Эра героев. Тайная стража - Анатолий Шкирич

– Мессир, – обратился к патриарху Йоханс. – Барон прислал нам список приговоренных.

«Нельзя искоренить из нас нашу природу. Лишь сдерживать, давая ей иногда волю в установленных рамках».

Арии фон Ваальден взял плотный пергамент, скрепленный печатью с соколом. Мельком просмотрел ничего не значащие имена. Сумма, указанная внизу, превышала обычную, но в допустимых пределах.

– Позаботься, чтобы очередность строго соблюдалась, – фон Ваальден размашисто подписал документ. Булочник Арии грамоте не обучался. И это тоже стало шагом на пути к власти. – Никаких продаж своих мест под страхом вечного отлучения. И проследи, чтобы конвой оказался за пределами звука и взгляда до начала действа.

– Возьму дело под свой личный контроль, мессир, – Йоханс Кронг протянул пачку банковских бумаг на подпись.

Еженедельные походы в бары крови или к донорам, работающим поодиночке, могли на какое-то время сдержать внутренних монстров. Но жажда охоты себе выхода не находила. Приходилось тратить золото, чтобы стража однажды не нашла высушенные тела нищих или не пропадали следовавшие по глухим лесам в отдаленные деревни путники. Ради утоления насущных потребностей на кругляши из драгоценного металла покупались жизни тех, кто ее уже лишился по приговору барона.

Затем наступил черед обычных рутинных дел. Отослать кошелек местным газетчикам, чтобы в новостных листках стало поменьше слухов о «жутких бойнях, учиненных ночными бестиями». Заплатить очередному грязному пастуху за полдюжины обескровленных овец. Отарщик мог и сам выпотрошить и слить кровь своих животных. Но с теми, кто не наглел, Арии фон Ваальден предпочитал расплачиваться. Лишь против завышавших свои потери на порядок или же напрашивавшихся на повторные выплаты следовали санкции. Обычно визита городского чиновника в сопровождении пары гвардейцев вполне хватало. После этого все упреки следовали уже в адрес распоясавшихся оборотней или лесных карликов.

– Проповедник Ордена упоминал нас в своих воззваниях?

Все увеличивающиеся толпы у городской обители северян могли стать проблемой в ближайшем будущем. Орден равнодушно относился к вампирам, если те служили в его рядах. Но власть патриарха на своей земле северяне бы не потерпели. И потому Арии прикладывал все усилия, чтобы удержать Орден вдали от Долины.

– Прошлым утром достопочтимый отец Шалуа так основательно прошелся по банкирам, что я удивлен, как они до сих пор не надели рубища и не раздали свои богатства беднякам, – Йоханс позволил себе усмехнуться самыми уголками губ.

– Это пока бедняки только слушают. Завтра они могут построиться в колонны и под бравые речи проповедника маршем отправиться грабить дома респектабельных граждан. Странно, что Ордену спускают все с рук. – Арии задумался над тем, что барон уже давно лично не присутствовал на их встречах. Вместо главы Совета Знати с патриархом общались безликие помощники.

Арии фон Ваальден хотел бы сейчас прочувствовать эмоции барона. Непринужденная беседа, наводящие вопросы о происходящем в Долине Карамуреш. Учащенное сердцебиение, подергивание мускулов лица и тела, повышение температуры – все это наряду с состоянием транса дало бы столь необходимую информацию. Но барон будто специально уже пару месяцев скрывался от глаз фон Ваальдена, опасаясь его чутья.

«Нехорошие предчувствия. И их стоит проверить. Но очень осторожно».

– Как только любой монах или солдат из обители покинет ее стены, я хочу, чтобы за ним следовали наши тени, – отдал Арии указание помощнику.

Возвести свою маленькую империю оказалось проще, чем поддерживать ее…

Затем пришел черед Херкасла, бывшего егеря, седовласого старика, что всегда жался к стенке, пересказывая лесные слухи. Его повествованию сильно мешало отсутствие пары зубов и изрядная шепелявость. Несмотря на это, это был лучший разведчик семьи уже с полсотни лет. Охотник, способный найти оборотня в чаще, эльфа в лесу или гнома под землей.

– Перевертыши неспокойны, хозяин. В лесу слишком много следов. Чую недоброе. Люди по деревням боятся. Оружие. Все больше металла у путников, – руки вампира по стариковской привычке мелко тряслись. Но Херкасл мог гнуть подковы, приди ему это в голову. – В глазах у гномов затаился мрак. Дуют холодные ветра…

Леди Элазор вальяжно присела в кресло. Меховое манто, шелк и блеск камней. Придворная куртизанка. Единственное, о чем она сожалела, – что не приняла «дар» в юности. И теперь леди Элазор скрывала свои вечные тридцать лет за белой пудрой, яркой помадой и румянами. В изящных пальцах куртизанки покоился длинный коралловый мундштук с тонкой дымящейся папироской – не наслаждение, а лишь часть маскарада.

– В Замок прибывают гости. Некоторые такие красавчики, – леди Элазор томно облизала губы быстрым язычком. Фон Ваальден старательно пропускал мимо ушей обычный ненужный треп. Уже давно Арии не обращал новых последователей. Уже ни к чему. Он сам стал слишком влиятелен. И плодить богатых, бессмертных и привыкших не повиноваться кровососов не желал. А глаз, ушей и словоохотливых языков хватало везде. – Графиня де Аманжур сменила очередного хахаля. Новый кавалер выйдет ей еще дороже предыдущего. Годы берут свое, – леди Элазор рассмеялась. Вечно молодая. Вечно красивая. Вечно мертвая…

К полудню Арии фон Ваальден отпустил последних посетителей. Закрыл дверь, ведущую в общий коридор. Отстегнул запонки, снял цепочку с карманным хронометром и сложил в малахитовую шкатулку. Не знающие усталости пальцы расстегнули пуговицы воротничка, что вот уже сотню лет впивался в шею. Затем Арии открыл богато украшенную дверь, что вела в небольшой укромный будуар.

На покрытой коврами из далекого Халифата кровати сидела его маленькая ручная птичка. Зевнув, девушка соскользнула с кровати и подошла к нему. Прохладные пальцы скользнули по лбу.

– Ты сегодня такой напряженный, – проворковала она.

Густые темные волосы до пояса и глаза морской волны достались ей от матери. А той от бабушки. Которую Арии маленькой девочкой подобрал возле рынка, когда ее избивал брюзгливый торговец рыбой за то, что она украла головы трески, чтобы не умереть от голода. Та девочка выросла и стала его утешением. Торговец же однажды ночью зашел в темный переулок и не вышел никогда.

Фон Ваальден ласково погладил девушку по густым волосам, вспоминая прошлое, пока она что-то щебетала ему. Ее бабушка вышла замуж, но ее дочка, а затем внучка пришли ей на замену. Арии умел одаривать своих друзей и карать врагов. Но все же он был и оставался монстром. А монстры питаются людьми.

Усмехнувшись, Арии позволил клыкам выскользнуть изо рта.

Парнава. Городские окраины

Джон спешил домой. Нынче после сумерек в Парнаве стало небезопасно. Нет, здесь и раньше по закоулкам дежурили громилы с ножами, собиравшие добровольные пожертвования у случайных прохожих, могли пристать пьяные дебоширы, выставленные из таверны, или прилетал подзатыльник от встречного орка просто потому, что день его не задался.

Но в последние дни эти и другие привычные городские обитатели влились в ряды демонстрантов. Их число все увеличивалось, а после дня, проведенного в толкучке, где мерзли под промозглым осенним ветром или мокли под проливным дождем, они взяли привычку согреваться горячительными напитками. Неведомые доброжелатели обильно снабжали всех желающих не только разваренными сосисками и кашей, но и дешевым вином и самогоном. Что неплохо способствовало привлечению в толпу всех городских отбросов.

Для помощника кондитера, пытающегося после заката прошмыгнуть из лавки домой, не вляпавшись по дороге в посторонние дела, настали плохие дни. Пару раз Джона уже останавливали еле стоящие на ногах компании. Но его дружелюбная улыбка, рьяные возгласы вроде «долой богатеев!» и «братство и равный дележ!» пока помогали ему наравне с молитвами, кои он возносил всем мыслимым богам.

Джон повыше поднял воротник отцовского плаща. Еще пара недель подработок – и он накопит на добротную куртку. А пока переносить осенние холода приходилось в старье.

Тяжелый запах, как всегда, предварял короткий Свиной переулок. Джону оставалось лишь пройти по нему, свернуть на Свечную улицу – и вон он, родной дом. Стараясь не вляпаться в кучки навоза, он осторожно пробирался сквозь лабиринт грязных луж, когда пролет арки впереди перегородила дородная туша.

– Кто это тут ночью шарится? – За спиной Джона из-за загона вышел высокий тощий тип. В руках незнакомца подрагивала остро заточенная палка, бывшая до призыва своего в качестве оружия ручкой от метлы.

– Никак вампир? – К долговязому присоединился крепыш.

На пальцах парня Джон различил ряд надетых стальных колец.

«Трое».

– Да кто его знает, – ухнул басом толстяк, поигрывая скалкой.

– Да я простой кондитер, – протянул Джон, не надеясь, однако, на свою убедительность. – Припозднился, замешивая тесто для булочек на завтра.