Царевич Ваня и Серый Волк - Дмитрий Суслин

А в Киевгороде веселье идет. Радуется народ посадский. Ликует. После того, как Ванька Каин разбойник в тюрьме оказался, а Юдище из Заповедного леса изгнано было и убито, в город купцы со всех сторон понаехали, мужики с хлебом и салом, и такая ярмарка развернулась, какую горожане лет двадцать не видывали. Торгуют киевляне, празднуют, калачи пироги едят, вино, мед и брагу пьют, наряды новые одевают, сундуки добром набивают, товары свои нахваливают, да царевича Ваню добрым словом поминают, царя своего втихомолку ругают за то, что соседу Дубраву в беде помочь не захотел, яблок не дал, да еще царевича сына его красть дочку муромского царя отправил. Не по-людски это. Не по христиански.

А как Ваня в город через главные ворота на коне въехал, да еще и с Василинкой, киевляне сразу его узнали, поняли, что свершил он приказ Владисветов, украл дочь Ильи Муромского, и сразу затихло все в городе.

Смотрят люди, как царевич на коне к царскому дворцу едет, и молчат. Ничего сказать не могут. Отроку в глаза посмотреть не решаются. Стыдно им вроде перед ним за царя своего. Да и в воздухе сразу бедой запахло. Вспомнили киевляне, как грозен и страшен в гневе был Илья, когда с Владисветом ссорился, да город крушил. Что же он теперь сделает, когда прознает, у кого в плену его дочь находится? Уж не начнется ли между Муромом и Киевом вражды лютой, войны страшной? Не видится ли в будущем кровопролития?

Так и ехал по людным улицам Киевгорода царевич Ваня, и молчащее насупленное людское море перед ним расступалось, давая дорогу.

Вот и дворец царский. Перед ним стражники да стрельцы бегают, казаки народ оттесняют, чтобы чего не удумали. Пушкари к пушкам подошли, фитили запалили, словно в ожидании бунта народного. Видать не совсем в ладу со своими подданными царь Владисвет, коли пушками да бердышами от них отгородиться хочет.

Когда увидел царевич Ваня дворец Владисвета, то спешился, Василинку в седле оставил, сам рядом пошел, коня под уздцы повел. Смотрит девочка вокруг, словно и не пленница, а гостья важная. Взгляд чистый, ясный, гордый.

Вошел Ваня во двор, тяжелые медные ворота за ним тут же захлопнулись и отгородили от остального мира. Теперь только воины царские вокруг него, да слуги. Но ничего не говорят они ему, только смотрят удивленно и даже недоверчиво.

Помог мальчик Василинке с коня слезть, взял за руку. Поднялись они на крыльцо высокое и вошли в палаты царские. Роскошные хоромы у царя Владисвета. Рядом с ними дом Ильи Муромского лачугой кажется. Да только от этого всего Василинка и не смутилась нисколько. Что ей роскошное убранство? Так мишура пустая.

Вдвоем пришли они прямо в Большую палату к трону, на котором Владисвет сидел.

Напряжен сидит царь запорожский. Руками с силой державу сжимает да скипетр. Не поверил он, когда доложили ему, что царевич Ваня в город прибыл, да еще и с царевной. Не ожидал он его так быстро. Но как только увидел он Василинку, с трона поднялся.

– Она! – воскликнул он. – Она! Царевна. Ильи холопа моего дочка. И лицо его, и взгляд. Гордый, упрямый, непокорный! Признаю я ее.

Подбежал он к девочке и даже за руку ее схватил, чтобы убедиться, что видит ее глазами, а не кажется она ему.

– Вот теперь у меня с Ильей другой разговор будет! – закричал царь Владисвет. – А ты, девонька красавица, гостьей моей будешь. – Это он уже обратился к Василинке. И даже торжества своего сдержать не смог.

Да только девочке до его торжества дела нет.

– Перед тобой я, царь Владисвет, – сказала она. – Исполнил твое желание сын царя Дубрава Иван царевич. Теперь твоя очередь, слово сдержать.

– Всему свое время, – отмахнулся рукой Владисвет. – Дойдет и до отрока черед. Пока же мне с тобой поговорить надобно. Ну, как поживает твой батюшка? Здоров ли? Много ли в нем силы? Или старость подточила гору гранитную? А?

Но тут Ваня вмешался:

– Как так погоди! Ты, царь, делай, что тебе делать надобно по уговору. Подавай мне яблоки молодильные. У меня времени нет ждать более.

Посмотрел на Ваню Владисвет, словно первый раз увидел:

– Что-то я не помню, чтобы с сопливым мальчишкой я уговор когда-либо заключал.

Тут и Василинка возмутилась.

– Как же так! – воскликнула. – Опять ты обманываешь? Быстро неси яблоки, а то я сейчас в этот свисток свистну, и тут же мой батюшка Илья Иванович здесь появится, с тобой уже по-своему разберется!

И она схватила свисток и поднесла его к губам. Но царь Владисвет, как про батюшку Илью услыхал, так руками замахал:

– Ой, ради Христа, не свисти! Все сделаю, как ты велишь!

– Так-то, – удовлетворенно сказала Василинка и опустила руку.

И только она это сделала, как тихо подкравшийся к ней сзади Микола Кривой, личный телохранитель Владисвета, схватил одной рукой свисток девочки, а другой ножом перерезал шнурок шелковый, на котором свисток висел.

– Ха-ха-ха! – захохотал тогда Владисвет. – Нет больше у тебя теперь свистка. Не позовешь ты теперь своего батюшку. – Затем царское лицо гневом наполнилось. – Стращать меня удумали?

– Подавай, царь, яблоки! – Выхватил Ваня из ножен саблю и на царя кинулся.

И тут же на него со всех сторон казаки набросились. Только мальчик в такую ярость пришел, что встретил их ударами сильными и ловкими. И закричал во все горло:

– На помощь! Удача! На помощь! Нас предали.

И белоснежный конь, который только что стоял во дворе и покорно ждал своего хозяина, вдруг встал на дыбы, опрокинул конюхов, что держали его за уздцы, сбросил их с себя, и поскакал на крыльцо. Два изумленных стражника попытались было преградить ему дорогу, да только он сшиб их с крыльца, словно листья кленовые. А дальше случилось такое, что у всех, кто это увидел, волосы дыбом на голове встали, челюсти отвисли, пот холодный потек.

Белый конь на глазах вдруг сереть начал, и уменьшаться в размерах. И вот уже вместо золотого конского хвоста, серый хвост следы заметает, вместо лошадиной морды волчья пасть зубами огромными щелкает. Страшный лесной зверь по дворцу царя Владисвета бежит. Дружинников и казаков словно игрушки лапой передней в стороны разбрасывает.

– Тревога! – разнеслось тогда по всему дворцу.

И затопали тяжелыми сапогами богатыри лихие.

Да только волк быстрее их оказался. Ворвался он в тронный зал, где царевич Ваня сражался, и в самую гущу боя кинулся. А воины царские не ожидавшие такого нападения, в стороны разбежались, некоторые, самые трусливые, в окна повыпрыгивали, стекла пражанские разбив.

И только один Микола Кривой не растерялся. Старый и опытный охотник на волков, выхватил он длинную нагайку и волка вдоль спины полоснул. Взвыл от боли волк Удача. Перевернулся в воздухе, на обидчика бросился. Однако Микола этого только и ждал, махнул нагайкой и опоясал зверя в том месте, где у волка брюхо самое худое. И тут же его друг Никола Крещатик такой же нагайкой волку шею скрутил. И стали два богатыря казачьих нагайки каждый в свою сторону тянуть. Волка разрывать.