Большое средневековое сафари (СИ) - Виктор Шипунов

— Рады знакомству с вами, милорд барон, — и мы поклонились ему в ответ.

Глава девятнадцатая — Графская охота

Охота в средние века была излюбленным спортом и времяпровождением. Большинство населения не имело возможности ею заниматься, да и необходимости особой не было — сельское хозяйство было выгоднее и надежнее обеспечивало сытое существование. Так что, постепенно этим стали заниматься исключительно лорды, оттачивая не только охотничье, но военное мастерство. Некоторые виды охоты были сопряжены с серьезным риском для охотника и требовали немалого умения управляться с оружием. А еще была необходима большая храбрость, сила и ловкость, в общем, все как на войне.

Охота на вепря, или дикого кабана опасна чрезвычайно. Завезенный на планету со старушки Земли, как и многие другие виды, он здесь стал крупнее, чем земной его собрат, наверное, произошла какая-то незначительная мутация, которая добавила мяса для удачливых охотников, но зато сделало весьма опасную охоту на кабана — смертельно опасной. Я ожидал, что охота будет происходить в лесу или на болоте, но все оказалось иначе. Огромных зверей, весом в двести пятьдесят-триста кило, привезли в клетках и устроили охоту на поляне для рыцарских турниров. Трибуны были полны зрителей, ну прямо, как гладиаторские бои в древнем Риме.

А вот желающих выступить было немного.

Один за другим вышли на ристалище пять рыцарей и только один из них сумел довести дело до конца. Остальных лучники уносили к лекарям, предварительно утыкав огромных кабанов длинными стрелами. После этого они становились похожими на громадных ежиков.

Я облачился в броню, прицепил оба меча и два длинных кинжала, взял арбалет и двинулся в направлении ристалища. Перед самым выходом мне сунули в руку четырехметровую пику с семидесятисантиметровым лезвием с «кабаньими клыками» установленными после этого лезвия. Это было основное оружие против кабана. Я вздохнул с облегчением эта пика и рядом не стояла с той, что приходилось использовать на охоте у Брита Спирса.

Впрочем, кабан в чем-то даже опаснее быка. Он настолько силен и быстр, что насаженный на пику может проскользнуть по ней и все равно достать охотника. Только перекладина из двух стальных лезвий — «кабаньи клыки», может помешать кабану в таком смертельном, для охотника, маневре.

Я встал на позицию и выпустил грунтозацепы из подошв рободоспехов. Затем сунул конец пики подмышку, а острие положил на землю и взял наизготовку арбалет.

— Выпускай, — крикнул я ловчему.

Клетка со скрипом отворилась и, подгоняемый уколами копий, оттуда вынесся кабан-переросток. Я поймал его в прицел, спустил курок и отбросил арбалет в сторону. Кабан несся с такой скоростью, что я едва успел управиться с пикой. Древко уперлось в титановый башмак, укрепленный на грунте. Сам я согнулся и выставил острие на уровне своего живота. Пока я проделал это, кабан стал холмом, несущимся на меня. Удар был сокрушительный, несмотря на то, что часть его погасило лезвие, впившееся в грудь вепря на всю длину.

Однако моя правая нога отъехала на полметра назад, пропахав глубокую борозду, и я растянулся на земле. Я убрал грунтозацепы и вскочил на ноги. Огромный кабан был убит. Пика пробила грудь прямо посредине, перекладина из кабаньих клыков была согнута так, так как едва не вошла в тело, в левом глазу зверя торчал хвост моего арбалетного болта. Трибуны взревели, визиг и крики слились в сплошной рев. Я, стоял как пьяный, и вдруг осознал, что, несмотря на видимую легкость победы, мне просто повезло.

Герольд что-то выкрикивал, но я ничего не понимал и не слышал. Подбежал Пит и увел меня на наше место. Теперь, кажется, я понял, почему в древнем Риме на арену выставляли рабов: добровольцев было слишком мало.

А в итоге мне присудили второе место. Второе место из двух, это похоже на плохую шутку. Первое место присудили другому победителю кабана, вероятно потому, что он был графским гвардейцем, а возможно потому, что он теперь лежал в лазарете. Но зато много народу приходило с просьбой посмотреть и потрогать мой арбалет.

А потом были остальные виды охоты и пир. Но мы с Питером обиделись, сбежали по-английски и тихо пировали у себя в гостинице до самого конца этой охоты и вообще все этих празднеств.

Этим утром я проснулся, оглядел комнату, с трудом вспоминая, где это я, и почему нет Питера в соседней постели. И вдруг услышал телепатический шепот:

— Хозяин, — а почему я не такой как Ланс и Перс? Почему мои мозги немного другие?

— Вероятно, когда твой мозг выращивали в кристаллическом растворе, произошел сбой, или попала молекула какой-то примеси, и он получился с дефектом. Впрочем, вся партия ваших чипов с дефектом, а у тебя — с особенно сильным.

— Хозяин, так я мутант? — печально переспросил Росинат.

— Ну, вообще-то мы все мутанты, мутации возникают постоянно, в том числе и у людей. Некоторые из них получаются полезными, а некоторые наоборот вредными. У биологических существ это происходит постоянно. А ты уже настолько сложен, что приблизился вплотную к биологическим существам.

— Значит, я не урод?

— Ну что ты, ты вовсе не урод. Просто если происходит технологический сбой при изготовлении простых конструкций, то это брак, деталь не годна и ее выкидывают. А в твоем случае это можно считать мутацией, в результате которой ты имеешь мозг более совершенный, чем другие, с полезными умениями. Для биологического существа это была бы большая удача, которая помогла бы ему лучше выживать среди себе подобных и не подобных.

— А для меня это удача?

— Это удача и для тебя и для меня, так что радуйся, только тихо, нам обоим повезло, что ты такой, какой есть. Благодаря этой технологической мутации ты получился совершенно уникальным. А что кто-то тебе сказал, что ты урод?

— Ага, Ланс и Перс, шутят надо мной.

— Ты с ними не спорь, пусть шутят. Мы-то знаем правду, что ты имеешь уникальный мозг. Им такого не получить никогда. Только не надо их обижать, хорошо?

— Да, хозяин, я буду терпеть и не скажу им.

— А они, что нас не слышат?

— Нет, я глушу этот канал, и им его не услышать пока я это делаю.

— Ну, ты даешь! Вот удивил! Телепат из телепатов, это здорово.

— Я рад, что обрадовал вас, хозяин. А еще больше рад, что я не урод, а особо продвинутый робот. И он отключился.

Я продолжал лежать. Интересно, что все роботы были по-своему уникальными. Ланс тяготел к войне и культуре, Перс к медицине и философии… Стоп надо загрузить им побольше разной информации, электронную библиотеку с моей птички. Нет, вся библиотека не войдет — придется выбрать, а еще проще пусть выберут они то, что им понравиться больше всего.