Безнадежно влип - Наталья Юнина

определенно есть. Но точно ли убить? – не сдерживая смеха, выдает Миша, проводя большим пальцем по своей губе. – Охренеть, ты мне кровь пустила.

– Это, наверное, от кольца. У тебя еще царапина тут, немаленькая, – зачем-то добавляю я.

– Ну все, Машка, ходить мне теперь некрасивым по твоей милости.

Какая-то секунда и он подхватывает меня под ягодицы, а затем запрокидывает на плечо. Я очухиваюсь только тогда, когда Миша укладывает меня спиной на диван. Пытаюсь подняться, но в этот момент Медведев выдвигает диван вперед, расстилая его.

– Ты чего?

– Ну раз та победа не в счет, значит я хочу массаж в качестве компенсации за причинение вреда моему здоровью.

– Зачем ты это делаешь?

– Потому что хочу.

– Что?

– Массаж, – молчу, не зная, что сказать. – Ты хочешь ударить меня второй раз? На этот раз я буду готов. Давай, Маш, чем раньше начнем, тем раньше закончим.

Я всякое могла ожидать, но то, что Миша начнется раздеваться – нет. Ничуть не стесняясь, он начинает расстегивать рубашку. Машинально вскакиваю с дивана.

– Раз ты не пил перед тем, как приехать ко мне, может, ты что-то принял?

– Да.

– Что?

– На «р» начинается.

– Миш…

– Ну что, Миш? Чего ты как маленькая? Вот я здесь приехал, и идиоту ясно, что не за массажем. Не надо строить из себя хрен знает кого. Ты знаешь зачем я сюда приехал.

– Не знаю!

– Знаешь, – хватает меня за запястье. – Но огорчаешься от того, что понимаешь – никакое тридцатое февраля я подрисовывать не буду, равно как и говорить тебе громких слов, которые ты так ждешь – тоже не буду. Как и нашпиговывать твою голову красивыми обещаниями.

– Я же сказала, что не буду той, кто помогает тебе справить твои нужды.

– Да какая из тебя сейчас помощница? С тобой возиться придется столько…, – замолкает, когда я начинаю вырываться.

– Пусти.

– Я не это имел в виду. Черт, как же сложно с тобой.

– Не сложнее, чем с тобой.

– Я просто хочу сказать, что для удовлетворения моих потребностей, я мог бы найти мадам значительно сговорчивее и опытнее тебя. Не подставляя себя и свою семью под действия твоего отца. Но приехал я к тебе.

– Ну и?

– Что и?!

– Зачем ты приехал ко мне?

– Что ты хочешь услышать?! Что не прошло ни дня в этом долбаном декабре, что бы я о тебе не думал? Да, думал. Постоянно. Да, хотел тебя видеть и не только. Что еще хочешь услышать? Что декабрь сменился не менее долбаным январем, в котором меня хватило на несколько дней и вот я здесь? Что? Ну что еще? Ты мне нужна. Этого достаточно?!

Глава 16

Глава 16

Наверное, еще пару месяцев назад я бы ни за что не приняла такие слова в качестве признания. Сейчас же они кажутся мне какими-то нереальными. Ощущение, словно я только что получила мощную дозу эндорфина, от чего напрочь забываю о ноющем от боли пальце. Закусываю нижнюю губу, дабы скрыть рвущуюся наружу улыбку.

– А ноябрь?

– Что?

– Ноябрь… долбаным не был? Только декабрь и начало января? – на мой комментарий Миша не сдерживает улыбку.

– Ну, здравствуй, просто Мария. Долго скучать не пришлось.

– Прекрати, говоришь так, как будто у меня реальная шизофрения.

– Ну а чего нет? Психи тянутся друг к другу, – словно в подтверждении своих слов Миша тянет меня на себя.

– Ай, – одергиваю руку, как только Медведев касается моего большого пальца.

– Прости. Надо было все-таки научить тебя правильно ставить кулак. А то и меня в итоге не вырубила, и себе навредила.

– Все нормально, мне почти не больно, – бормочу еле слышно, смотря на то, как Миша целует мой палец. Казалось бы – это всего лишь палец. Еще неделю назад он целовал и трогал мне куда более интимные места. И тем не менее – сейчас это ощущается не менее интимно. Есть в этом что-то такое, от чего сердце начинает стучать сильнее. Точно. Миша никогда не ассоциировался у меня с нежностью. А сейчас это именно она.

Раздумывая об этой несвойственной Медведеву ласке, я пропустила момент, когда он сел на диван и потянул меня к себе на колени. Понимаю, что никаким массажем мы не ограничимся. Хочу ли я этого? Несмотря на страх показаться какой-то не такой в постели, да, хочу. Только вдобавок к этому страху присоединился еще один. Я совершенно не помню какое на мне белье. Я точно не могла надеть красивые трусы. Что там за уродство на мне? Не хватает еще и в этом опозориться.

– Мы же не массаж будем друг другу делать, да? – наконец произношу я.

– Ну это зависит от того закончились ли у тебя месячные, – не знаю почему я так реагирую на этот вопрос, но он меня раздражает. Желание ударить Мишу уже другой рукой превалирует над здравым смыслом. – Если ты сейчас двинешь мне и левой рукой, тогда мы точно будем сегодня только мультики смотреть. Чего ты так злишься на вполне нормальную тему? – помимо раздражающей меня темы, в голове словно вспыхнула очередная догадка.

– А у тебя, я смотрю, хорошая память. Ты как-то вовремя приехал, да?

– Не, память не очень. Да и я вообще об этом не думал до этой минуты. У тебя просто в календаре обведено второе января, – указывает взглядом на столик. – Ну, или это день, когда я уехал и ты обвела его как самый страшный и печальный день января. Одно из двух.

Если бы сейчас не было улыбки на его лице, я бы точно ударила Мишу. Но она меня буквально обезоруживает. Правда сейчас мне уже хочется ударить Медведева не за поднятый разговор, а за то, что все подмечает. В то, что Миша ничего не планировал, в данный момент я не сомневаюсь. Так просто совпало. И это не может не радовать.

– Ой, не строй, пожалуйста, в своей голове планы какой я хитрожопый. Сказал же, все как есть.

– Я вообще-то ничего не строю, – пытаюсь встать с его коленей, на что он удерживает меня за талию.

– Ну тогда, чего ты все