Царевич Ваня и Серый Волк - Дмитрий Суслин

Город только просыпаться начал. Колокола даже не раззвонились еще. Видимо дьяки глаза еще не продрали, да руки не размяли. Маковки соборные да на колоколенках еще блестеть не начали.

– Ты хоть в коня превратись, друг сердечный, – попросил Удачу Ваня. – А то ведь если с волком я появлюсь, нас обоих бабы забьют коромыслами.

Согласился на это волк. Вытянулись его лапы, на концах у них копыта оформились, волчья пасть мордой лошадиной вытянулась. И вот уже перед Ваней не серый волк, а конь белоснежный золотой гривой машет, копытом бьет и ржет нетерпеливо. На спине у него седло роскошное. Точь в точь Сарацин батюшкой Ване подаренный.

Сел на него царевич Ваня верхом и в славный город Муром через главные ворота въехал.

Былина двенадцатая ЦАРЕВНА ВАСИЛИНКА ИЛЬИНИШНА

Муром город конечно славный, но с Князьградом его конечно не сравнишь. И меньше он в десять раз, и людей на его улицах не так густо, и стены не такие высокие и мощные. Это наверно потому, что в стороне стоит Муром от главных торговых путей. И хотя он столица царства, а все же на первопрестольный град не похож.

Царь Илья не зря из мужиков в цари выбился. Пустой роскоши не любит. За красотой бесполезной не гонится. Город крепкими стенами окружил, из дубов вековых сложенных, башни дозорные до самых границ поставил и сидит себе в Муроме старость свою баюкает.

Жители Муромские под стать своему царю. Добродушные, тихие, пустых разговоров заводить не любят. Труженики.

Как царевич Ваня в городе оказался, то все ему удивительно было. Все свою жизнь он в Князьграде провел, нигде не был. А Киевгород, красотой и богатством славившийся, за своими делами срочными да трудными разглядеть не успел. Здесь же простота народная, его поразила. Скромность и в то же время достоинство собственное на каждом доме, на каждой избе, на каждой ставенке. И сразу видно, что любят муромчане царя своего Илью Муромского. Остановил одного посадника царевич и спросил у него как к царскому дворцу проехать.

– К царскому дворцу? – удивился посадник. – Ан у нас такого отродясь не было.

– Как не было? – удивился в свою очередь Ваня. – А где же ваш царь живет?

– Как где? Там же где и все люди. В доме значит. Царской дом тебе што ли надобен?

– Ну да.

– Это ты езжай ко главной церкви нашей, что на Красной площади, там Ильин дом и стоит.

– А где Красная площадь?

– Вона ее маковка виднеется!

Ваня понял, что ему надо ехать к самой большой церкви города. Церковь большая то большая, да только в Князьграде она бы самой скромной бы посчиталась.

– Спасибо, добрый человек.

Поблагодарил Ваня посадника и погнал коня, куда ему было надобно. Очень скоро он оказался на Красной площади. Посмотрел на площадь и посмеялся про себя. Какая же это площадь? Так, пустырь какой-то. Вон лужа посередине, в ней поросята плещутся, да утки с гусями плавают. Все округ травой поросло. Мальчишкам тут конечно приволье в горелки играть или друг друга салить, или лаптой баловаться. А площадью назвать трудно пространство сие.

Два главных здания стоят на площади. Церковь деревянная, красивая, узорная, маковки, словно шишки сосновые. Сразу видно, мастера великие церковь строили.

А вот и дом царский стоит. То, что это дом царя, Ваня сразу понял. Он хоть и не высок, и стеной не окружен каменной, и даже стражи вокруг не наставлено, однако сразу видно, что царь здесь живет, а не кто иной. Потому что мастерски отстроен терем, бревнышко к бревнышку положено, досочка к досочке, и все это резьбой искусной осыпано. А на стенах вырезаны все подвиги Ильи Муромского, о которых вся Русь знает, песни поет, да сказки складывает. Вот Илья Соловью разбойнику голову мечом срубает, вот царя Калина казнит, вот войско несметное разбивает, вот в ссоре с царем Владисветом Киевгород рушит.

Остановился царевич Ваня и не знает, что ему делать. То ли сразу в дом идти, то ли подождать немного.

– Чего ждать? – тихо спрашивает мальчика конь златогривый. – Бери скатерть самобранку и полезай в сад царский. Слышишь, там девки поют? Не иначе и Василинка с ними гуляет.

И то верно. Обошел царевич Ваня дом стороной, пошел вдоль забора высокого, что царский сад огород окружает, стал лаз искать. На это он мастак был. Дырки в заборе, словно носом чуял, недаром в Князьграде первым садовым разбойником прослыл. Сам Добробрюх ему в пояс кланялся при встрече, в надежде, что не станет он трогать сад его. И тут быстро лаз нашел, мальчишками Муромскими проделанный. Прополз он в сад, за ним Удача, который успел из коня в пса превратиться. Затаились они в бурьяне высоком под зарослями вишневыми, стали оглядываться.

По саду девки в красных сарафанах гуляют, песни поют, яблоки анисовые с веток срывают, в корзины кладут, да в дом относят. Не иначе царская ключница варенье затеяла, потому что по всему саду дух яблоневый с медом замешанный разносится, ноздри щекочет.

– Это какая же из них царевна будет? – спрашивает Ваня Удачу.

– Наверно вон та девица красавица, – показывает друг в собачьей шкуре на самую статную девицу в красном сарафане, с высоким кокошником на голове. – У нее и стан гордый и походка царственная.

– Как же ее сюда заманить?

– Ждать надо. Вон она и так уже от подружек своих отбилась, в нашу сторону приближается. Ты скатерть самобранку расстели, да уставь ее сладостями разными, пряниками, конфетами, леденцами, пирожками сладкими, медом и ватрушками. Особенно ватрушки не забудь. Девки их больше всего уважают.

Только хотел Ваня скатерть начать стелить, как вдруг услышали они с Удачей, что рядом с ними кто-то всхлипнул. Громко носом шмыгнул. Вздрогнули два похитителя, бурьян раздвинули и видят: рядом с ними в бурьяне девчонка прячется. В голубом сарафане, сидит, коленки обняла, на Ваню и пса огромными глазами таращится. Самой не больше десяти, нос красный у нее, опухший, не иначе плакала она долго.

– Ты чего тут делаешь? – спросил Ваня угрожающе. – Подслушиваешь?

– Вовсе нет, – отвечает девочка, а у самой на лице написано, что она все слышала. – Просто я от матушки спряталась, потому что она на меня осерчала.

– Это почему же?

– А я бутыль с медом выронила.

Ваня понимающе кивнул:

– Ну, тогда тебя точно поколотят.

– Меня? Поколотят? – Девочка вздернула плечами. – Да никогда! – Затем она погрустнела и снова шмыгнула носом. – А вот в угол на колени поставят. И молитвы заставят читать три вечера к ряду.

Жалко стало Ване девочку.

– Хочешь, выручу тебя от наказания?

– Конечно, хочу!

Расстелил мальчик скатерть Ягину на траве, а на ней бутыль с медом стоит.