Хозяин Драконьей гряды (СИ) - Углицкая Алина

— Негодяй! Извращенец! Сейчас же пусти меня!

— Так чему, вы говорите, вас учили в монастыре?

— Да чтоб тебя гхарр за крылья подвесил!..

Смачный шлепок по пятой точке оборвал мои слова. Я захлебнулась потоком ругательств, уже грозивших сорваться с губ.

— Молчите, льера. Иначе я займусь вашим воспитанием прямо здесь, на ступеньках! Вы даже представить не можете, как давно я об этом мечтаю!

Что он творит?! Чем он собрался со мной заниматься?!

Моя фантазия тут же нарисовала варианты в ярких красках. Задыхаясь от возмущения, я начала вырываться.

Мои волосы рассыпались и закрыли всю видимость. Но я чувствовала, что Габриэль поднимается по ступеням.

Один пролет, второй, третий…

Он несет меня на самый верх? И так быстро, что я не успеваю отмечать этажи!

— Хватит! Я все поняла! Больше не буду!

— Поздно, Аврора.

В голосе Габа прозвучало удовлетворение.

Поздно? Что это значит? Ой, мамочки, спасите меня!

Он преодолел очередной лестничный пролет. Кажется, седьмой по счету. Сбавил шаг и…

Удар. Скрип плохо смазанных петель. Сквознячок.

Габриэль внес меня в помещение. Один вдох — и я лежу на чем-то широком и упругом, настороженно озираясь.

Кажется, это то самое таинственное логово Габриэля. Небольшая комната с каменными стенами и громадным камином. Без окон. С огромным гранитным столом, кучей полок и полочек. А там чего только нет. И древние фолианты в потускневших потрепанных обложках, и целый набор «юного алхимика»: колбы, реторты, плавильная печь, каменные ступки с пестиками и еще гхарр знает что. И этот противный запах — запах дегтя вперемешку с эфиром.

Между тем, Габриэль расстегнул и сбросил с себя жилет. А потом, не сводя с меня хмурого взгляда, начал снимать рубашку.

Я почувствовала, как мои глаза расширяются, собираясь выскочить из орбит.

— Ты что… делаешь? — просипела, вжимаясь в стену.

— Раздеваюсь.

Коротко и лаконично.

Я сглотнула.

— З-зачем?

— Пора преподать вам урок благородных манер, моя дорогая.

— Ты сумасшедший, — повторила, но уже не так бесстрашно, как прежде.

Наоборот, мое тело против воли сжалось в комок. Я втянула голову в плечи и закрыла глаза.

Пусть делает, что хочет. Но я от своих слов не откажусь!

Мне стало страшно и до слез жалко себя. Так жалко, что я не сдержалась и всхлипнула.

— Аврора? — в голосе Габриэля появились странные нотки. — Ты плачешь?

Даже не думаю!

Но вопреки желанию шмыгнула носом.

Цепкие пальцы дарга сомкнулись у меня на плечах.

— Посмотри на меня.

Я замотала головой.

— Аврора! — а теперь его голос наполнила будоражащая хрипотца. — Что происходит? Ты опять играешь со мной?

И прозвучал он опасно близко, у самого уха. Дыхание Габа прошлось по моей щеке.

Если бы я сама знала, что происходит! Ведем себя как два статиста в дерьмовой пьесе. Не можем нормально поговорить, не можем понять друг друга. Будто между нами невидимая стена. Я бьюсь в нее лбом, кричу, но все безнадежно…

Тахта рядом со мной прогнулась под весом дарга. Габ взял меня за подбородок, заставил посмотреть на него. Но из-за набежавших слез перед глазами все расплывалось.

Пальцы Габа прошлись по моей щеке в мимолетной ласке, отвели волосы в сторону.

— Ты же ненавидишь все это, — произнес он устало. — Меня, замок, детей. Эти горы, драконов… Я дал тебе шанс уйти. Как обещал. Почему ты так упорно пытаешься влезть в закрытые двери?

— В пасть дракону… — прошептала, очарованная его близостью.

От запаха сильного мужского тела закружилась голова. И все, о чем я могла сейчас думать, это о том, как сильно хочу, чтобы он обнял меня. Хочу почувствовать тепло его кожи. Прижаться. Изучать руками и губами. Ощутить его вкус.

Меня тянуло к нему с поразительной силой, которой не было ни объяснения, ни названия.

— Что? — шепнул он одними губами, пока глаза жадно искали что-то в моих глазах.

Рука Габриэля дрогнула, скользнула ниже, по чувствительной коже горла.

— Я пытаюсь влезть в пасть дракону.

— Зачем?

— Потому что этот дракон — все, чего я хочу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Подчиняясь порыву, вскинула руки. Оплела шею мужа, зарылась пальцами в волосы, притянула к себе. Не отдавая себе отчета, не думая, что будет потом, я прижалась губами к его губам.

Глава 18

Он не оттолкнул меня, только вздрогнул. Его тело застыло и напряглось. А я уже скользила языком по внутренней стороне его губ, прижималась грудью к его груди, пропускала волосы между пальцев. Соблазняя, лаская, вынуждая принять меня…

И Габриэль не смог устоять. Поддался. С глухим стоном стиснул мою талию, и мы вместе рухнули на тахту.

Теперь он оказался сверху. Вдавил меня в бархатное покрывало, но это была приятная тяжесть, под которой я млела. Его губы, сухие и неподатливые, превратились в голодные, властные. Поцелуй дурманил, пьянил как дорогой алкоголь. От близости Габриэля, его вкуса, запаха, тяжести тела внутри зародился знакомый жар.

Гхарровы юбки! Почему их так много?

Я развела ноги и обхватила Габриэля за бедра. Он застонал, вдавливаясь в меня. Сквозь ворох юбок и бриджи я чувствовала его возбужденную плоть. Как раз там, где мне хотелось ее почувствовать. Импульсы удовольствия пронзили мое тело вспышками молний.

Да, это то, чего я хотела. Еще ближе. Еще сильнее. Почувствовать его вожделение. Дать ему ощутить мое…

Габриэль глухо выругался мне в губы. Углубив поцелуй, начал грубо задирать мои юбки. Я не сопротивлялась. Наоборот, приподняла бедра, помогая ему, как могла. Мне не терпелось избавиться от этих тряпок и почувствовать его кожа к коже, тело к телу. Душа к душе.

Мужские ладони скользили вверх по моим ногам, горячие, жадные, нетерпеливые. Раздувая пламя внутри меня, доводя до безумия. А я на ощупь сражалась с пряжкой его ремня.

Пальцы Габа уже достигли края моих кружевных панталон, когда он остановился. Напрягся всем телом, а потом разорвал поцелуй и вскинул голову. Точно услышал что-то, чего не слышала я.

Секундная пауза. Три сумасшедших удара сердца.

— Ты слышала? — Он ошеломленно перевел глаза на меня.

— Что?

Я не могла думать о чем-то другом, кроме этого восхитительного мужчины, который был моим мужем. Смотрела на его поджарый жилистый торс с узором из чешуи, твердые кубики пресса — и едва не облизывалась, как кошка. А кончики пальцев зудели от желания прикоснуться к его гладкой коже, ощутить упругие мышцы, проследить линию серебристых волос, убегающих за край штанов…

Габриэль медленно отцепил мои руки от своего ремня и напряженно сказал:

— Колокол.

— Нет, о чем ты?

Разве что его нетерпеливое рычание и свои возбужденные стоны.

Он потряс головой. Как человек, приходящий в себя после сна. Потряс головой, отодвинулся.

— Так… ни о чем.

Я попыталась снова обвить его шею и притянуть к себе. Но дарг отшатнулся и поспешно встал на ноги. Мне оставалось только растерянно за ним наблюдать.

— Габ? Что случилось? Я сделала что-то не то?

— Нет, ты здесь не при чем. Извини. Мне не стоило этого делать. Я… поддался моменту.

Он бросал слова резко, отрывисто, будто каждое из них шипело на языке раскаленным металлом. Одновременно накинул на плечи рубашку и начал застегивать. Поспешно, будто любовник, застигнутый мужем в спальне жены. А я застыла с раскрытым ртом. Обманутая, униженная, растоптанная его внезапным бегством.

Но ведь он хотел меня! Я чувствовала его дикую страсть! Минуту назад стонал мне в губы, а его руки жадно шарили по моим бедрам и рвали подол.

И он точно знает, что я тоже была не против. Так что происходит?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Меня захлестнула злость.

— Моменту поддался, говоришь, — процедила, садясь, и поправила юбки. — А больше ничего сказать мне не хочешь? Габриэль! Посмотри на меня. Я имею право знать, что здесь творится!