(не) его невеста (СИ) - Либрем Альма

В доме было тихо. Как в могиле. Арина уже ушла спать, что, собственно, очень логично в час ночи, а я — лежал на кровати и смотрел в потолок. Душа рвалась на части. Хотелось к Аде, а еще — пристрелить кого-нибудь. И ноги ныли до ужаса.

А еще я впервые понял, что такое дурные предчувствия. Сейчас они буквально разрывали меня на куски. Я чувствовал себя так, словно в сердце загнали нож. И оно вроде как и билось, но неохотно, медленно так. Сопротивляясь.

Встать.

Вставать мне, разумеется, не разрешали. Но инвалидное кресло стояло совсем рядом, и я подумал — может, получится?

Это было трудно. В какую-то секунду мне казалось, что ноги откажут, а позвоночник просто лопнет от напряжения. Когда мне наконец-то удалось заволочить свое тело в коляску, я с таким облегчением откинулся на спинку и закрыл глаза, что мог уже и не двигаться. Все равно не хотелось.

Но все же я нашел в себе силы съехать с места. Крутанул чертовы колеса, доехал до двери. Выбрался в коридор. Гостевая комната была на первом этаже, и я мог, в принципе, даже из дома убежать. Далеко б не уехал, но все же…

Впрочем, дальше холла внизу я убраться не успел.

Дверь распахнулась с грохотом. Темный силуэт Алекса выглядел угрожающе. Он перешагнул через порог, покачнулся, захлопнул за собой дверь. Свет не включал. Я дернулся, но Алекс только махнул рукой.

— Я тебя вижу. Чокнутый придурок, какого лешего ты вообще выполз сюда?

— Я на коляске.

— В час ночи?

Его голос звучал… пьяно? Я никогда не видел Тобольского нетрезвым. А Алекс просто сполз по стене на пол и отсалютовал мне бутылкой виски. А потом выпил прямо с горла. Он не включал свет, и я не мог видеть его лицо, но подозревал, что ничего хорошего бы не узнал.

— Арина расстроится, — мой голос звучал, словно чужой. В нормальном состоянии я б бухал рядом с ним, а не наблюдал за тем, как он глушит виски в одиночку. — Она, кажется, не любит пьяных.

Алекс встал, включил свет, и я напоролся на злой взгляд синих глаз, словно на нож. На пьяного он не походил.

На злого более чем.

— Арина даже не узнает.

— Ты вылизал полбутылки вискаря. Наш добрый друг Джек Дениэлс любит напоминать о себе в самый неподходящий момент.

Алекс шел ровно. Сделал еще несколько глотков.

— Это уже второй, — сообщил он мне спокойным голосом. — Твой добрый друг на меня не действует. Но вы, дети, меня уже знатно достали.

— В каком…

— В каком смысле? Вас надо было вешать на соседних ветках одного и того же дерева и оставлять любоваться конвульсиями, — зло выплюнул он. — Будь добр, катись в свою комнату, Кирилл.

Вместо этого я преградил ему дорогу.

— Скажи мне.

— Пошел к черту.

— Скажи!

Алекс наклонился ко мне, упираясь ладонями в подлокотники инвалидного кресла, и в эту секунду мне стало страшно.

— Вы с Адой — два чокнутых идиота. Один считает, что он бессмертный, вторая думает, что гениальна. А на самом деле вы два больных на голову ребенка, которых хоть на цепь сажай, все равно не поможет. Один наркоту развозит в свободное от концертов время, вторая залезла в логово Вадима… Да черт с ней, решила, что это идеальное решение — закрывать меня от пуль! Можно подумать, я не знал, что в меня стреляют! Можно подумать, я не успел бы увернуться!

— Ада…

— Ну конечно. В больнице твоя Ада, — прорычал Алекс. — Зашили. Жить будет. Кровь потеряла, но не то чтобы много. И мозги последние, кажется, вместе с кровью. Но какая разница? Она все равно прочухается и полезет дальше. Потому что она считает, что умнее! Она считает, что знает его лучше!

— А что, у тебя комплекс бога? Лучше тебя никто не может?

Алекс выпрямился. Выглядел он теперь абсолютно спокойно, но огонь в синих глазах стал только ярче.

— Это у вас комплекс бога, — усмехнулся Алекс. — А я просто знаю, что надо делать, чтобы выиграть. И ни с кем не делюсь секретами.

Он прошел мимо меня. И пора бы заткнуться, а я, не выдержав, окликнул:

— Это Инга с тебя списала короля-который-всегда-побеждает?

Алекс обернулся.

— Король, который всегда побеждает, в итоге покончил жизнь самоубийством. Ты дочитал до этого момента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А как же.

— Нет, — ухмыльнулся Алекс. — Инга списала с меня его советника. А знаешь, скольких всегда побеждающих королей он пережил?

— Понятия не имею. Книжки — не моя парафия.

— А ты почитай, — подмигнул мне Тобольский. — Тебе понравится. Потому что кто угодно может считать себя всесильным. А побеждает не тот, кто думает, что у него есть мозги, а тот, у кого они действительно есть. Хорошего вечера.

Он направился к ступенькам. Поднимался по ним достаточно медленно, чтобы я успеть окликнуть.

— Эй! А вернуться в гостевую ты мне не поможешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алекс обернулся.

— Ну ты же как-то залез в кресло. Значит, вылезешь из него тоже самостоятельно, — пожал плечами она. — И заруби себе на носу. Еще одна выходка, и в моей жизни станет на двух королей меньше. Имена называть не буду. Сам догадаешься.

35. Ада

— Ты уверена, что готова выписываться?

Никогда не думала, что однажды настанет день, когда я готова буду врезать Лео.

— Да, — процедила я. — Прошло десять дней. Я больше не могу торчать в этой больнице и ничего не делать.

— Врач сказал, что тебе нужно отдыхать, — в сотый раз повторил Лео. — Может быть, ты хотя бы позволишь мне поехать с тобой?

Между мной и Лео существовала договоренность. Он никогда и ни при каких условиях, если только я не разрешу, не должен переступать порог моего дома. Я слишком ценила собственное личное пространство, чтобы пускать туда странных людей. Даже если это был мой будущий муж, который умудрялся большую часть времени меня бесить сильней, чем Кирилл.

— Нет, — отрезала я с мягкой улыбкой на губах. — Не стоит. Тем более, ты приставил ко мне отличную охрану, — я кивком головы показала на пятерых охранников, которые цепко наблюдали за каждым моим движением. — Они отлично справятся с тем, чтобы не позволить мне умереть раньше срока.

Лео, закатив глаза, скрестил руки на груди. Он тоже наблюдал за тем, как я медленно передвигалась из одного угла палаты в другой. Алиса же сидела в другом кресле и отчаянно порывалась мне помочь, но мой устрашающий взгляд действовал на неё лучше, чем на Алекса, Лео и Кирилла. Последний дважды пытался меня увидеть, и оба раза ему помешал Алекс.

— До сих пор не могу понять, как кто-то посмел напасть на тебя, — Лео покачал головой. — Какой-то шизик видимо совсем с ума сошел, если решил, что нападение на тебя — лучшая месть какому-то чиновнику.

Теперь Алиса бросила на меня осуждающий взгляд, а я быстро передернула плечами. Должна признать, что ложь, которую я скормила на быструю руку Лео, сработала паршиво. Ну, точнее она сработала бы паршиво, если в последние минуты не вмешался Алекс (которому пожаловалась Алиса) и не нашел бы того самого шизика. Алекс даже умудрился создать целое расследование и начать судебное дело, а я лишь лежала на больничной койке и считала пауков, которые ползали по потолку.

— Всякое случается, — отозвалась я. — Возьми, пожалуйста, сумку.

Лео вмиг вскочил на ноги и оказался рядом.

Я невольно втянула носом аромат его духов, которые отчетливо мне напоминали запах лилий, и скривилась. Ненавижу этот парфюм так же сильно, как и чертовы цветы. Нужно будет тактично намекнуть Лео, чтобы он больше не пользовался этим парфюмом.

— Ты же помнишь, что завтра похороны?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я внутренне содрогнулась, но нашла в себе силы, чтобы вцепиться в локоть Лео. Один из его друзей, с которыми он планировал начать совместный бизнес, насмерть разбился пару дней назад на машине. И похороны, даже не смотря на круглые суммы взяток, разрешили проводить только завтра.

— Да, — протянула я.