Эра героев. Тайная стража - Анатолий Шкирич

Сумрак полнился пряными ароматами сушеных трав, горевших в очаге посреди хижины, и слабым запахом выделанных шкур, что покрывали земляной пол. Позади слабо блещущего огнем костра сидела старая женщина в мехах, накинутых поверх плеч.

Скелет склонил череп, благо низкий косяк двери на входе этому поспособствовал, и зашел.

– Желаю долгих лет мудрейшей, матери великих охотников и сильных дочерей…

Старуха прервала его движением руки.

– Мертвяк, ты даже не знаешь моих детей. Не стоит осквернять воздух пустыми словами. А что до моих достоинств, то их пусть помянут после смерти, – она указала на плетеную циновку напротив себя. – Чужакам позволено называть меня Серебряной Меткой. Я бы предложила тебе разделить пищу, но боюсь, что она выпадет из твоих ребер. Так что садись, а не возвышайся передо мной образом костлявой смерти.

Сол послушно брякнулся на подстилку.

– Мое имя Сол. Я посланник из города Ардас, что на побережье Узкого Моря. Караваны, что направляются к нам по торговому тракту, уже четыре раза за прошедший месяц подвергались нападениям. И мой сеньор, бургграф Луи Матарини, просит вас оказать нам помощь в расследовании.

– А при чем здесь я и мои чада? – уточнила старуха-перевертыш.

– Тракт проходит вдоль леса, а кто знает местные чащобы лучше вас? – напрямую заявил Сол. – Я бы поспрашивал куниц или сорок, но они в последние годы стали совсем неразговорчивыми.

– А вдобавок еще ходят слухи, что охрану порвал взбесившийся кровожадный оборотень, – согласно кивнула Серебряная.

– Это лишь следы, которые можно трактовать по-разному, – осторожно заявил скелет.

«Я, может, и наглый, но не настолько, чтобы совать голову в пасть волколаку и разглагольствовать о чистоте его зубов и запахе изо рта».

– Но их хватило, чтобы городские обвинили во всем лунное племя, – на лице старухи прибавилось морщин от гримасы презрения. – Посмотри вокруг, – Серебряная обвела рукой шатер, явно подразумевая окрестности стойбища. – Мы другие и не стремимся стать частью вашего рода. Мы отвергли цивилизацию, покинули душные лживые города. Ушли подальше. Нам не нужен никто, и мы сами избегаем контактов. Думаешь, мы хотим войны? Мы не пользуемся деньгами, не стремимся к власти и богатству. Зачем нам нападать на караваны, что везут товары, которые мы не используем?

Говоря, старуха все ближе придвигалась к огню и в конце почти нависла над пламенем. Тени скользили по лицу предводительницы, делая его все менее человеческим. А быть может, так оно уже и было.

– Тысячи тайных причин, – ответил скелет.

– Когда придумаешь их, приходи, и я развею все твои сомнения до единого, – фыркнула старуха.

– И все же в городе наверняка живут другие оборотни, которые не захотели примкнуть к вашему кружку натуралистов, – скелет, увидев кислую мину Серебряной Метки, понял, что попал в цель. Причем по очень больному месту. – В каждой стае есть паршивый волк.

– Они не из моего племени, – бросила старуха, откинувшись назад. – Если хотят жить как городское отребье, чувствовать себя низшими существами – это их право.

– Значит, вы допускаете, что они могли принимать участие в нападении?

– Даже если и так, что маловероятно, то какую я несу за них ответственность? Вы же не спрашиваете со своего бургграфа за каждого воришку или жулика в городе? – ехидно поинтересовалась Серебряная Метка. – Советую лучше присмотреться к кровососам. Козни и интриги у них в той мерзкой жиже, что заменила им кровь. Кровососы могут сколько угодно притворяться смирными гражданами, но в действительности они лишь таятся за вашими спинами. Живые для них еда. А напасть на караван, подставив лунное племя, – что может быть желанней?

«Каждый обвиняет своих недругов. Не удивлюсь, если нашему вампирчику собратья настучали на оборотней. А кто люди, гномы и прочие для вас, интересно? Младшие братья, пока вы в человеческом облике, и добыча, когда вам взбредет в голову поиграть в волков?»

– Благодарю вас за оказанный прием, пожалуй, мне пора откланиваться, – скелет поднялся и, поклонившись молчащей Серебряной Метке, направился к выходу.

«Ну же, старуха, если ты хочешь дать мне подсказку, самое время, – Сол отвел в сторону живую занавеску. – Настучи на давнего недруга. Может, он будет посговорчивей тебя».

Но наступившую тишину прерывало лишь потрескивание поленьев в костре.

«Ничего путного, – зубы скелета зло сжались. – Ничего, мы еще вытрясем правду из этого мехового мешка».

Парнава. Престольный град долины Карамуреш

Промозглый ветер разогнал тучи. Лучи заходящего солнца полились вниз, освещая мощеные улицы и прохожих и наполняя город длинными тенями. Лакрош неприязненно поморщился и отступил в полумрак массивного здания банка.

Прошли уже века с тех пор, как небесное светило причиняло ему действительно сильную боль. Теперь после очередной солнечной ванны кожу лишь пекло и жгло, да неприятный зуд преследовал пару часов. Но привычка держаться в тени укоренилась глубже костного мозга.

Медленно ехавший экипаж притормозил напротив вампира. Кучер вопросительно посмотрел на остановившегося у края тротуара добротно одетого горожанина, но, заметив покачивание головой, подхлестнул свою гнедую лошадь.

«Сейчас не время разъезжать. Пора вспомнить, чем меня наделила смерть», – Лакрош сосредоточился.

Зрение помутилось, обоняние притупилось, звуки смолкли – все животные чувства отключились, уступая дорогу иным ощущениям. Лакрош вошел в транс. Исчезли дамы с детьми, ремесленник, пытавшийся сбыть бижутерию случайным прохожим, спешившие по делам рабочие и клерки.

Вместо этого появлялись нечеткие облачка. Они висели в пустоте, где исчезло все: кирпичные дома, лавка книгопечатника со стеллажами фолиантов и перегородившая дорогу повозка торговца рыбой.

Остались лишь сгустки тумана – образы живых существ. Красные, бордовые, алые. Цвета живых. Чем ближе, тем ярче и насыщенней. Эманации крови, текущей в сосудах, бьющихся сердец и сокращающихся мышц. Молодость, сила, здоровье – яркие и насыщенные, всех оттенков красного. Чем старее и слабее, тем больше багровых отблесков. Черный же – знак застывшей крови. Это те, в чьих телах остался лишь слабый запах жизни. Мертвецы, когда-то бывшие людьми. Такие, как он. Проклятые после смерти вечной жизнью.

Со стороны казалось, что гном медленно бредет, поглощенный думами. Глаза за дымчатыми стеклами остановились, лицо побледнело. Сила, что поддерживала его жизнь, стремительно уходила с каждым мгновением, проведенным в этом трансе. Но за долгие годы он научился запоминать увиденное за считаные секунды. Встряхнувшись, Лакрош пришел в себя и свернул в сторону, чуть не уткнувшись лбом в фонарный столб на потеху прохожим.

За следующие полчаса, что минули после его ухода из резиденции фон Ваальдена, он прошел уже несколько кварталов. Миновал респектабельные дома из камня, облицованные мраморной плиткой, прошел сквозь пышущую жаром заморскую кухню крохотного ресторанчика на десяток столиков и обошел вокруг погруженного в тишину здания гильдии писцов, потом прогулялся по мрачноватым аллеям небольшого парка возле монетного двора. За это время Лакрош входил в транс четырежды. Но лишь один образ оставался неизменным. Красный силуэт, что увязался за ним от резиденции и следовал неотступно.

Лакрош не стал оглядываться. Как и раньше, преследователь держался за пределами зрения. А значит, и сам пользовался нечеловеческими способностями. Остановившись на оживленном перекрестке, гном на секунду задумался, а затем свернул в сторону торговых рядов.

Лавка пряностей. Для чуткого носа вампира здесь стоял дикий смрад из гвоздики, перца, шафрана, десятков трав, зерен, сушеных плодов и цветков. Работник неуверенно посмотрел на Лакроша и тотчас отвлекся на покупателя. Вампиры издревле умели внушать людям доверие к себе. А иначе как подобраться на расстояние укуса? Так что слабые духом, уставшие или занятые всегда относились к кровососам с доверием, не обращали на них особого внимания и никогда не опасались этих случайных незнакомцев.

– …и уже в который раз цены за неделю вырастают на пару медяков, – сетовал усатый господин, получая от работника крошечный мешочек с корицей.

– Я лишь наемный служащий, – безразлично пожал плечами продавец. – Хозяин велит сменить ценники, я так и делаю.

– Да сколько уж можно? Ведь сущий грабеж…

– После этих нападений все наемные охранники на порядок повысили плату, – встрял в разговор клерк из очереди. – Если барон так и оставит это…

Лакрош выскользнул из лавки, незаметно прихватив крошечный пакетик. Пересуды, недовольные шепотки и косые взгляды – ими полнился город. Пока это были лишь кухонные разговоры, беседы между давними друзьями. Но на площади он заметил пару работяг, что скандировали набившие оскомину лозунги, забравшись на скамейки. И даже их неумелые речевки собирали охочих до развлечений зрителей. Запыленных сюртуков, заляпанных мукой передников и залатанных плащей среди них было большинство, но попадались и камзолы из шелка, и охотничьи куртки, и даже кольчуги и латы стражников. Все иные: гномы, эльфы, нелюди – старались держаться от этих сборищ подальше.