Другой день, другая ночь - Сара Райнер

– А что говорит Адам, можно ее увидеть?

– Только что Лу очень устала. Но мы ведь ненадолго… – уговаривает Анна.

Карен задумчиво хмурит брови.

– Если сегодня, то лучше прямо сейчас. Иначе потом я не успею покормить этих двоих.

К тому же вымотаюсь вконец, думает она. Затем вспоминает, что в клинике говорили о том, как важно поддерживать отношения с друзьями. Решено. Карен громко спрашивает:

– Молли, цветы у тебя?

С заднего сиденья доносится шорох: Молли поднимает букет тюльпанов, срезанных на садовом участке.

– Ладно, – вздыхает Карен, – едем в Кемптаун.

Крисси ушла, и Майкл возвращается в холл. Начинать нужно прямо сейчас, пока не передумал, решает он; когда меньше людей, не так страшно. Эбби все еще в холле, только уже одна. Вытянув ноги, сидит на диване и листает журнал.

– Здравствуйте еще раз, – произносит Майкл, опускаясь в кресло.

Эбби вздрагивает.

– Привет.

Наверняка удивилась, что я с ней заговорил, думает Майкл, и ему тут же становится неловко. Кроме как на групповых занятиях, мы с ней и словом не перекинулись, если не считать тот случай в коридоре.

К его облегчению, Эбби сама начинает разговор.

– Ну как, вам уже лучше спится?

– Э-э, да, – лжет он. – А вам?

– Не сказала бы, – вздыхает Эбби. – Вот бы узнать ваш секрет…

Нет у меня никаких секретов, думает он. Не зная, что делать дальше, Майкл берет с журнального столика газету и быстро просматривает. Но чтением можно заняться и у себя в палате; в любом случае, «Таймс» никогда не была его любимой газетой. «Говори!» – вспоминает он совет Крисси.

Он откашливается, берет себя в руки и спрашивает:

– Значит, это был ваш сын?

Эбби опускает журнал и смотрит на Майкла.

– Да. Мой муж… почти уже бывший… забрал его домой.

– Красивый малыш.

– Спасибо.

– Вы вроде бы говорили, что у него аутизм.

– Да, аутизм.

– Вы не против, если я спрошу, что это за болезнь. Никогда не понимал до конца.

– Не против, – отвечает Эбби, усаживаясь поудобнее. – И это хороший вопрос, потому что диагноз нельзя поставить, опираясь всего лишь на один фактор. Аутизм называют спектральным расстройством, он охватывает целый ряд состояний. Но есть и общие особенности. – Она сжимает кулак. – Проблемы с устной речью, повторяющиеся моторные движения, например взмахи руками, тяготение к определенным предметам… – Она по одному разгибает пальцы. – Почти полное отсутствие зрительного контакта, отсутствие интереса к другим детям, трудности с игровой деятельностью и фантазией…

Эбби замолкает, все пальцы уже разогнуты. Держу пари, она повторяла этот список несчетное число раз, думает Майкл. Не нужно было спрашивать. И все-таки Эбби продолжает:

– Такое впечатление, что у него по-другому устроены чувства. Представьте, что все запахи слишком резкие, а от звуков вас тошнит, – примерно так на него порой давит окружающий мир.

– Слишком большой груз для маленького мальчика, – кивает Майкл.

– Да, но так происходит не всегда. Вы, наверное, заметили, что он не отрываясь смотрит один фрагмент из «Спящей красавицы»? Он его обожает.

– Поэтому и перематывал?

Эбби кивает.

– Значит, он поправится?

– М-м… От этой болезни не избавишься с возрастом, но он развивается, да. Некоторые взрослые с аутизмом способны жить относительно самостоятельной жизнью, другим постоянно требуется помощь… – Голос Эбби стихает.

– На вид не скажешь, что с ним что-то не так, – говорит Майкл. – То есть, я не это хотел сказать…

О боже, что я несу. Зачем вообще я затронул эту сложную тему?

– Я имею в виду, незаметно, что он больной.

– Вообще-то, я называю это расстройством.

– Ой, простите. – Майкл краснеет.

– Ничего, – говорит Эбби. – Я рада, что вы это сказали, не смущайтесь. И да, вы правы, это тяжело, потому что Каллум на вид почти не отличается от других детей. Вы себе не представляете, сколько раз мне приходилось объяснять окружающим, что он не капризничает, не ленится и не грубит, что он… в общем, он просто Каллум. – Эбби поднимает глаза к потолку. – К примеру, вы пытаетесь поймать ребенка, который носится по кафе и задувает на столиках свечи – а это не так-то просто, Каллум бегает быстро, уж поверьте. И вот какая-нибудь занудливая мамаша или папаша – не знаю почему, но часто это бывают именно папаши, – велит тебе получше приглядывать за своим сыном. – Она качает головой.

Жизнь несправедлива, думает Майкл, вспоминая о собственных проблемах с гостиницей «У моря».

– Люди иногда ведут себя как свиньи.

– Да… – Эбби снова вздыхает. – Значит, это была ваша жена?

– Крисси, да.

– Приятная женщина. – Эбби улыбается.

Майкл чувствует, что она ждет продолжения. Некоторое время он молчит, раздумывая, что рассказать о Крисси, затем выдает первую же пришедшую на ум мысль:

– Мы вместе прожили тридцать лет.

И вдруг чувствует едва уловимую вспышку гордости. Тысячу лет он не испытывал гордость за свои достижения.

Эбби кивает.

– Немало.

Ой, как бестактно. Эбби ведь только что сказала, что они с мужем разводятся. Вот видишь, говорит себе Майкл, не умеешь ты общаться. И добавляет:

– Конечно, всякое бывало.

– Как и у всех людей. У вас есть дети?

– Э-э, да. Райан и Келли.

И снова он ощущает гордость, однако не решается продолжить. С учетом ситуации Эбби, восторгаться своими детьми в ее присутствии как-то неудобно.

– Сколько им лет?

– Райану двадцать один, а Келли девятнадцать. – Майкл старается скрыть радость, но, едва упомянув их имена, уже не может удержаться. Он винит себя за то, что подвел их, и запрещал себе о них думать, но сейчас не в силах противиться. – Хотите взглянуть на фото?

– Да. – Эбби выпрямляется. – С удовольствием.

Он встает, вытягивает из кармана брюк бумажник и раскрывает его. В маленьком пластиковом окошечке, предназначенном для удостоверения личности, давнишняя карточка – выцветшая и потрепанная, но разглядеть можно. Райан унаследовал Майкловы решительные черты и темные волосы, а Келли больше похожа на Крисси – рыжеволосая и хрупкая.

– Райан справа, – говорит он, констатируя очевидный факт, и передает Эбби бумажник.

Она внимательно рассматривает фотографию.

Какой чудесный был отпуск, вспоминает Майкл. Они жили в палатке в Шотландии, погода стояла замечательная. Дети играли на солнце, поэтому Райан такой загорелый, а Келли вся в веснушках. Оба улыбаются в камеру, Келли – непринужденно, а Райан слегка натянуто, словно говорит: пап, тебе это нужно? Майкл очень дорожит этим фото. Едва взглянув на него, он чувствует улыбки детей.

– А ну-ка стойте! – кричит Карен, но Молли и Люк радостно несутся вперед, распахивают дверь и врываются в палату к Лу.

– Это тебе! – Молли вручает ей тюльпаны.

Листья слегка поедены слизняком, лепестки поникли, цветы завернуты в обычную фольгу, однако Лу в восторге.

– Спасибо!

Карен входит в палату вместе с Анной и видит, что Лу держит у груди младенца.

– Подожди минуту, крошка, – говорит Карен дочке. – Извини, Лу. Молли, разве ты не видишь, Лу сейчас не может взять цветы?

– Ой, – говорит Молли.

– У нее малыш, – объясняет Карен.

С высоты Молли завернутого в одеяло младенца, наверное, заметить трудно. У него темные волосики и сморщенное личико.

– О, Лу, он красавчик!

– А мне можно посмотреть? – просит Молли.

Карен поднимает ее, а Лу осторожно отодвигает край одеяла. Кожа у малыша красная, в пятнышках, лоб влажный, но Лу смотрит на него с непередаваемой любовью.

– У него столько волос! – Молли впечатлена.

– Они такие черные, – говорит Люк.

– А по-моему, рыжие, – говорит Карен, когда на головку младенца падает больше света. – Только они, скорее всего, выпадут.

Молли пугается.

– Потом они снова отрастут, – успокаивает ее Лу. – Так бывает со всеми новорожденными.

– У тебя были очень темные волосики, а сейчас? – говорит Карен.

Молли вскидывает белокурые локоны; уже в курсе, каким обладает достоянием, думает Карен.

– Ты, наверное, утомилась, – говорит она Лу. – Отличная работа!

– Теперь все уже позади.

– Хорошенький, – говорит Анна, глядя на младенца.

– Спасибо.

– Только посмотрите на эти пальчики, – умиляется Анна. – Такие маленькие и такие совершенные. А ноготки? Тоненькие, как бумажки, да? – Она вдыхает воздух. – Ах… Он даже пахнет чудесно.

В палату входит Адам с двумя чашками чая.

Анна поворачивается к нему.

– Поздравляю.

Адам сияет.

– Принести вам тоже? – спрашивает он, поставив чашки. – Автомат в коридоре.

– Нет, не беспокойся, – отвечает Карен. – Мы ненадолго, мне еще предстоит накормить этих двоих ужином. Просто они очень хотели увидеть малыша.

– У него уже есть имя? – интересуется Анна.

– Думаем, что есть, – говорит Адам, и Лу кивает. – Через несколько дней мы сообщим его всем.