, что он не мог так глупо ошибиться! Но кто его убил? Кто?

Брейд подумал — как быстро она приняла эту версию! Даже не усомнилась.

Он ответил:

— Вот это мы и пытаемся узнать. А пока хотелось бы выяснить еще одно обстоятельство. Должен сказать, что мистеру Доэни известно о вашей дружбе с Ральфом.

Роберта сказала с презрительным безразличием:

— Это меня не удивляет.

— Вот как!

— Миссис Нейфилд, мать Ральфа, говорила, что полиция ее расспрашивала. — Она повернулась к Доэни: — Вы могли спросить прямо у меня. Я бы вам все сказала.

Доэни улыбнулся и ласково объяснил:

— Не хотелось, мисс, беспокоить вас без надобности. Я думаю, вам и без нас не сладко.

— Еще бы!

— Мистер Доэни выяснил, что вы с Ральфом ссорились, — сказал Брейд.

— Когда? — удивилась Роберта.

Брейд попросил:

— Сядьте, Роберта. Я хочу кое-что уточнить, и вы можете помочь мне. Пожалуйста, сядьте.

Роберта поколебалась и медленно села на стул у самой двери.

— О какой ссоре идет речь, профессор Брейд?

— О вашей ссоре в кондитерской.

На лице ее выразилось изумление, на лице Доэни тоже — правда, в меньшей степени.

Брейд пояснил:

— Вы спорили из-за того, какой сорт мороженого вам следует заказать.

Роберта покачала головой:

— Не помню ничего подобного. Кто вам сказал? — Она переводила взгляд с одного на другого, затаившаяся и настороженная.

Доэни не пришел ей на помощь. Брейд подумал: «Он протягивает мне спасительную веревку, отпускает дюйм за дюймом и ждет, что я вот-вот сорвусь и закачаюсь с петлей на шее».

Он сказал:

— Я слышал, что вы хотели заказать мороженое с кремом, из-за этого вы и поссорились.

— Нет.

— Во всяком случае продавец слышал, как вы спорили шепотом, и ясно различил слова «взбитый крем», а потом вы заказали себе порцию мороженого со взбитым кремом.

Брейд сделал паузу. Роберта молчала, но лицо ее побледнело, глаза заволоклись слезами и казались огромными.

Брейд продолжал:

— Прошу вас, Роберта, объясните мистеру Доэни, что продавец, по-видимому, превратно понял услышанное. Объясните, пожалуйста, что вы имели в виду, говоря о взбитом креме.

Роберта молчала.

Брейд сказал:

— В каком значении употребляют это слово студенты?

Роберта молчала.

Брейд настаивал:

— Роберта, правильно ли я считаю, что «взбитый крем» означает у студента подделку? Вы спорили не о сорте мороженого, а о подтасованных данных?

— Нет, — выдохнула она.

— Вчера я застал вас в лаборатории Ральфа. Вы просматривали его записи. Вы действительно выбирали, что взять себе на память, или искали подтасованные результаты? Вероятно, вы хотели уничтожить подделку и спасти его доброе имя?

Роберта смогла лишь отрицательно покачать головой.

— Роберта, скрывать бесполезно, — сказал Брейд. — Я тоже просмотрел вчера его записи и обнаружил подлог.

— Нет! — в отчаянии выкрикнула Роберта. — Я хочу сказать, вы не понимаете! Все совсем не так, как вы говорите! Ральф был в отчаянии. Он сам не знал, что делает!

Брейд нахмурился:

— Боже мой, Роберта, конечно он прекрасно знал, что делает. Его махинации тянулись несколько месяцев. Не оправдывайте его. Для такого поступка оправдания нет.

— Я же говорю вам, он не способен был рассуждать нормально. Ему нужна была степень! Во что бы то ни стало! Он так верил в свою теорию — он был убежден, что со временем получит точные данные, и тогда…

— А пока он их подделывал, чтобы иметь что-нибудь про запас, если точных данных так и не будет. Да?

— Профессор Брейд, я могу поклясться, что он никогда бы не воспользовался этими данными. Я хочу сказать… — Она беспомощно вытянула вперед руки, словно стараясь найти слова. Судорожно глотнув, она продолжала: — Он рассказал бы вам. Он бы все вам рассказал, прежде чем решиться на защиту.

— Он сам так говорил? — спросил Брейд. Жалость к ней одолевала его, он никак не мог с этим справиться.

— Я уверена, что он поступил бы так.

Наконец вмешался Доэни. Он облокотился на стол:

— Позвольте, профессор, я на минуту прерву вас. Мисс, скажите мне только одно: откуда вы узнали про этот мухлеж? Не может же быть, чтобы ваш друг пришел и все вам выложил?

— Нет, нет. — С минуту она невидящим взором смотрела на сыщика. Потом произнесла: — У меня есть ключ от его лаборатории. Иногда я заходила, когда он меня не ждал. Один раз я подошла к нему сзади на цыпочках. Ну, понимаете…

Доэни кивнул:

— Понятно, понятно. Хотели напугать его, закрыть глаза ладонями, подшутить как-нибудь. Ясно, продолжайте.

— Он сидел над записями. Я увидела, чем он занимается. Он брал цифры прямо с потолка и подгонял их под уравнение. Я вскрикнула: «Что ты делаешь?» — Она закрыла глаза, вспоминая.

Доэни спросил:

— И он вам сказал?

Она покачала головой:

— Нет. Он меня ударил. В первый раз. Единственный. Он вскочил со стула, ударил меня и вообще как будто сошел с ума. А потом тут же раскаялся и стал меня обнимать, но…

— Но вы уже поняли, чем он занимается.

— Да.

— Когда это было?

— Недели три назад, кажется.

— Об этом вы и спорили в кондитерской? Вы хотели заставить его бросить это дело и начать все заново?

— Да.

Доэни снова откинулся назад и поднял брови. Он сказал Брейду:

— Этот раунд выиграли вы, проф. Вы, я смотрю, не зеваете. — Казалось, он немного повеселел. — Ну что, припасли еще что-нибудь?

— Я не совсем уверен, — начал было Брейд, но дверь в лабораторию отворилась.

Брейд поднял глаза.

На пороге, держа в одной руке ключ, в другой трость, стоял Кэп Энсон.

Старый ученый с явным неудовольствием оглядел присутствующих и, не удостоив их даже кивком, сказал;

— Мы с вами договаривались встретиться, Брейд.

— Господи, верно! — воскликнул Брейд и покаянно взглянул на часы. Было ровно пять. — Кэп, слушайте, разрешите задержать вас еще на десять минут? А? Посидите чуть-чуть, мы сейчас кончим.

Он поднялся, обошел Энсона, запер дверь и, ласково взяв своего старого учителя за плечо, усадил его.

— Мы быстро.

Кэп Энсон многозначительно посмотрел на часы:

— У нас много вопросов.

Брейд кивнул и повернулся к Роберте:

— Я вот что еще хотел узнать, Роберта. Как это все отразилось на ваших отношениях с Ральфом? После того, как вы узнали, что он подгоняет данные?