Cинтез йоги - Шри Ауробиндо

И кроме того, не только в нем или над ним существует это вечное самоосознающее Существование, это духовное Сознание, эта беспредельность самоозаренной Силы, это безвременное и бесконечное Блаженство. Существует также, столь же постоянная в его переживании, вселенная в измеримых Времени и Пространстве, некий род безграничного конечного, и в них все преходяще, ограниченно, фрагментарно, множественно, невежественно, подвержено отсутствию гармонии и страданиям, смутно ищет некую нереализованную и все же присущую ему гармонию единства, бессознательно или полусознательно, или, когда даже в высшей степени сознательно, то все равно связанно с первоначальным Неведением или Бессознательностью. Он не всегда находится в трансе покоя или блаженства, и даже если бы это было так, то все равно не имело бы место решение проблемы, ибо он знает, что несовершенство по-прежнему продолжало бы существовать вне его, и в то же время внутри его некоего более широкого я так, как если бы это несовершенство было вечным. Временами эти два состояния его духа кажутся ему существующими попеременно, в соответствии с состоянием его сознания; временами они существуют для него как две части его бытия, — в корне различные и подлежащие примирению, две половины — высшая и низшая, или внутренняя и внешняя части его существования. Вскоре он обнаруживает, что это разделение в его сознании обладает огромной освободительной силой, ибо благодаря ему он более не ограничен неведением и бессознательностью; неведение более не кажется ему истинной природой вещей и его самого, но всего лишь иллюзией, которая может быть преодолена, или же по крайней мере временным ошибочным самопереживанием — Майей. Соблазнительно рассматривать последнюю лишь как противоположность Божественного, как непостижимое мистериальное действие, театр масок или искажение Бесконечного, а именно так это временами неотразимо представляется его переживанию — с одной стороны светозарная истина Брахмана, с другой — темная иллюзия Майи. Однако нечто в нем самом не позволяет ему постоянно разрезать существование надвое и, при более внимательном рассмотрении, он обнаруживает, что в этом полусвете или темноте также пребывает Вечное — это Брахман, присутствующий здесь с лицом Майи.

В этом состоит начало роста духовного опыта, который все более и более открывает ему, что казавшееся темной, непостижимой Майей было все время ничем иным, как Могуществом Сознания Вечного, безвременного и беспредельного по ту сторону вселенной и в то же время простирающегося здесь под личиной светлых и темных противоположностей ради осуществления чуда проявления Божественного в Уме, Жизни и Материи. Всё Вневременное воздействует на игру, происходящую во Времени; все во Времени происходит и совершается на основе вневременного Духа. Если разделяющее переживание было освобождающим, то это объединяющее переживание динамично и эффективно. Ибо теперь идущий не только ощущает себя в своей душевной сущности частью Вечного в своем сущностном я и духе полностью единым с Вечным, но он ощущает также свою активную природу инструментом в руках всеведущего и всемогущего Сознания-Могущества. Какой бы ограниченной и относительной ни была в нем нынешняя деятельность этого Сознания-Могущества, он способен раскрываться для все более грандиозного сознания и его мощи, и это расширение сознания, по-видимому, не имеет представимых границ. Духовный и сверхразумный уровень этого Сознания-Могущества представляется ищущему расположенным над ним и имеющим склонность вступать в контакт там, где нет помех и ограничений, и энергии этих уровней так же оказывают давление на игру во Времени, обещая величайшее нисхождение со своих высот и менее замаскированное, или больше не замаскированное проявление Вечного. Некогда находившаяся в состоянии внутреннего конфликта, но теперь примиренная двойственность Брахмана-Майи открывается ему как первый великий динамический аспект Я всех я, как Владыка существования, Господь жертвоприношения мира и жертвы, приносимой ищущим.

На другом пути приближения другая Двойственность являет себя опыту идущего. С одной стороны, он становится осведомленным о свидетельствующем воспринимающем, наблюдающем, испытывающем Сознании, которое не кажется действующим, но для которого, по-видимому, предпринимается и поддерживается всякая активность, как внутри, так и вне нас. С другой стороны, он узнаёт в то же время о исполнительной Силе или энергии Процесса, которая видится составляющей, совершающей и направляющей всякую мыслимую деятельность, созидающей мириады форм, видимых и невидимых для нас, и использующей их в качестве стабильных оснований для нескончаемого потока своей деятельности и созидания. Вступая исключительно в сознание свидетеля, ищущий становится безмолвным, незатрагиваемым, недвижимым; он видит, что до сей поры он пассивно отражал и присваивал себе действия Природы, и именно в результате этого отражения они приобретали от пребывающей в нем души-свидетеля то, что представлялось духовным значением и смыслом. Но теперь он отказался от приписывания их себе и от отражающего отождествления с ними; он сознает только свое безмолвное я и находится в стороне от всего, что пребывает в движении вокруг последнего; все действия совершаются вне его и моментально перестают быть сокровенно реальными; они выглядят теперь механическими, отделимыми, могущими прекратиться. Вступая исключительно в область кинетического движения, ищущий становится обладателем противоположного самоосознания; он представляется своему собственному восприятию множеством активностей, созданием и результатом действия сил; если имеет место активное сознание, даже некий род кинетического бытия посреди всего, то уже нигде больше нет в этом всём свободной души. Эти два различные и противоположные состояния бытия чередуются в нем, либо одновременно находятся одно против другого; одно, безмолвное, пребывает во внутренней сущности и наблюдает, но остается недвижимым и безучастным; другое, активное в некотором наружном или поверхностном я занято своими обычными действиями. Он вступил в область интенсивного разделяющего постижения великой двойственности, Души-Природы, Пуруши-Пракрити. Но по мере того, как сознание углубляется, он узнаёт, что это лишь первая фронтальная видимость. Ибо он обнаруживает, что именно благодаря молчаливой поддержке, позволению или санкции этой пребывающей в нем души-свидетеля исполнительная природа может сокровенно и упорно работать над его бытием; если душа отбирает свою санкцию, то движения Природы в их действии над ним и внутри него становятся исключительно механическим повторением, вначале интенсивным, как бы пытающимся еще усилить их власть, но впоследствии все менее динамичным и реальным. Более активно используя эту силу одобрения или отказа, он постигает, что он может, поначалу медленно и неуверенно, а впоследствии более решительно, вносить изменения в действия Природы. Со временем в этой свидетельствующей душе или за ней ему открывается присутствие Знающего и господствующей Воли в Природе, и всякая ее деятельность все в большей степени представляется выражением знаемого и либо активно волеизъявляемого, либо пассивно дозволяемого этим Господином ее существования. Сама Пракрити теперь представляется чисто механической в ее точно выверенном образе действий, но на самом деле это есть сознательная Сила с обитающей в ней душой, с сознающим себя смыслом ее движений и поворотов, с обнаруживающимися в ее поступи и в ее обликах скрытой Волей и Знанием. Эта Двойственность, в аспекте разделенная, на самом деле неразделима. Где бы ни существовала Пракрити, там же пребывает и Пуруша; где бы ни находился Пуруша, там же находится и Пракрити. Даже в своем бездействии он содержит в себе всю ее силу и энергию готовыми быть приведенными в действие; даже в разгар деятельности она несет в себе всё его наблюдающее и обязывающее сознание, как единственную опору и смысл ее творческой устремленности. Ищущий еще раз на собственном опыте обнаруживает два полюса существования Единого Бытия и две линии или два потока их энергий, положительной и отрицательной по отношению друг к другу, которые осуществляют благодаря своей одновременности проявление всего, что содержится в этом бытии. При этом он также обнаруживает, что разделяющий аспект есть аспект освобождающий; ибо он избавляет его от пут, состоящих в отождествлении себя с неадекватными деяниями Природы в Неведении. Объединяющий аспект есть аспект динамичный и действенный; ибо он делает его способным достичь господства и совершенства; отвергая то, что менее божественно или кажется небожественным в Природе, он может перестроить ее формы и движения в самом себе в соответствии с более благородным образцом, с законом и ритмом более высокого существования. На определенном духовном и сверхразумном уровне Двойственность становится более совершенным Два-в-Одном, Господствующим Духом с заключенной в нем Сознательной Силой, и его потенции не признают никаких преград и способны превзойти все границы. Таким образом, эта однажды разделенная, а теперь двуединая Двойственность Пуруша-Пракрити открывается ему во всей своей истине как второй великий инструментальный аспект Души всех душ. Хозяина существования, Господина Жертвы.