Спящий (Одержимый - 2) - Николай Мещанкин

Джука медленно жевал хлеб, не чувствуя вкуса. Почему? Разве он так много хочет в жизни? На самом деле, не в глупых своих мечтах, а на самом деле? Свой дом, любящая жена, дети... И больше ему ничего не надо. Ничего! Так почему это так недостижимо?

Купец встал, тряхнул головой. Хватит жалеть себя! Надо думать, надо решать. Он слабый, он трус, и он знает об этом. Он не может заставить мир вертеться вокруг себя, как это делал, например, тот же Крайт, и он признает это. Но ведь что-то он все же может! И он должен сделать это что-то, чтобы... Чтобы заслужить это свое маленькое счастье.

Джука вздохнул, отряхнул крошки со штанов. Он будет ждать. Это все, что ему остается, все, что он может сделать. И, значит, будет делать! Ждать, и ждать столько, сколько потребуется. Братья не могут держать посты вечно, им, в конце концов, придется их снять. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через год, но они уйдут, и тогда он поедет. И он довезет Крайта до орков. Но...

Джука зажмурился, запустил пальцы в волосы. Он будет ждать, но будет ли ждать Лиза? Она думает, что он изменял ей, что он ходил в этот салон. Она ушла от него из-за этого! И сколько времени уже прошло с тех пор... Джука в отчаянии застонал.

Нет, есть выход! Купец заходил по комнате. Он напишет ей, напишет всю правду, и будет просить, умолять, его простить. И потерпеть, дождаться его... Обязательно дождаться! Потому что она нужна ему, потому, что жизнь бессмысленна без нее. Потому, что он любит ее!

Джука решительно направился к двери.

- Сколько мы еще будем стоять?!

- Стоять? - фон Гивер оторвался от карты, перевел удивленный взгляд на Хорвеля. - Что Вы имеете в виду?

- Это я и имею в виду, - архидемоньяк прошел несколько шагов, остановился рядом с бароном. - Сколько мы еще будем стоять?! Когда мы двинемся освобождать Императора?! - Хорвель поморщился от вдруг снова проснувшейся головной боли.

- Но дорогой архидемоньяк, - фон Гивер дернул плечами, - это же от Вас зависит. Вы же должны были выяснить, перемещается Император, или нет. Скажите мне, где он, и мы выступим.

- Ах, да, конечно, - Хорвель потер лоб. Эта свербящая в голове боль, мешающая думать, сбивающая с мысли... Что-то было в ней странное, что-то было с ней не так. Почему от нее здесь страдали только жрецы? - Он по-прежнему там, он никуда не двигается.

- Вы уверены? - фон Гивер посмотрел на архидемоньяка, озабоченно нахмурился. - С Вами все в порядке? Что-то Вы плохо выглядите.

- Нет, все хорошо, - Хорвель покачал головой. - Со мной все будет хорошо, - архидемоньяк помолчал. - Да, он точно там, мои жрецы проверяли час назад. Мы должны начинать, господин барон, мы должны найти нашего Императора, - Хорвель сумел улыбнутся. Да, Император... Они найдут его, и тогда все кончится, все пройдет. Исчезнет это проклятое раскалывающее голову давление...

- Хорошо, - барон кивнул. - У меня все готово. Завтра выступим.

Архидемоньяк развернулся и молча вышел.

Барон медленно прошел к креслу, сел. Задумчиво пожевал губами, подтянул к себе полученное от орков письмо. Значит, по-прежнему там, и никуда не двигается... Интересно. А вот вождь орков сообщает, что фон Штах у Девятки и едет сейчас в караване по Кифту. Так что, архидемоньяк лжет?

Барон закинул в рот пилюлю, запил водой. Если лжет, то зачем? Зачем ему надо отправить их так далеко? Фон Гивер откинулся на спинку, чувствуя, как успокаивается разъедающая его желудок язва. Может, просто не знает? Но это почти ничего не меняет, Хорвель все равно лжет.

Фон Гивер встал, вернулся к карте. Ладно, в любом случае сейчас ему открытый конфликт со жрецами не нужен. Белые Братья подтягивают крупные силы к его позициям, и ждать, когда они полностью развернутся, он не собирается. Пусть жрецы думают, что он им поверил. Но на самом деле это будет всего лишь упреждающий удар.

Фон Ритз поежился. Промозглый ветер раннего утра пробирал до костей, но все же не он был причиной сотрясающей баронета дрожи. Будь сейчас хоть летняя жара... Фон Ритз усмехнулся сквозь постукивающие зубы, оглянулся на затаившихся в овраге солдат своего батальона. Да, будь сейчас хоть середина лета с ее солнцепеком, его бы все равно колотило. Сотни раз он лежал вот так, затаившись, ожидая приказа, и всякий раз подкрадывалась эта дрожь, заставлявшая руки ходить ходуном и клацать в ознобе зубы. Не от страха, нет. Конечно, он боялся, но не настолько, чтобы превратиться в трясущийся кисель. Но накапливающееся напряжение, невыносимое перед самым началом операции, требовало выхода, сводило мышцы судорогой...

Ну же, когда? Фон Ритз закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Нет, конечно, это не поможет. Лишь приказ действовать сможет унять бешено бьющееся сердце, наполнить разум холодным спокойствием, и все же... Почему не попробовать?

Текли минуты, бесконечно долгие, мучительные... Наконец!

Фон Ритз улыбнулся. Впереди замерцала, сворачиваясь темными облаками, магическая энергия, готовая выплеснуться смертельным потоком на ничего не подозревающего противника... Нет, уже подозревающего. Тревожно запели горны, поднимая солдат с постели, взвились в небо первые экраны. Но поздно! Слишком поздно маги заметили угрозу, слишком слабы, не плотны экраны, чтобы удержать уже срывающиеся заклинания.

Полыхнула слепящая вспышка, расходящаяся над укрепленным лагерем Братьев волнами испепеляющего жара и, следом за ней, разрывы поменьше, сливающиеся в одно бушующее море огня, в котором, казалось, не могло выжить ничто живое... До баронета донесся звук удара, задрожала под ногами земля. Пора! Колдуны дальней поддержки недолго смогут удерживать такое давление, и, когда они выдохнутся, его батальон уже должен быть уже рядом.

- Пошли! - фон Ритз выскочил из оврага, остановился, следя за выбирающимися за ним следом солдатами. - Давай, давай, быстрее! - баронет взмахнул мечом, торопливо пошел вперед, к затягиваемым пылью и дымом позициям противника.

Напряжение ударов колдунов спадало, сдвигаясь вглубь от передней линии обороны Братьев. Уже были различимы отдельные взрывы, взметающее вверх комья земли и куски бревен, черными червями змеились среди традиционной армейской магии заклинания жрецов.

- Быстрее, ребята, быстрее, - баронет нетерпеливо оглянулся на перестроившихся на ходу повзводно солдат. - Бегом!

Фон Ритз рванулся впереди своего батальона, размахивая мечом. По экранам взводов скользнули первые ответные удары магов. Хоть и слабые, они говорили, что оборона восстанавливается, противник приходит в себя.

Вот и земляной вал, полуразрушенный, осыпавшийся. Баронет с разбегу вскарабкался по разбитому склону, словно истоптанному гигантом в какой-то сумасшедшей пляске, выпрямился на гребне.

- Харрах!

На вал заскочили несколько обожженных запорошенных пылью Братьев, кинулись к баронету. Фон Ритз встретил удар первого, сделал ложный выпад, уводя лезвие противника в сторону, ткнул концом меча в незащищенную шею. Нырнул, уходя от атаки второго. Сбоку свистнул меч, баронет пригнулся еще ниже к земле, рубанул по ногам, вскочил, готовый сражаться. Но сражаться было уже не с кем. Солдаты его батальона смели выживших защитников первой линии, уже взбирались по следующему валу, схватываясь с выбирающимися из-под обломков врагами.

Фон Гивер расхаживал по кабинету, нервно передергивая плечами при каждом новом докладе колдунов. Пока все шло хорошо. Оборона всех прилегающих к позициям имперцев лагерей неприятеля прорвана, действующие независимо друг от друга отряды успешно продвигаются вперед. Даже слишком успешно. Войска проникали вглубь вражеских порядков гораздо быстрее, чем он планировал. Успеет ли он их остановить?

Барон ходил, болезненно кривясь, покусывая губы. Проводимая им операция не была сражением в том смысле, в каком его понимали аборигены. Здесь не было общей линии соприкосновения, не было выстроившихся друг напротив друга противников, бьющихся друг с другом до полной победы, невзирая на потери. Ему не нужна была такая победа. Сейчас, не имея связи с Империей, он не мог ее себе позволить, пусть даже она и была достижимой. Просто рейд, быстрый и разрушительный. Дезорганизовать Братьев, нанести им как можно больший урон, и все. И отступить.

Фон Гивер остановился, посмотрел на занимающую весь стол карту, показывающую расположение войск Братства и вклинившиеся между ними имперские силы. Нет, сейчас еще рано. Еще можно пройти немного, потеснить их, пока они не опомнились. Еще чуть-чуть. Но первое сообщение о серьезном сопротивлении, и он прикажет отходить.

Барон снова заходил, прижимая руки к животу, где опять дала о себе знать язва.

Неожиданно сильный удар расколол один из экранов, плюнул внутрь огнем, расшвыривая тела солдат. Но атаку было уже не остановить. Имперцы накатились на ряды вальпийцев, проламываясь сквозь оставленные заклинаниями колдунов бреши в частоколе копий вглубь фаланги, разрывая ее на части. Вальпийцы, еще недавно так уверенные из-за своего явного численного преимущества в победе, дрогнули, подались в стороны, не выдерживая натиск имперцев, побежали, ломая строй, бросая неуклюжие копья, совершенно бесполезные в ближнем бою.