Праведник - Лорен П. Ловелл

— Постарайся не убивать его. Мне стоило больших трудов заполучить этого парня.

— Я не убиваю.

Он издает резкий смешок себе под нос.

— Пока что… — двери раздвигаются, и он заходит внутрь, прощаясь со мной жестом. И я снова остаюсь один в своей квартире. Ну… наедине с Отто Харрисом. И возможности в этом безграничны.

***

Бах. Бах, бах. Я сажусь и поворачиваю голову набок, прислушиваясь. Бах, бах, бах.

Свесив ноги с края кровати, я встаю на холодный мраморный пол. Я пробираюсь через пентхаус, а звук становится громче, пока я, наконец, не оказываюсь снаружи комнаты, в которой держу Отто. Бах, бах, бах.

— Выпустите меня! Пожалуйста.

В его голосе звучит такое отчаяние. Сломленный. Слабый. Интересно, что картель с ним сделал? Конечно, ничего хорошего, но ведь он все еще жив. На самом деле это просто чудо… божественное вмешательство. Карты всегда складываются в пользу Иден.

Вбивая код в панель на двери, я рывком открываю ее. Мальчик мгновенно прикрывается, падая задницей на пол.

— Кто ты? — спрашивает он дрожащим голосом. Слезы текут по его лицу, совсем как у его сестры.

— Мое имя не имеет значения. Я… друг твоей сестры.

Слез становится больше, и из его горла вырываются сдавленные звуки.

— С Иден все в порядке?

— Конечно. Почему ей не быть в порядке?

— Я думал… — еще один всхлип, и мое терпение начинает истощаться, — что братья Бромли решат, что я сбежал. Что они могут пойти за ней…

— Никто не тронет твою сестру. — Кроме меня. — Она находится под моей защитой. — По умолчанию так и есть, хотя самый большой риск для Иден — это именно я. Она действительно раскрывает самую худшую сторону моей личности.

Мальчик медленно поднимается на ноги.

— Значит, я могу вернуться домой? Я свободен?

Я борюсь с улыбкой.

— Свобода — расплывчатый термин. Ты останешься здесь на некоторое время. Ради твоей безопасности.

Его юное лицо искажается гримасой отчаяния.

— Могу я увидеть сестру? Она послала тебя, верно?

— Скоро. Когда это будет безопасно. Ты же не хочешь втягивать ее во все это еще больше, чем она уже втянута, не так ли?

Он прикусывает нижнюю губу, и я вижу это… Она ему больше как мать, чем сестра, а когда люди в беде, им так часто хочется иметь материнское плечо. Даже я могу это в какой-то степени понять, в конце концов, моя мать — одна из немногих людей, которых я уважаю. Он скучает по Иден. Даже нуждается в ней.

— Можешь пользоваться любыми удобствами, — я указываю на гостевую, ванную и кухню. Я позволю ему разгуливать на свободе, потому что он не сможет выбраться из этого пентхауса, разве что спрыгнет с балкона. И мне нужно оставить свои возможности открытыми, предстать перед ним в роли друга. Если я — его похититель, то вернуть его к Иден будет непросто.

Я наблюдаю, как он осторожно выходит из комнаты, его глаза расширяются, когда он осматривает пентхаус. Я отхожу, предоставляя ему возможность самостоятельность исследовать территорию.

Я пока не знаю, что собираюсь с ним делать. Мой разум мечется между рациональным и… Иден. Она все перемешивает в моей жизни, ввергая меня в хаос и наблюдая, как я барахтаюсь, вынужденный существовать в неопределенности. Я знаю, что это проверка. Знаю, что терплю неудачу, но мне все равно.

***

В ближайшие дни стали понятны три вещи. Отто действительно кажется хорошим парнем, как его и описывала Иден. Иден явно все больше и больше впадает в отчаяние, хотя я никогда не общаюсь с ней напрямую, потому что она спросит меня об Отто, и мне придется солгать. Ложь — это грех. И, наконец, третье: ее парень становится проблемой.

Джейс заходит в гостиную, захлопывая за собой дверь.

— Первая партия готова к отправке в Лос-Карлос, — отчитывается он. — Я проверил ее, но на всякий случай… — он бросает на стол пачку денег.

Я беру идеальные, аккуратно напечатанные новые купюры и провожу большим пальцем по их срезу. Банкноты шелестят друг о друга, и от них исходит запах свежих чернил. Взяв верхнюю, я осматриваю ее, внимательно вглядываясь в каждую деталь.

— Иден сегодня снова спрашивала об Отто, — говорит он. Точно так же, как она делала это последние несколько дней. Всегда Джейса, никогда меня… потому что она меня не видит. Но я всегда вижу ее. В моем клубе, дома, когда она ходит по магазинам, и когда она видит этого мальчика… в моих снах. О, да, я вижу ее.

— И что ты сказал ей? — бормочу я, изучая каждую мельчайшую деталь купюры.

— То же самое, что и вчера: мы работаем над этим, но с картелем нелегко связаться.

Я киваю.

— Хорошо, — бросаю пачку наличных на кофейный столик. — Идеально. Именно так, как мне нравится.

— Отлично, — он забирает пачку обратно, засовывая ее в карман своей шерстяной куртки.

— Джейс. — Он смотрит на меня. — Убедись, что в будущем ни один из наших продуктов никогда не будет менее совершенным. — Его брови сходятся, и я знаю, что он недоволен моими словами, но мне все равно. Этот промах полностью по его вине, и он дорого нам обошелся. Джейс может лучше. И я ожидаю лучшего. — Теперь, я надеюсь, братья Бромли у тебя в руках.

— Конечно. Сегодня вечером…

— Э-э-э… — я поднимаю руку, прерывая его. — Никаких подробностей. — Знание — это соучастие, а соучастие почти такой же плохой поступок, как и само действие. Я живу с определенной степенью правдоподобного отрицания. Если я не знаю подробностей смерти человека, то я не виновен в глазах Господа. Джейс закатывает глаза, и я чувствую, как вспыхиваю изнутри. Негодование сжимает мое горло, на мгновение перехватывая дыхание. — Ты хотел что-то сказать, Джейс? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Он качает головой, выдыхая воздух сквозь сжатые губы.

— Ты не можешь вести бизнес наполовину вслепую, Сейнт.