Опоздавшие на поезд в Антарктиду - Наталья Труш

– Мой друг – это ты. Другие друзья мне не нужны.

Но звонков не было.

На третий день Анна начала обзванивать морги. Это было страшно, но она делала это через силу. По второму разу она обзвонила и больницы. Но и это не дало результата. Вернее, результат был: Ильи нигде не было.

Была у Анны подруга Ирина, у которой был собственный горький опыт в поисках близкого человека. Муж Ирины – бывший муж! – Стас Шмелев, поэт, известный бард, член Союза писателей, провалялся в морге одной из питерских больниц две недели. Его увезли туда из квартиры на Ленинском проспекте с сердечным приступом. В больнице Стас скончался. Жил он в последнее время замкнуто, в одиночестве. Ирина с дочкой ушла к своим родителям года за три до этого. С мужем созванивалась изредка.

Стаса начал искать его друг-собутыльник. Вот уж предвидение, судьбы поворот! Раньше бы не стал никаким поиском заниматься этот хмырь Эдик. Позвонил – нет никого дома, да и хрен с ним! А тут Эдику обломились какие-то немыслимые деньги: он продал свою «гениальную мазню» – так он называл свои картины. Пить в гордом одиночестве Эдику не хотелось. Хотелось поговорить со Стасом про живопись и поэзию, похвастаться своими успехами и послушать, как плачется Стасик, которого «никто не понимает». Очень хотелось почувствовать, что ему куда лучше, чем приятелю. И под эту тему Эдик ходил к другу в день по пять раз, а он все не появлялся и не появлялся в своей холостяцкой норе.

В один из дней, когда Эдя сначала долбил в двери Стаса кулаком, а потом трижды засадил в железо ботинком, по лестнице спустился сосед сверху и предупредил художника:

– Слышь, ты! Я щаз тебя навсегда успокою! Вали отсюда и не долбись, как дятел! Твоего другана-алконавта в больницу увезли!

– В какую? – спросил Эдя, мгновенно протрезвев.

– А я знаю?! Видел, как его на носилках уносили, синего… Брр… Допьетесь все!

Сосед ушел, а Эдя подхватился и помчался в соседнюю парадную – искать Люську, которая когда-то дружила с бывшей женой Стаса. Люська – фря и сука редкостная – сначала обругала Эдю, а потом поверила и сама позвонила Ирке. Ирина засела за телефон и стала искать бывшего мужа. Но не нашла его ни в больницах, ни в моргах. К вечеру она приехала в дом, где еще недавно жила вместе со своим непризнанным поэтом. Ключами, которые сохранились у нее еще из той жизни, Ирина открыла квартиру барда, отшатнулась от мерзкого табачного смога, который вырвался на волю, и тут же нашла следы пребывания в доме медиков. В спальне, на прикроватной тумбочке в пепельнице, полной окурков, лежали три ампулы со сколотыми носиками и клочок ваты с капельками крови.

Документов Стаса не было на месте. Он хранил в одном пакетике самое дорогое: паспорт с вложенным в него листочком медицинского полиса, членский билет Союза, трудовую книжку, в которой уже лет пятнадцать никто не делал никаких отметок – поэт считал ниже своего достоинства зарабатывать на жизнь чем-то иным, кроме стихов. И тонкую книжечку бесценных творений поэта-барда Шмелева, которую ему помогли выпустить, как члену Союза, еще в советские времена, когда стихи не только издавали, но и читали.

«Значит, документы Стас прихватил в больницу, – машинально подумала Ирина. – Значит, в больнице знают, что они привезли не безымянное тело, а человека с именем, фамилией, отчеством и паспортом с пропиской!»

Она снова взялась обзванивать больницы и снова напрасно. Тогда Ирина обратилась к своему знакомому милиционеру, который помог ей выяснить, в какую больницу могли увезти ее бывшего.

Ирина принялась обзванивать больницы по третьему, только более узкому кругу, чем изначально. И нашла Стаса.

– И где вы были две недели?! – отругали ее в больнице. – Мы уже через день вашего бывшего похоронили бы как невостребованного!

Ирина дар речи потеряла.

– Да какой же он невостребованный? У него же все документы с собой были!

– Может, и были! И ему наверняка домой звонили!

– Да он один жил! Дома никого не было!

– Ну, так что же вы хотите-то?! Сами не живут вместе, а потом требуют что-то!

– А в милицию вы не могли обратиться? – едва сдерживая слезы, крикнула в бездушную трубку Ирина.

– Я, милочка, не обязана никуда была звонить! Я – справочная! А уж звонил кто-то или нет – мне неизвестно! Приезжайте оформлять вашего покойника, пока его как бесхозного не отвезли на Екатерининский.

– А что там? – рассеянно спросила Ирина.

– А там судебно-медицинская! – ответила неизвестная «справочная» и бросила трубку.

Ирина так и не смогла выяснить, как получилось, что человека с документами, умершего в больнице, преспокойно отвезли в морг, и не поискали его родственников, и даже не сообщили в отделение милиции по прописке. По идее, надо было подать в суд на больницу, но Ирина так вымотана была этой историей, что махнула рукой на все, похоронила своего Стаса и написала на могильном камне то, что ему очень понравилось бы, на ее взгляд: «Стас Шмелев. Поэт и бард».

– Знаешь, Ань, думаю, что Стаська мне благодарен за это. В жизни у него этого не было, хоть он очень хотел называться поэтом. Я еще и книжку его стихов издам. За свой счет. И для своих. Кому сегодня стихи-то нужны?.. Время не поэтическое совсем…

Когда Илья пропал, Аня позвонила Ирине, но та не ответила на ее звонок, а через пару минут от нее пришла эсэмэска: «Анют, я в Париже, вернусь – поговорим. Надеюсь, у тебя все хорошо. Поздравляю вас с Ильей!»

«Ну вот, – подумала Аня. – Иришка мне не помощница. Похоже, усвистала нежданно-негаданно с каким-то любовником. Даже не сообщила…» Да и чем подруга могла помочь ей? Подсказать, что надо снова и снова звонить по больницам и моргам? Так это Аня и без нее знала. Чем и занималась…

Через три дня у Ани приняли заявление в милиции, и она с надеждой стала ждать звонка с хорошими вестями. А звонка все не было. И через пару дней Аня позвонила сама.

– Гражданочка! Мы ищем вашего мужа. Но пока сказать вам нечего…

Это же самое ей сказали и через неделю, и через месяц, и через полгода.

Илью не нашли. Трудно сказать, искали ли его вообще. И как это делают в милиции, Аня не знала. Когда она спустя какое-то время пришла к следователю, он устало выслушал ее в очередной раз. В очередной раз сказал, что они ищут, но безрезультатно.

А потом помолчал и добавил:

– А может быть, он просто ушел от вас?

– Как это «ушел»? – не поняла Аня. – Не сказав ни слова?

– Ну, знаете ли, есть женщины, которым лучше не говорить ничего напоследок.

– Так не бывает, – обреченно сказала Аня и подняла на следователя глаза, полные слез.

– Бывает, – устало сказал он. – Еще как бывает. Выходит мужик из дома в тапочках и с помойным ведром и пропадает. А спустя какое-то время объявляется в другом районе города, а то и вообще в другом городе, разумеется, с другой женщиной…