Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман

помчался вниз, к каюте мистера Локхарта. Она была заперта – и не было никакого ответа, сколько я ни стучал, так что я попросту вышиб дверь и увидел…

Бедвелл остановился и взглянул на Салли.

– Простите, мисс. Он был заколот.

Салли почувствовала смертельную муку, сжавшую ее грудь, и слезы застлали ей глаза. Но она только гневно тряхнула головой.

– Продолжайте, – велела она. – Не останавливайтесь.

– Каюта была перевернута вверх дном. Все его бумаги были разбросаны по полу, койка разворошена, дорожный сундук опрокинут. И капитан, только что покинувший корабль, и джонка неподалеку… Я чуть было не бросился будить команду, как вдруг услышал стон.

Он был еще жив. Он шевельнулся, и я постарался немного приподнять его, но он покачал головой.

«Кто это сделал, мистер Локхарт?» – спросил я.

Он что-то сказал, я не расслышал, но тут он внятно произнес два слова, и кровь остановилась во мне.

«Ай Линь, – сказал он. – Черная джонка – его корабль. Капитан…»

Он остановился, чтобы перевести дыхание и собраться с силами. А мысли в моей голове тем временем обгоняли одна другую. Ай Линь… Если это его корабль, мы погибли. Ибо Ай Линь был самым жестоким, необузданным и кровожадным пиратом во всем Южно-Китайском море. Я никогда не слышал, чтобы его имя произносили без дрожи.

Тут мистер Локхарт снова заговорил: «Найдите мою дочь, Бедвелл. Мою дочь Салли. Скажите ей, что произошло…» Вы уж простите меня, мисс Локхарт, дальше я что-то не разобрал или просто не расслышал… Но потом он ясно сказал: «Передайте ей: пусть держит порох сухим». Это я запомнил точно. Так он сказал и умер.

Лицо Салли покрылось потом. Эти слова – «держи свой порох сухим» – отец всегда говаривал ей, когда уходил из дому, и вот теперь он ушел навсегда.

– Все в порядке, – сказала она. – Я слушаю. Расскажите мне все. А если я заплачу, не обращайте внимания. Продолжайте.

– Я так понял, он успел надиктовать письмо слуге. Но не думаю, что оно дошло.

– Оно дошло. С него-то все и началось.

Бедвелл потер бровь. Заметив, что его рюмка опять пуста, Фредерик выплеснул туда остатки бренди.

– Спасибо. О чем это я… Ну и вот. Вслед за этим над моей головой раздался странный шум, вроде шороха огромных дождевых капель. Только это был не дождь – это был стук босых пяток по палубе, и в следующую секунду до меня донесся жуткий вопль Хардинга. А затем – треск ломаемого дерева…

Я осторожно выбрался через люк и притаился в тени наверху.

Корабль тонул. На палубе было шесть или семь китайских дьяволов, разбивающих топорами спасательные шлюпки, и двое или трое из нашей команды, лежавшие в крови. Корабль уже так сильно накренился, что трупы двинулись, как живые, и медленно заскользили к воде, которая уже наползла на палубу, шелестя им навстречу…

Проживи я хоть сто лет, я никогда не забуду этого зрелища. Оно все время со мной, ярче, чем эта самая комната; стоит мне только закрыть глаза, как оно явственно всплывает передо мной… Море, полное света, блистающее всеми цветами радуги, будто огромный застывший фейерверк; искристые всплески воды там, где что-то падало в море; кайма трепещущего серебристого огня по периметру корабля; неподвижный черный силуэт джонки неподалеку и звезды в небе – невероятные, огромные, красные, желтые, голубые; и мертвецы, плавающие в собственной крови на палубе, соленой, как и море, готовое их принять; и пираты, крошащие топорами шлюпки; и ощущение гибели, неотвратимого погружения, растворения в сияющем океане света… Знаете, мисс Локхарт, я пристрастен к ужасному наркотику; многие дни и ночи я провел в самых странных и невообразимых грезах, но ни одна из них даже отдаленно не сравнится с теми минутами, которые я провел на палубе тонущей «Лавинии».

И тут я почувствовал, как кто-то дергает меня за рукав. Это был Перак. Как только я оглянулся, он приложил палец к губам.

«Пойдем со мной, Бедвелл-туан», – прошептал он, и я пошел, шатаясь, как беспомощный ребенок. Одному богу известно, как это ему удалось, но он спустил на воду капитанскую шлюпку, и она покачивалась на волнах позади кормы «Лавинии». Мы забрались внутрь и отгребли прочь, но не далеко. Должен ли я был остаться? Должен ли был затеять с ними бой – с голыми руками против их сабель? Не знаю, мисс Локхарт… Не знаю…

Затем пираты убрались восвояси – запрыгнули в джонку и уплыли. «Лавиния» почти затонула, остатки команды, те, кто не был зарезан на палубе, дрались за место в спасательных шлюпках, и мы слышали крики отчаяния, когда они поняли, что шлюпки продырявлены. В следующую минуту шхуна затонула – потрясающе быстро, будто огромная рука надавила на нее сверху, и на месте ее гибели образовалась гигантская воронка, послышались крики матросов, упавших в воду. Капитанская шлюпка была мала – она могла выдержать не более семи или восьми человек, но можно было попробовать еще кого-то спасти. Я развернулся и погреб к ним.

Но когда мы были всего в пятидесяти метрах от барахтающихся матросов, появились акулы. Вот тогда у них не осталось ни шанса… Это были бестолковые неповоротливые парни, но совершенно безвредные; подумать только, что они были обречены с самого начала…

Очень скоро мы остались одни. Море было усеяно обломками кораблекрушения – разбитыми веслами, кусками дерева и так далее. Мы медленно проплывали мимо, абсолютно ничего не чувствуя. Было полное опустошение. Кажется, я даже заснул.

Совершенно не помню, как прошла та ночь; впрочем, наутро нас подобрало малайское рыболовное судно. Это было невероятное везение: без воды, без пищи мы бы недолго продержались. Малайцы доставили нас к берегу, где стояла их деревня, а оттуда мы направились в Сингапур. И там…

Он остановился, устало потер глаза и замер. Фредерик тихо спросил:

– Опиум?

Бедвелл кивнул.

– Я отправился в курильню, и дни мои потонули в опиумном дыму. Неделя, две – кто тут разберет? Перака я тоже потерял. Я потерял все. Когда я вновь очнулся, то обнаружил себя на койке какого-то парохода, плывущего в Лондон. Ну, остальное вы знаете.

Теперь вам известно, почему затонул корабль. Не из-за рифа или тайфуна, не из-за страхового возмещения.

Почему же? И вот что я думаю. Когда мистер Локхарт появился на борту «Лавинии», по-видимому, прошел слух, что он что-то знает, раскапывает дело и ищет виновных. Тогда пришло распоряжение устроить эту путаницу с грузами, чтобы на неделю задержать корабль в Сингапуре. А тем временем подоспели Ай Линь и его компания головорезов.

Корабль был затоплен, чтобы скрыть истинную причину смерти вашего отца. Одна-единственная смерть выглядит подозрительно, но гибель многих людей в кораблекрушении, когда не остается ни тел, ни улик, – это Рука Господня.

Вот чего я не могу понять,