Психосоматика - Антонио Менегетти

Чтобы устранить симптом, необходимо уловить проектирующий его разум

Возвращаясь к примеру с женщиной, которая боялась черных кошек, добавлю, что врачам она жаловалась на целый букет симптомов: то озноб или онемение, то тошноту или мигрень, – чем сводила медиков с ума. После того, как я определил «точку запуска синдрома» по отношению к черному коту, а именно, давнишнюю ситуацию с эрекцией отца, все исчезло. Испытанное тогда ею ощущение от эрекции отца могло облачиться в черного кота, фобию, клаустрофобию, любое заболевание, включая возможное развитие в будущем новообразования в маточных трубах. Познание с помощью семантического поля позволило мне, проникнув внутрь человека, биологически проанализировать ситуацию.

Конечно, к познанию этой реальности я не пришел неподготовленным. К тому времени я уже был философом, теологом, социологом, психологом и, наконец, человеком, получившим большой жизненный опыт. Именно так я смог, оказавшись один на один с реальностью в себе, уловить с абсолютной точностью ее динамики.

За симптомом всегда стоит разум, проект. Чтобы устранить симптом, необходимо уловить проектирующий его разум. Пациентка, о которой выше шла речь, страдавшая фобией, несла в своем бессознательном эрекцию отца: черный кот – это эрекция отца. На каком основании следует считать виновным во всем эрегированный пенис отца? На основе социального критерия, который налагает на близкие отношения с матерью или отцом клеймо инцеста.

Независимо от среды обитания, клетка располагает собственным базовым критерием здоровья

Помимо прочего, эта женщина была фригидна, несмотря на то, что у нее были муж и любовник. В чем причина ее недуга? В том, что согласно социальным установкам инцест может караться смертью, поэтому субъект предпочитает лучше воздержаться, вовсе отказаться. Но откуда этот навязчивый страх? Нет болезни, которую бы не поддерживала сама жизнь: за болезнью всегда скрывается жизненный элемент, желающий эту реальность. При работе с психосоматикой всегда необходимо найти причину, заставляющую жизнь настаивать, ибо сама жизнь поддерживает болезнь.

2) Онто Ин-се

С помощью семантического поля я открыл, что внутри каждого человека существует центр, который является базовым критерием целостного здоровья субъекта: если это ядро живо, индивид чувствует себя хорошо, если оно заблокировано, человеку плохо. Онто Ин-се – ядроноситель жизни, базовый критерий для всех остальных инстинктных, сенсорных, вегетативных, психологических структур человека.

Независимо от среды обитания, клетка располагает собственным базовым критерием здоровья. Только следуя этому критерию, клетка живет и размножается. Представим себе нейрон, отвечающий за эротическую чувствительность: базовая сущность его здоровья не проводит различий между пенисом какого-либо мужчины и пенисом отца, дедушки, сына или брата. Его базовым критерием является функциональное здоровье. Базовому критерию жизни нет дела до морали, привнесенной историей. Надстройки цивилизации выбиваются из вечного ритма жизни. Глубинные законы, как универсума, так и отдельной клетки или атома, не подвластны влиянию социально-исторических стереотипов.

Онто Ин-се указывает, что нужно сделать ради собственного здоровья

Этот критерий обладает собственным проектом и эманирует волну определенного типа. Например, волны, исходящие от больного и от здорового органа, отличаются друг от друга. График волны больного органа носит скачкообразный, прерывистый характер, тогда как у здорового – волна расширяется от центра к периферии, даруя клеткам ощущение покоя, расслабленности, наполненности, мягкости. В семантическом поле выделяют различные типы волн[60].

Семантическое поле передает информацию о здоровом и больном, свойственном и несвойственном человеку. Оно сообщает о любой ситуации, которая так или иначе образует реальность субъекта.

Находясь в каждом отдельно взятом человеке, онто Ин-се указывает, что нужно сделать ради собственного здоровья, во избежание расстройств в организме. Онтопсихолог научается лечить людей не благодаря своей клинической практике, а на основе формальных указаний онто Ин-се клиента[61]. Семантическое поле позволяет получить о субъекте информацию двойственного характера: о болезни, отклонении (всем отличном от него) и о здоровье, благосостоянии (единстве меры).

3) Монитор отклонения

При проведении различных экспериментов по выявлению и описанию базового критерия жизни, я наткнулся также на существование негативных или патологических векторов. За динамикой всевозможных патологий, которыми страдает человечество, было обнаружено и выделено то, что служит для них общей первоосновой. Это – нечто, отличное от импульсов онто Ин-се, сосуществующее с ним и не во всем ему противостоящее. Этот «сигнальный аппарат» я назвал монитором отклонения[62], потому что он не дает точной проекции реальности, а производит искаженную проекцию. Наше сознание воспринимает как точную всю получаемую им информацию, однако результаты наших действий говорят об обратном, ибо не приводят нас к успеху.

Монитор отклонения представляет со бой компьютер, вносящий информацию, не согласующуюся с действием нашего организма. Речь идет не о живом существе, а об электронном спекулятивном механизме, синхронизированном с клетками нейронных синапсов в строго определенном месте нашего мозга. Активизация мозга в процессе познания влечет за собой включение монитора отклонения, который посылает сигнал, искажающий природную суть объективной информации о реальности.

Философ Кьеркегор решил проблему «скачка» рекомендацией полностью отдать себя на волю Бога

Присутствие и действие монитора отклонения доказываются двумя путями:

а) экзистенциальными результатами: лечение возможно лишь в случае принятия гипотезы о вмешательстве монитора отклонения; его присутствие всегда следует принимать в расчет в случае необходимости лечения и дальнейшего развития креативности человека;

б) семантическим полем: монитор отклонения посылает фиксированные прерывистые сигналы на одной и той же волне.

5.2. Внутрисущностное единство действия

Все существующие системы познания страдают наличием скачка: понимание причинно-следственной зависимости простирается вплоть до определенного момента, за пределами которого факты переходят в разряд не поддающихся осмыслению. Философ Кьеркегор решил проблему «скачка» рекомендацией полностью отдать себя на волю Бога. Он счел, что фидеистический скачок улучшит положение человека и позволит ему двигаться дальше, ибо известная до сего момента рациональность, по его мнению, не дает непрерывности, а только, как он говорил, высвечивает «разбитое и бессмысленное бытие мира».

Скачок в философии присутствовал постоянно. Интерес к нему вернулся в эпоху эволюционизма благодаря Дарвину и Ламарку в связи с решением вопроса о происхождении некоторых живущих форм. Эволюция существует, однако с позиций аристотелевской рациональности возможно ли, чтобы низшее могло развиться в высшее? Поэтому Ламарк ввел принцип, о котором уже шла речь во второй главе настоящей книги, согласно которому «функция создает орган».

Скачок можно обнаружить и в математике, и в физике. Математика, например, не исходит из доказанного и очевидного принципа, а основывается лишь на принятом мнении, обыгранном различными способами (точка, линия, квадрат и т. д.). Однако обнаружено, что математика применима только в узкой области устоявшихся соотношений, но при переходе к межпланетным пространствам и компьютерным расчетам обычной математики становится недостаточно: возникает необходимость в параллельной, гештальтной, совокупной и так далее математике. Мы формулируем закон на основе полученных результатов: до этого мы не располагаем знанием. Результат показывает логику достижения точки запуска функции. Математика выглядит точнейшей наукой, но в реальности основывается на условной предпосылке, принятой ученым сообществом. Например, когда мы произносим слово «два», что мы под этим подразумеваем? Не существует двух одинаковых вещей, поэтому Гедель прав. Физиком Гейзенбергом был доказан принцип неопределенности, согласно которому ни один эксперимент никогда не может быть целиком и полностью точен, в нем неизменно сохраняется момент приближенности[63]. Даже наблюдатель – момент рефлексивного изменения фотонов – вносит дополнительный момент, лишающий эксперимент абсолютной чистоты.

Мы познаем функциональный универсум, основанный на нашей функции. Мы представляем собой определенный модус потребностей (климат, кровообращение, углерод, общество определенного типа) и, как следствие, измеряем универсум – «микро» и «макро» – всегда с точки зрения функции человеческой индивидуации.