Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони

– Не трудитесь, мадам генеральша! Я знаю эти обстоятельства.

– Подумать только! Вы что: ясновидец, маг, факир или...

– Совсем нет. Ни то и ни другое... но Пьер Бо, проводник спального вагона, мой давний и добрый друг. Мы вместе сражались во время знаменитой осады Посольских кварталов в Пекине, и он позвонил мне, так как тоже беспокоился о ней.

– Понимаю. Итак, я продолжаю: я встречаю эту молодую женщину и обнаруживаю, что у нее несколько имен: для этого дорогого Пьера, которого я тоже хорошо знаю, она – мадам Бланшар, но молодая дама, которую преследовал ее русский любовник, сказала, что она представилась ей принцессой. Наконец в гостинице «Терминюс» помнили только о некой мадам Ву Фанг, растворившейся, впрочем, в утреннем тумане. Добавлю, что, судя по вчерашним газетам, наш проводник был прав...

– И юная особа также, – сухо отрезал Антуан. – До замужества мадам Бланшар звали принцесса Ду Ван, и она приходилась родственницей императрице.

– В этом я ни секунду не сомневалась. С первого взгляда мне стало ясно, что она маньчжурка и знатного происхождения. Те, кто долго жил в Китае, как я, не могут обмануться в некоторых деталях... Ко всему этому мы можем добавить еще одно определение: она – убийца.

Она бросила эти слова так неожиданно и резко, что Антуан, охваченный неприятным чувством, нахмурил брови. Однако ему удалось сохранить абсолютное спокойствие.

– И, зная это, вы ее, тем не менее, разыскивали? Чтобы выдать полиции?

Лорнет выпал из пальцев генеральши и повис на бархатной ленте. Она слегка покраснела:

– За кого вы меня принимаете, месье Лоран? Мне незачем заниматься грязной работой полиции. Она сама справится с ней. Я преследую только женщину, чья душа меня очень интересует. Согласитесь, что подобная встреча могла меня заинтересовать! Если бы я ее нашла, то привезла бы сюда и попыталась проникнуть в потемки этой души и...

Антуан ненавидел всякие «если» и эту категорию людей, которые от нечего делать пускаются в психологические изыскания и изучают человеческие души, как наблюдали бы поведение чешуекрылых. Он резко прервал рассуждения генеральши, обещавшие вылиться в пространную речь.

– Простите меня за то, что я вас перебиваю, но мне важно лишь выяснить одно: вы ее нашли?

– Нет... Для очистки совести я вошла в здание вокзала посмотреть, нет ли ее там. Увы, я никого не увидела. Однако... Я надеюсь, вы меня извините, « свою очередь, мне кажется, что эта дама вам очень дорога?

– Не до такой степени, мадам. Я оказал вам все, как есть, и если я очень хочу разыскать Орхидею...

– Так ее зовут? Восхитительно...

– ...то только в память об одном человеке, который очень ее любил, и я уверен, что даже на том свете он рассчитывает на мою защиту. Что же касается «потемок души», то я в это не верю.

– Однако, убийство...

– Вы слишком умны, мадам, чтобы верить всему, о чем пишут газеты. Держу пари и ставлю в заклад вечное спасение моей души, что она не виновна. Впрочем, могу вам сказать, так как не вижу в этом секрета, что полицейский, ведущий расследование, тоже в это не верит.

– Что вы говорите?

– Говорю, что прав, утверждая, что мадам Бланшар слишком любила своего мужа, чтобы убить его... – Антуан встал и поклонился хозяйке дома: – Еще раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас в такой ранний час, и благодарю вас, мадам, что вы изволили меня принять.

Лорнет снова задвигался, и дама постучала им по руке художника.

– Вы вдруг так заторопились! Не могли бы мы поговорить еще некоторое время?

– Пожалуйста, но о чем?

– О том, что вы мне только что рассказали. Полиция не верит больше в виновность этой женщины?

– Пока нет официального заключения, дабы не мешать следствию. Однако, по некоторым данным, сложилось такое мнение, и оно еще нуждается в подтверждении. Руки этой бедной женщины чисты.

Не спрашивайте меня больше ни о чем и позвольте уйти! Кроме того, вы не можете мне ничем помочь, поскольку не знаете, как и я, где она находится...

Агата Лекур молча протянула руку Антуану. Тем не менее, когда он подходил к двери, она остановила его:

– Задержитесь еще на секунду, прошу вас!.. В случае, правда, совершенно неправдоподобном... если... я что-нибудь узнаю, где я смогу найти вас? В гостинице «Терминюс»?

– Нет. Я тотчас уеду оттуда и займусь моими обычными делами.

– И где вы ими занимаетесь?

– В гостиницах «Лувр» и «Мир».

– Я должна была об этом догадаться. Вы в самом деле человек с хорошим вкусом... Надеюсь, у нас еще будет случай встретиться в Ближайшее время.

После ухода художника мадам Лекур долго сидела неподвижно в кресле, погруженная в свои мысли. То, что она только что услышала, не только повергло ее в недоумение, но и как бы успокоило. С тех пор как накануне ее горничная принесла к завтраку утренние газеты, она жила, как в кошмаре. Она испытывала боль, гнев и нестерпимую жажду мести. Антуан Лоран все расставил по своим местам. В глубине души она раскаивалась и молча благодарила Бога за то, что он удержал ее от преступления.

Глубоко вздохнув, она наконец встала, вышла из салона, пересекла холл, чтобы подняться по лестнице. В это время она увидела мисс Прайс, стоявшую на одной из нижних ступенек...

– Что такое? – спросила она.

Компаньонка вконец теряла то небольшое самообладание, которым обладала, когда хозяйка начинала говорить таким тоном:

– Я... простите меня... но я беспокоилась. Надеюсь, нет плохих новостей?

Она так громко выпалила свой вопрос, как это бывает с людьми боязливыми, впадающими в наглость, чтобы скрыть истину.

– Что с вами? – спросила генеральша, ничуть не удивившись. – Почему должны быть плохие новости?

Виолетта Прайс покраснела, как мак, открыла рот, снова закрыла его и, нервно теребя носовой платок, пробормотала:

– Да так... не знаю. Этот визит... такой ранний...

– Вы что, никогда не видели, чтобы к нам заходили по утрам?

– Да, но... кроме того... эта женщина... что наверху... пугает меня!

– Не вижу причины. Она ничего вам не сделала.

– Нет, но я ощущаю скверные волны. Она... она не приносит счастья, и...

– А вы доставьте мне удовольствие, успокойтесь! Идите к себе в комнату и позвоните Жанне, чтобы она принесла вам чашку крепкого чая. И постарайтесь уснуть! Вы хорошо знаете, что я люблю сама улаживать все мои дела... Ступайте!

Она сопровождала свои слова достаточно красноречивым жестом. Виолетта не настаивала, и генеральша, глядя вслед поднимавшейся неуверенным шагом девушке, направлявшейся в свою комнату, отправилась в свои апартаменты. Она уселась в свое любимое кресло у окна и позвонила дворецкому:

– Сходите за ней, Ромуальд! – сказала она, протягивая ему ключ, хранившийся в рабочем столике.