Корт XXIII - Леонид Иванович Моргун

об колонну. Но одно я тебе заявляю совершенно точно — я за Лизку любому бы глотку перегрыз. И перегрызу еще, — твердо пообещал он.

— Ты лжешь, — сказал Гурилин, — я знаю это. И докажу это тебе и твоим друзьям, которые, возможно, не знают, с каким подонком связались. Ты заманил Эльзу и ее подругу в подвал, где устраивали оргии Краммер и его дружки. Ты снял ее на пленку и пытался шантажировать девочку, однако она оказалась тверже, чем ты думал. Тогда ты стал избивать ее. А когда она убежала — догнал и, связав вот этим шнурком, утопил.

— Если бы мне не хотелось плакать, я рассмеялся бы тебе в лицо, — скрипнул зубами Саша. — Да, все знают, я ударил Эльзу и выбежал вслед за ней. Но я ее не нашел в ту ночь…

— Лжешь!

— Это правда, — сказала, подойдя к койке, немолодая усталая женщина с большим рыхлым лицом.

— Госпожа Лайменс? — удивился Гурилин.

— В ту ночь он прибежал ко мне. И это видели младшие дети. Он плакал и просил у меня прощения за то, что ударил мою девочку. Ему подсунули какие-то грязные пленки с ее участием. А я рассказала ему, какая у меня правдивая, добрая и честная была дочка, как она любила его и верила ему. А потом мы искали ее по всему миру и подавали запросы на все станции слежения, но все было безрезультатно. Негодяи, похитившие ее, смеялись над нами. И, когда я узнала, что дочь моя погибла, я пришла к вам, инспектор, но вы не пожелали даже выслушать меня. Вы были очень заняты. Вы настолько доверяли своим вычислительным машинам, вы настолько были уверены в непогрешимости Системы-1, что я, которая отдала ей всю жизнь, возненавидела ее. И я пришла к этим детям, потому что они — единственные из всего мира не желают больше терпеть произвол холодной машинной логики и бездушного математического расчета. Они хотят освободить человечество от машинного рабства — и я клянусь, что помогу им в этом!

— Что вы хотите от меня? — тихо произнес инспектор.

— Вы отдали Системе-1 приказ на арест меня и всех веритан…

— Не знаю, кого вы имеете в виду.

— Себя мы именуем веританами. От латинского «веритас» — истина. Мы несем людям правду. И верим, что она восторжествует, как бы горька ни была. Мы просим, чтобы вы отменили приказ. Вы один знаете свой код. Вы сделаете это?

— Ни за что! — заявил Гурилин и отвернулся к стене.

— Послушайте, мы не знаем, в каких преступлениях вы нас обвиняете. Не знаю, знаете ли вы или нет, но сегодня ночью разрушители обрушатся на город. Мы готовим акцию протеста. Должны быть десятки тысяч людей, но они готовятся на завтра, а завтра уже будет поздно. По телефону мы с ними связаться не можем: наши карточки на учете, наружу выйти тоже не можем, нас тут же арестуют…

Но Гурилин ничего ей не ответил.

Саша оглядел свою маленькую армию. Двадцать восемь человек. Их примерно поровну — мальчишек и девчонок. И еще четверо арестовано по приказу ретивого детектива. Неподалеку готовые к старту семь серебристых торпед с короткими широкими крыльями-плавниками.

— Поскольку сейчас мы выступаем, я изложу вам план операции «Веритас», — негромко сказал Саша. — Раньше я этого не делал, опасаясь предательства. Наш план заключается в постановке перед Системой-1 совершенно невыполнимой задачи, на которую будут брошены все ресурсы вычислительных машин планеты. Таньша с Григором пробираются в Центральную Юго-Западную, которую мама Эльзы обещала полностью подготовить к работе. И задают машине задачу.

— Мы знаем, — кивнула головой девочка с зачесанными назад волосами.

— Мы не знаем только, как пробраться к Юго-Западной, — вставил ее спутник, щуплый мальчик с большими, близко поставленными глазами. — Его ищейки дежурят повсюду. Из пятерых, вышедших наружу, четверо не вернулись.

— Ну сколько его можно просить? — с возмущением воскликнула Ирина, вставая. — И хватит вам с ним цацкаться. Я вот сейчас пойду к нему, и, если он мне не скажет кода, я ему…

— И что ты ему? — осведомилась Марина, поднимаясь.

— Ничего, — хмуро сказала Ирина и села.

— Если ты его так защищаешь, сама пошла бы к нему и попросила, — сказал Саша.

— Да не скажет он никогда! Не скажет, хоть убейте. Я же знаю его… — Оглядев друзей, она сказала: — Хорошо. Попробую сагитировать. — И вышла из помещения.

— А чего там его агитировать! — возмутился Антошка. — Его летучки на что реагируют? На лица наши? А мы им лиц показывать не будем. И все!

— Как не будем?.. — послышались голоса. — Занавесим, что ли?

— И занавесим! — заявил Антоша. — Очень просто, возьмем и занавесим. Что они будут под них заглядывать? Они же машины! А значит, дуры.

— Ай да Тошка! — обрадовались ребята. — Молоток пацан!.. А что, как и в самом деле летучкам нос натянем!

— Тишина! — объявил Саша. — Антошке от имени отряда «Веритас» объявляю благодарность. Думаю, что этот план удастся. Если тряпок не найдем головы обмотать, рубахи да куртки натянем. Тогда Петрухиной команде проще будет проскочить в Информэйшн. Только особенно шукерами не размахивайте.

— Постараемся, — лаконично сказал Петруха.

— Никанорыч съездит на Кузьминки и переключит стрелки. Помнишь, как мы с тобой говорили?

— Помню, — кивнул головой маленький белобрысый Никанорыч.

— Тогда… — помедлив сказал Саша. — Тогда останется вывести из строя КИВЦ. И этим займусь я.

— Думаешь, это очень важно? — осведомилась Таньша. — Что может решить какой-то там КИВЦ.

— В конечном итоге — все, — уверенно заявил Саша. — Остальные расходятся по районам и собирают всех наших в пикеты. В шесть утра.

— А куда ты нас поставишь? — осведомился Толяра, лениво поигрывая своим увесистым чулком.

— Видишь ли… — замялся Саша, — для тебя с твоими головорезами все это — слишком интеллектуальные задачи. Надо кому-то еще и охранять наш штаб. И этого типа. А к шести подходите и становитесь в пикеты со всеми вместе. Это тоже важно.

— Вот еще! — вскочил Толяра. За ним поднялись Гога, Кок, Шэр и Клэнси — его закадычные друзья и соучастники всех уголовных проделок, которые только могла изобрести его бедовая голова. — Кто вам преподнес на блюдечке эту метруху, когда вы собирались по комнаткам да подвалам? Кто доставал кабели, лампы, подводил питание? Мы. И вот — благодарность! Когда закручивается шухер — нас культурненько лягают, вы, мол, недостаточно умные!..

— Никто не говорил про твои мозги, — сказал Петруха. — Но ты и в самом деле не сможешь работать с компьютером, даже задать простейшей программы.

— А кроме того, — добавил Саша, — никто из нас не собирается погибать. Мы вернемся часа через два-три. И все