Острие лезвия, ветер и любовь (СИ) - Галицына Варвара

— Быть может, Анариэль думала, что тебе понравится, — предположила эльфийка.

— А если я буду называть её, скажем, Ани, ей понравится такое? — Сулмендис громко хмыкнула и отвернулась от владычицы, будто это та была виновата в случившемся.

— Спроси у неё, вдруг ей действительно понравится.

— Как испорченное имя может понравится? Ведь тебе бы не понравилось если бы тебя называли Кел!

— Если тебе так нравится меня называть, то почему нет? — Келебриан пожала плечами, а девочка удивлено уставилась на эльфийку, будто и вовсе забыв о своей проблеме.

— Но это ведь ужасно.

— Я люблю тебя и, если тебе так будет лучше, то я готова быть для тебя Кел, — малышка задумалась, нахмурив бровки и уставившись куда-то в сторону. — Анариэль ведь твоя подруга.

— Лучшая!

— Лучшая подруга, — исправилась супруга Элронда. — Так если она тебе так дорога, то почему бы не позволить ей такую маленькую радость? Тебе ведь это ничего не будет стоить, — темноволосая покачала головой. — А если так уж сильно не нравится это имя, то скажи Анариэль. Думаю, она прислушается к твоим словам и прекратит.

Девочка хмыкнула, поудобней усаживаясь на коленях названой матери.

— А что ты читаешь? — вдруг спросила она и потянула крохотные ручки к лежащей совсем рядом книге. — Как-то тут всё неправильно написано. Совсем ничего не понятно.

— Тут всё на квенья, — пояснила Келебриан. — Хочешь я тебе почитаю?

— Да! — нетерпеливо воскликнула Сулмендис и положила голову на плечо матери.

***

Сули очнулась, но глаз не открыла. Она чувствовала девять живых существ (или десять?) поблизости, затхлый воздух, холод… и покой. Слышала шепот Пина, и то, как задумчиво хмыкнул Гэндальф, сопение Гимли, шорох хоббичьих ног по камню. Нестерпимо сильно заболела голова; девушка не сдержала стона и обхватила её руками. Будто стальным обручем сдавило.

Кто-то сел рядом. Раздались голоса. Совсем близко, оглушительно громко. Они окружали и сдавливали не хуже того обруча на голове. Хотелось вырваться — убежать подальше, к тишине. Девушка хотела кричать, но голос не слушался; из открытого рта вырывался лишь обрывки каких-то звуков, слов. Сули стала вырываться. Не открывая глаз, отталкивала назойливые руки, пытающиеся схватить её, а голоса вдруг слились в один глухой, обступивший со всех сторон, шум.

Ладонь легла на правое плечо и чуть сжала. Чужая ладонь. Оборотень вздохнула, накрыв её своей и так спокойно стало вдруг. Легко.

Липкая тьма окутала девушку.

***

Постучав, но не дождавшись приглашения, она влетела в комнату Элладана. Благо тот уже не спал, и Элрохин тоже был здесь. Так сказать, погналась за одним эльфом, а поймала двух.

— Привет! — с улыбкой воскликнула воспитанница владыки Раздола.

— Ну, Сули была бы не Сули, если бы постучала перед тем как войти, — обратился Элладан к Элрохину.

— Я постучала! — возмутилась молодая девушка (ещё почти ребенок), подбоченившись и состроив недовольную гримасу. — И вообще, сегодня праздник, так что не нужно обид и споров, — наступал эльфийский Новый год. — На дворе прекрасная погода. Поехали кататься на лошадях!

Близнецы как-то странно переглянулись.

— Сули, — начал один из них, — сегодня не получится. Отец отправляет нас по важному делу.

— Прости, — подхватил второй.

Почти целый месяц воспитанница Элронда пробыла вместе с матерью в Лориэне, в гостях у Галадриэли, и вот, наконец, вернулась домой, аккурат к празднику.

— Я по вам там скучаю, жду, когда же мы вернёмся, а вы, чуть я на порог, уезжаете! Да ещё и отцом прикрываетесь, — девушка схватила подушку, что лежала на кресле, и швырнула её в одного из братьев. — И как вас после такого земля носит? Вот такие вы, значит, друзья? То «Сули не уезжай, мы пойдём с тобой на край света», то «прости, нам отец дал важное поручение». Как вам, остроухим, верить то можно, после такого? — она нахмурилась, но вдруг просветлела и радостно щелкнула пальцами. — Я пойду с вами!

— Нет, — синхронно ответили близнецы. — Плохая идея.

— Очень плохая идея, — уточнил один из них — Элрохир — и тяжело вздохнул, а Элладан хмыкнул. Они торопились.

Элронд несколько минут назад передал им послание. Он велел сыновья отправиться за Бруинен и разобраться с появившимися там, неизвестно откуда орками. Брать с собой младшую — названую — сестру идея не плохая, но только если владыка отправил бы её сам.

— Скоро праздник, а вы уезжаете! — воскликнула девушка, взмахнув в отчаянии руками. — Оставите меня одну? Вот возьму и тоже уйду. Вернусь обратно в Лориэн. Там Халдир, Румил, да Орофин. Вот они ждут меня и будут рады встрече, а не уедут тут же из города.

Зло тряхнув длинными волосами, воспитанница эльфов выбежала из покоев брата и помчалась по коридорам, вот только куда — неизвестно. Она действительно обиделась на эльфов-близнецов, ведь подобное в последнее время случалось всё чаще.

— Простите, — задумавшись, Сули врезалась в человека в белых одеждах, что стоял чуть ли не посередине коридора, преграждая путь. — Ждёте кого-то или заблудились?

Седовласый удивлено приподнял тёмные брови, услышав вопрос, но тут же усмехнулся.

— Жду, — ответил он, глубоким и звучным голосом. — Владыка Элронд несколько запаздывает. А ты куда так спешишь?

— Это всё мои братья, — пожаловалась темноволосая. — Я приехала домой на праздник, а они уезжают. Ой, простите, забыла представиться. Я Сулмендис, но все обычно зовут меня Сули. Я воспитанница Элронда и Келебриан.

Она улыбнулась, спешно проведя ладонью по белоснежной юбке нового платья, а старик кивнул ей. Только теперь, внимательней оглядев пришельца, девушка увидела в его руках длинный посох. Похожий был и у Гэндальфа; воспитанница Элронда удивлено открыла рот, поняв кто перед ней.

— Меня зовут Саруман Белый, — представился новый знакомый.

— Вы тот самый главный маг? — спросила девушка (девочка), и волшебник негромко рассмеялся.

— Так меня ещё не называли. Вернее будет сказать глава ордена Истари, — поправил он. — Стало быть ты тот самый ребенок, которого Элронд взял на воспитание. Хм, — и окинул Сули внимательным взглядом, а та вдруг поймала себя на мысли, что будь бы на месте Сарумана Гэндальф, она бы уже поседела от страха, но этот маг ей нравился куда больше. Он не пугал, а располагал к себе.

— Да, я тот самый ребенок, — гордо расправив плечи призналась Сули. — Вернее уже не то чтобы ребенок, — нахмурилась, — скорее я была тем самым ребенком. Но я всё ещё воспитанница владыки!

— Хорошо, — волшебник кивнул, оперевшись о посох.

— Вы, должно быть, устали вот так стоять? Пойдемте, я проведу вас в Каминную залу, она как раз рядом и там можно посидеть. Хотя порой там до ужаса душно.

— Спасибо, но я лучше тут подожду, — отказался Саруман. — Так, говоришь, братья…

***

Она не чувствовала ни рук, ни ног: просто лежала, не в силах пошевелиться, а перед глазами плыло; хотелось спать и в то же время тошнило. Сули вновь прислушалась к своему волчьему чутью, но ощутила рядом не девятерых, как должна была, а лишь одного — Фродо. Хотя вряд ли чувствовала она именно хоббита, а не Кольцо, мирно висящее у того шее и манящее зверя спрятанного в оборотне. Тот царапался и рвался, продирая когтями свой путь на волю. Дорогу к свободе.

Девушка беззвучно закричала, зажав руками уши, и подскочила на ноги, намереваясь бежать. Но куда убежать от самой себя?

— Сули, — Арагорн успел поймать Хранительницу и уберечь от падения, ведь оборотень и не заметила, как близко оказалась к обрыву. — Это просто сон.

Мужчина ещё никогда так не ошибался. Темноволосая вцепилась в его куртку, так сильно будто бы разжать пальцы означало распрощаться с жизнь, смотрела на Арагорна, большими дикими от страха жёлтыми глазами. Загнанная в угол. Напуганная. Она обняла старого друга и дала волю слезам. Стало вдруг так спокойно.

Кажется, девушка снова потеряла сознание.

***

Приближался праздник. День Рождения Сулмендис, вернее день в который её нашли на мосту и принесли в Ривенделл; девушка по праву считала именно этот день своим праздником. В этот год ещё и годовщина — ровно тридцать лет.