Утолю твои печали - Раиса Крапп

Вскоре гости запросили передышки, мужчины пошли во двор покурить, женщины запротестовали, обозвали их дезертирами и включили музыку. И Арвид снова забеспокоился, увидев, что Вадим приглашает Ксению на танец. Сам он сидел в углу дивана, увлеченный туда Григорием - им было о чем поговорить. Не выдавая своего беспокойства, он, тем не менее, держал танцующих в поле зрения, готовый тихонько вмешаться. От его внимания не укрылось, как мгновенно напряглась Ксения, но пока что это было едва заметно, и, пожалуй, только ему. Арвид только что ответил на какой-то вопрос Григория и вдруг услышал тихое:

- Эй, старлей, расслабься! - Гошка скользнул взглядом по симпатичной паре. - Хочешь, скажу Вадиму? Он поймет.

- Нет, не стоит. И на меня не обращай внимания. Все как надо.

Ксеня не нашла возможным отказать Вадиму, когда он пригласил ее потанцевать - тогда уж сразу надо было прикинуться хромой. Но, оказавшись в кольце мужских рук, испугалась, что тело в очередной раз предаст ее, и она на глазах у всех не сумеет справиться с тем животным ужасом, который мгновенно подавляет волю и сознание. Неосознанно она метнулась глазами к Арвиду и встретила его взгляд. Он мог показаться рассеянным, тяжелым, задумчивым или погруженным в себя - каким угодно, но Ксеня знала этот взгляд так же хорошо, как, впрочем, и Григорий, чтобы заметить цепкость, от которой ничто не укроется. И вдруг оказалось - ей достаточно этого внимательного взгляда. Арвид здесь, и можно просто не думать ни о чем, переложить заботу на него, что бы ни случилось - ей не о чем тревожиться, он все решит. Да и страх оказался напрасным. Может быть, легкое опьянение помогло расслабиться, или Вадим своими разговорами не позволял сосредоточиться на ощущениях... Но окончательно преодолеть свой страх Ксеня все же не смогла, отчего чувствовала себя немного скованно. Арвид же был страшно рад этой ее победе над собой, не подозревая о своей роли в ней.

Часа через два Ксюша шепнула:

- Я устала... Домой хочу. Ты не против?

Арвид незаметно отозвал хозяев, объяснил, что для Ксении это первый выход в свет после смерти Олега, успокоил сокрушенного Григория, что это не последняя их встреча, и они тихонько покинули гостеприимный дом.

Встретить такси на окраинной узкой улице было невозможно. Они решили немножко пройтись пешком - до мест, более охваченных цивилизацией.

- Но, если ты устала, можно до какой-нибудь телефонной будки дойти и вызвать такси.

- До будки?.. Гм-м... Телефонная будка - это еще не телефон.

- Верно, - засмеялся Арвид.

- И вообще, такой вечер хороший. Посмотри, звезды просто роскошные!

Сумерки сгустились уже до темно-фиолетового цвета, высокое, бездонное небо было похоже на синий бархат с золотым, искристым бисером, беспорядочно рассыпанным на нем. Пространство, не смотря на темноту, приобрело загадочную глубину. Ярко светились окна домов, бросали на неровную дорогу свет вместо уличных фонарей, которых здесь отродясь не было.

- Как тебе Григорий?

- Мне у них понравилось. Он простой, гостеприимный. И Алена у него такая же. Немножко шумоватый, но, наверно, это по контрасту с тобой, улыбнулась Ксения.

- Наверно, тебе со мной скучно?

Она посмотрела удивленно:

- Скучно? Не знаю, никогда не думала об этом.

В этот момент в Арвиде произошла неуловимая перемена, но она этого не заметила. Они подходили к небольшому мосту. По пути к Григорию Арвид обратил внимание на небольшую речушку, которую они переезжали. Он помнил, что перед речкой жилья не было, дорога пересекала небольшую пустошь. А слева, как раз перед мостом, чуть в стороне, были сложены бревна - наверно, кто-то собирался строиться. И вот сейчас, еще не дойдя до моста, Арвид обнаружил, что у бревен в темноте скрываются люди. Именно скрываются, потому что сначала Арвид уловил негромкие голоса, промельк огонька сигареты, который быстро исчез, говор тоже смолк. Теперь люди ничем себя не выдавали. Ничего хорошего ждать от этого не приходилось. Но по эту сторону речки все было в порядке, тени не таили сюрпризов - здесь припозднившихся прохожих никто не поджидал.

- К сожалению, я не умею быть таким легким, как Вадим.

- От него я и устала, - рассмеялась Ксюша.

- Ну, он неплохой человек, в общем-то.

Чередование света и тени мешало, в темноте Арвид видел бы лучше, но все же он увидел, что люди за мостом бесшумно перераспределились.

- Да, странно, что его до сих пор никто к рукам не прибрал.

- Ксюша, - тихо сказал Арвид, - к сожалению, у нас впереди небольшое приключение. За мостом нас ждут.

Она резко остановилась, враз побледнев.

- Не бойся, Ксюша, - попытался успокоить ее Арвид, - это ерунда, пацаны. - Он прикоснулся к ее холодной щеке.

Она вцепилась в его руку, умоляюще проговорила:

- Идем назад... Пожалуйста, Арвид...

- Ксюшенька... - Арвид представил, что она может сейчас чувствовать, и понял, что никакие слова ей не помогут, просто надо, чтобы все это побыстрее закончилось.

Он осторожно высвободил руку из ее судорожно сжатых пальцев.

- Не ходи за мной.

Арвид быстро пошел вперед, оставляя ее за спиной.

- Эй, там, спички надо? Или прикурить дать?

- Ты, мужик!.. - по инерции вылетело у кого-то начало заготовленной фразы, но Арвид опередил ее, и говорящий озадаченно умолк.

Арвид нехорошо засмеялся.

- Таким лопушкам давно пора баиньки. Ну, так что, шелуха, будем курить или мы дальше пошли?

- Залепи дуло, дядя! Базаришь много!

- А тебе пощипаться невтерпеж?

- С тобой? Ну, ты, бык, ваще не въезжаешь! Мы те щас крутую стрижку сделаем, баксы твои пересчитаем - с моста налог.

- Тебя прямо туда принести?

На мост неторопливо вступили четыре фигуры, Арвид пошел им навстречу, остановился напротив широкоплечего парня. Он был высок, почти как Арвид.

- Ты, шайба! Ты что ли главный счетовод тут? - За спиной парня гыкнули. - Не серди меня, пацан, и я отпущу тебя с миром.

- Ну, ты и наглый, бля! - искренне изумился парень.

- Кончай базар на стену мазать. Говори, что надо, или вали откуда пришел.

Короткий, без замаха, и оттого коварный, удар в солнечное сплетение не прошел - кулак ткнулся в ладонь Арвида и будто в клещи попал.

- Зря ты это, парнишка, отдыхай теперь, - угрюмо проговорил Арвид и резким поворотом вывернул ему кисть. Негромкий хруст и вопль слились в одно.

Другой рукой Арвид ударил его снизу, и парень отлетел назад, навстречу сыпанувшим на мост черным фигурам. Их было много, но эта злобная масса была не более, чем злой крапивой, ощетиненной жгучими ядовитыми жалами - ее надо было просто безжалостно вытоптать. Единственным их преимуществом была масса, и если бы Арвиду пришлось "уговаривать" их на открытом пространстве, Ксению прикрыть оказалось бы сложнее. А здесь, на нешироком мосту, сделать это было не сложно - сзади обойти его они не могли, а мимо себя он не пропускал, таким образом Ксеня была в безопасности. Стремясь прекратить все как можно скорее, Арвид применял, в основном, болевые приемы, после которых они хотели лишь одного - оказаться подальше и от моста, и от этого опасного незнакомца, которому они на свое несчастье преградили дорогу. Но те, которых Арвид пока не достал, были все еще уверены, что один против толпы - ничто. Спиртным от них не пахло, но Арвид чувствовал специфический запах "косячка".

Ксения вскрикнула, - Арвид стремительно обернулся, готовый кинуться ей на помощь. В доли секунды он понял, что опасность грозит не ей, отпрыгнул, разворачиваясь лицом к обкуренной шпане. Но именно этой доли и не хватило по руке полоснуло болью. Нож, отблеск которого заставил Ксеню закричать, скользнул по плечу, располосовал рукав куртки и рассек мышцу. Он ударил ногой, и, взмахнув руками, нападавший перелетел через перила моста, с криком плюхнулся в воду.

Боли сильной и не было, щипало только, и рука слегка онемела. Но в рукаве стало горячо, и Арвид подумал, что если кровотечение сильное, лучше не затягивать это дело - потерю крови он переносил плохо.

Он метнулся вперед, туда, где темных фигур было погуще. Кажется, до сих пор он все же щадил их, но не потому, что жалел неразумных малолеток, отнюдь - за своей спиной он чувствовал ужас Ксении и не хотел усугублять его собственной жестокостью. Теперь они не могли больше рассчитывать на его милосердие - Арвид выбивал их молниеносными, точными, короткими ударами. Куда приходились эти удары, он не выбирал - ведь не зря изнурял свое тело бесконечными тренировками, рассчитывая удары с математической точностью, получая "не зачтено" за погрешность в несколько миллиметров, отрабатывая каждое движение до автоматизма. Сейчас работало не сознание, а как раз этот автоматизм.

Его не учили драться, вернее - его учили не драться. Долгая драка - это пьяный кураж, работа на зрителя. Его учили, что, если уж довел дело до рукопашной, цель твоя - мгновенно вывести противника из строя или убить. Поэтому вся стычка на мосту, пожалуй, и трех-четырех минут не продолжалась. Еще минуту он потратил, чтобы перетянуть носовым платком предплечье - не хотел пугать Ксеню еще и раной своей. Ей и так эти минуты показались бесконечным кошмаром.