Дети Ванюхина - Григорий Ряжский

Максим же действительно не предполагал, что с определенной поры Милочка стала смотреть на него более внимательно, трепетно даже, изучая племянника с новых ракурсных точек. Игра эта в одни ворота, о которой известно было лишь Милочке, продолжалась пару лет, до тех времен, пока в процесс воспитания племянницы не был по просьбе матери введен Александр Егорович, Максиков отец.

К тому моменту грудь Милочкина вырвалась из пупырышков на вольный воздух и окончательно произросла в полноценный упругий второй номер. И это был еще далеко не конец, теперь она все про это понимала и даже научилась объективно оценивать собственные отклонения во внешности, которые прежде считала явными недостатками. А отличиться было чем на самом деле: ноги из журавлиных палок с круглыми култышками посередине превратились в перспективный модельный вариант с хорошим рельефом и тонкой щиколоткой, острые плечи и торчащие ключицы сгладились слегка и как будто обтянулись новой кожей, полупрозрачной и иначе отшлифованной, без прошлых цыпок и пупырышек, и окончательно оформились во вполне современную вешалку такого же модельного назначения. Глаза напоминали Нинины: большими были, с безвольным и наивным распахом, и самую малость подслеповатыми, что тоже работало на их обладательницу. Близорукость у Милочки выяснилась, правда, гораздо позднее, чем у Нины, и не была столь выраженной. Но дядя Шура, по старой памяти, фирменную оправу пообещал, как когда-то Нине; заказать не забыл, и очки девушке вручил соответствующие, из «Интероптики», вместе с фирменным футляром – сто восемьдесят баксов за все вместе получилось, она потом в чеке обнаружила. Когда привез, сам очки на нее надел, перемычку на нос пристроил – «для загадочности и сексуальности», пошутил. А потом уже дужку саму подправил немного слева – как раз в том месте, где русый завиток на шею ниспадал. Только после этого отошел на шаг, прищурился и одобрительно языком пощелкал. А к вечеру уехал в Москву и пропал на целый год…

С этого момента и пошел новый отсчет в жизни Александра Егоровича Ванюхина, с лета девяносто четвертого, когда предыдущие занятия разом потеряли размах и значимость, а надвигающиеся дела приобрели важность совершенно иной пробы и совсем другой удельный вес. Валютные обменники, те самые шесть штук, открыты были лишь для разгона. Разогнал их Ванюха с полуоборота, подтвердив лишний раз репутацию хваткого и рационального предпринимателя, для которого подобный старт является прелюдией к любой другой рапсодии, сочиненной специально для исполнителя надежного и изощренного.

Люди посмотрели, подумали и сказали «Фас!». И это относилось к нему, к Ванюхе. И дали деньги, очень, к слову сказать, большие деньги. А попутно пояснили замысел – финансовая компания пирамидального типа под тем же его названием «Мамонт».

– И «Мамонт-банк», – добавил Ванюха, – в паре с компанией, для удобства и прикрытия.

Люди снова обмыслили и согласие подтвердили.

– Процент? – спросил Ванюха.

– Сорок девять, – ответили люди, – если вложишься всем.

– А контрольный пакет? – поинтересовался Ванюха.

– Дадим людей, – ответили люди.

– Президент и председатель? – уточнил Ванюха.

– Ты, – ответили люди, – но под нами.

– Дмитрий?

– Тебе решать, но и спрос с тебя.

– Согласен, – ответил Ванюха и пожалел, что ни одной «мамки» с тех времен не завалялось, а для личного пользования оставить не подумал, всех «мамок» засадил, когда времена поменялись. И вспомнил вдруг, что Дима недоплатил ему тогда за мамонтовскую доску, кровавую, на 148 лик, праздник, XVII век, – сильно недоплатил, а что человека он убил, сторожа ночного, исусика Михея, тестя собственного, или как его там, ну все равно, вместо тестя был бы, коль отца у Нинки не было, – то это не учлось при расчете должным образом, а просто было принято во внимание на будущее. И вот оно, будущее, а доски в доме как не было для себя, так и теперь нет.

«Куплю… – рассеянно подумал Ванюха, – освобожусь немного и куплю. Праздник куплю, ковчежный, северной школы хорошо бы, как тот…»

Но не купил, потому что забыл об этой минутной слабости. А забыл, потому что освободиться не получилось даже ненадолго. А несвободой такой связал себя, потому что еще до момента своего решительного согласия создать и возглавить уже обдумывал план – какой из трех вариантов предпочтительней:

1. Сотрудничать согласно «базару».

2. «Заказать людей», и первых, и вторых – одновременно, но не сразу, а со временем, подготовив почву и пути отхода.

3. Переиграть вчистую, для реализации чего срок приготовления требуется еще больше – годы, скорее всего, но профит в итоге – чище.

Диму он решил в известность пока не ставить, тем более что начинать по любому надо с п. 1. А там, думал, все одно, вывернется решение. Думать думал, но только так, на всякий случай, проверяя лишний раз себя сам. Но знал уже, что переигрывать придется хозяев теневых, вчистую переигрывать, по третьему пункту действовать надо, по третьему: кожей всей чувствовал, чутьем охотника сразу и зверя, нутром своим, всеми в нем потрохами…

– Сворачиваем весь бизнес, – сообщил он компаньону Дмитрию Валентиновичу. – Склады расчистишь и отдашь по остатку, оптом отдашь. А долги надо взять раньше срока. Не поймут – объясни.

Последнее сообщение сделано было уже в ранге начальника и по сути намечающихся взаимоотношений напоминало распоряжение. Дмитрий Валентинович молча кивнул и согласно промолчал…

Через год после нового старта семья перебралась жить в новое пространство. Квартирой в привычном смысле слова это двухуровневое обиталище действительно назвать было трудно. Жилье располагалось на соседней Плющихе в специально выстроенном доме с особыми коммуникациями и вооруженной охраной, который предназначался для продажи обладателям новой жизни. При этом имелись в виду жильцы, не только добравшиеся до неограниченных финансовых возможностей, но и основательно перепутавшиеся разнообразными способами с властными ветвями, их небольшими веточками и их же могучими стволами, произрастающими из обширно раскинутых корней.

Дмитрий Валентинович отнесся к Ванюхиному переезду спокойно, так как завидовал умеренно – денег за элитное жилье компаньон отвалил существенно больше реальной стоимости. Это несколько успокаивало, компенсируя набиравшееся понемногу раздражение. В новом деле он практически не понимал ничего, даже кадрами не мог руководить осмысленно. Там теперь требовалось знание особое: программисты, экономисты, менеджеры с языками, тончайшая бухгалтерия с учетом аудита, ну и паблик рилэйшнз, конечно же. В общем, все для сен-сея осталось по-старому почти: служба охраны да хозяйство с филиалами. Оперативная связь с бандитами, лежавшая прежде тоже на нем, отпала за необходимостью: «Мамонтов» никто не беспокоил со дня основания – ни компанию, ни банк, – тылы были укреплены как надо, перекрывая заодно и линию фронта. Из нового было только обозначение номинально полученных им должностей: вице-президент, член совета директоров и зампред правления. И то, и другое, и третье – без права финансовой подписи, но зато имелось совладение с Ванюхой по сорока девяти процентам акций.

К концу девяносто пятого Александр Егорович Ванюхин, сколотив могучую команду банковских профессионалов высочайшего класса, имел оборот, позволивший «Мамонту» претендовать на вхождение в двадцатку первых банков России. Это – если по активам. В списке же устойчивости «Мамонт» значился в конце первой десятки, что само по себе достижением было невероятным. Это было и хорошо и плохо. Хорошо – по понятным причинам. А плохо – по другим, которых было две. Главным было то, что ему не удавалось никак убедить хозяев не затеваться с пирамидой, к которой задуманное дело подбиралось все ближе и ближе. Банки надо подбирать мелкие, пытался объяснить им Ванюха, гибнуть которым так и так придется, под себя брать, а не поймут – объяснить доступно. И расширяться еще, в промышленность влезать, в сырьевые источники. А компанию – туда же развернуть, но с другой стороны, от производителя и переработчика. И лицензий набрать, пока не поздно, на импорт, на импорт, на импорт. Ни пирамид не надо, друзья мои, никаких, ни кидняка этого. И скрываться никому из нас не придется потом, и по миру путешествовать насильственным способом, и харю перекраивать, а потом хирурга устранять косметического. Наоборот, во власть надо двигать, во власть, во власть, во власть внедряться поактивней, баллотироваться начинать, где позволят, брать, не задумываясь, и платить по всем счетам, мышцу политическую накачивать – все к аукциону ближе будет стратегическому…

И хозяева, и профессионалы слушали и удивлялись. Это так не совпадало с их первоначально разработанной стратегией обогащения и было так необычно, что требовало времени на обдумывание, поэтому они не говорили «нет». Но и «да» пока тоже не могли из себя выдавить. Ванюха же системно наращивал обороты, системно обзаводился связями на самом верху и так же системно ждал момента. Как и планировал…