Праведник - Лорен П. Ловелл

к которому я когда-либо прислушивался. Но такие люди незначительны. Они никогда ничего не добьются и умрут неудовлетворенными своей жалкой жизнью. Вот почему они смотрят на Иден так, словно она кусок мяса, убеждая себя в своем ложном эгоистичном состоянии, будто она может захотеть их. В каком мире такая женщина, как она, вообще стала бы смотреть на мужчин, подобным им? Это же смешно. Правда.

Она вежливо улыбается, разливая им напитки, а затем отступает. Их взгляды следуют за ней, и мне требуются все мои силы, чтобы не подойти к ним, не отломить ножку от одного из этих бокалов для шампанского и не насадить на нее их глазные яблоки, как на палочку для шашлыка. Когда она переходит в соседнюю комнату, я следую за ней и застаю ее у бара.

— Иден. — Она замирает, поворачиваясь ко мне лицом. Эти полные губы снова накрашены красной помадой, и я ненавижу это. Она выглядит как шлюха. Как та шлюха, которой хочет видеть ее мужчина на "Мерседесе". — Пойдем со мной, — я киваю и направляюсь обратно к своей гостиной. Я нуждаюсь в спокойствии и уединении. Ее присутствие необходимо во владениях, где я правлю.

Я придерживаю для нее дверь, наблюдая, как она переступает порог. Ее плечи напряжены, но она пытается изобразить уверенность. Когда я закрываю дверь, она слегка покачивается, поворачиваясь, чтобы убедиться, что я нахожусь в поле ее зрения. Иден думает, что лев может наброситься на нее, и я должен признать, что эта мысль заманчива.

— Похоже, ты мне не доверяешь, ангел, — я прохожу мимо нее, намеренно задевая ее руку. Я не упускаю из вида легкую дрожь, пробегающую по ее телу.

— Нет, не доверяю.

Я сажусь, крепко вцепившись в подлокотники своего кресла. Она мне не доверяет. Я, который старался помочь ей, предложил ей себя физически и духовно, как предложил бы только самому Господу Богу.

— И почему это? Разве я не предлагал тебе свои услуги, чтобы найти твоего брата?

— Что ты сделал, чтобы найти его? — Ничего, потому что я слишком занят, наблюдая за ней.

— Я определил его возможное местонахождение.

Она замирает на мгновение, и я вижу, как ее дыхание сбивается, прежде чем возобновиться вновь. Ее грудь быстро поднимается и опускается, и она делает шаг вперед, не в силах сдержаться.

— Где он? — Она так нетерпелива и отчаянна. Дай ей то, чего никто другой не сможет.

— Похоже, что он был связан с филиалом Картеля.

Ее лицо бледнеет, губы приоткрываются, и из горла вырывается сдавленный вздох.

— Картель, — шепчет она. А в следующее мгновение Иден ломается на моих глазах. Она запрокидывает голову точно так же, как возле боулинга, но на этот раз, когда она закрывает глаза, слезы выступают на ее ресницах, прежде чем бриллиантами скатиться по бледным щекам.

— Джейс встретится с ними. — Ее лоб морщится, и она опускает подбородок на грудь, позволяя волосам скрыть ее печаль.

Мне следовало просто сидеть и наблюдать за ней, держаться на расстоянии, но я этого не делаю. Не могу. Вскакивая на ноги, я сокращаю расстояние между нами. Я ловлю себя на том, что протягиваю руку и убираю волосы с ее лица.

— Мне жаль. — Она вытирает слезы, ее щеки приобретают такой красивый розовый оттенок. Я достаю из кармана носовой платок, стирая влагу с ее лица, и ее глаза встречаются с моими, удерживая мой взгляд с такой невинностью, что я понимаю — вот оно доверие.

Я не могу не обращать внимание на ярко-красную помаду, которая портит ее изысканные черты. Обхватив ее подбородок одной рукой, я медленно провожу уголком платка по ее рту. Красные пятна расплываются, разводами по ее лицу, пытаясь запятнать ее совершенство.

— Не запятнай себя. Чистота — редкость в этом мире, — я протягиваю ей испачканный красным платок, и она берет его, медленно вытирая остатки помады дрожащими руками. Слезы все еще стекают по ее щекам, и я почти чувствую, как в воздухе витает тяжесть ее страдания. Ее боль. В кои-то веки мне это не нравится. Я засовываю руки поглубже в карманы, пытаясь побороть желание прикоснуться к ней. — Ты должна верить, что найдешь своего брата.

Тяжело вздохнув, она качает головой из стороны в сторону.

— Картель, Сейнт. Становится все труднее и труднее поверить, что он вообще смог бы выжить среди таких людей.

Я наклоняюсь к ней, вдыхая аромат ее духов, и прижимаюсь губами к ее уху.

— Ты не должна была пережить встречи с кем-то вроде меня, и все же ты здесь, ангел. — Чудо. — Это зовется верой не просто так. — Когда я отстраняюсь, ее глаза оказываются прямо передо мной, словно ожидая меня. Между нами устанавливается понимание, связь. Она и я — мы связаны. Иден станет моим искуплением или моим падением, хотя я не уверен, знает ли она об этом. Если ангела низвергнут на землю, чтобы прожить смертную жизнь, помнит ли он, что по своей сущности представляет собой нечто другое, нечто большее? Конечно, нет. Она настолько безупречна, что только сам Бог мог бы ее изваять. Как она могла жить своей жалкой человеческой жизнью, если бы знала, что оставила позади?

Нет, она — мое испытание, точно так же как я — ее. Наши пути переплетены, наши цели совпадают.

Нам обоим нужно одно и то же… искупить вину, попасть на Небеса.

Она поднимает руку, и я вздрагиваю от ощущения, как кончики ее пальцев касаются моей челюсти. Ах, маленький ангел, можешь ли ты предложить спасение тому, кто так близок к царству дьявола?

— Я верю в тебя, — шепчет она. Она верит, что я достоин этого.

Закрыв глаза, я поворачиваю голову, прижимаясь носом к нежной коже на внутренней стороне ее запястья и вдыхаю ее опьяняющий аромат. Она пахнет солнечным светом, лепестками роз и надеждой. Ее ногти царапают щетину на моем подбородке, и мне кажется, что маленькие электрические искры пробегают по моей коже, возвращая меня к жизни. Ее простая ласка обновляет меня, придает сил. Я чувствую… прикосновение Бога. Одержимый Святым Духом таким образом, который я едва могу постичь. Все вокруг становится светлее, даже вызывает эйфорию.

Затем она