Еще один Валентинов день - Энн Стюарт

Она оделась в стиле времен его молодости – светлый бархатный лиф, усыпанный жемчугом, оголенные руки и шея, цепочки и бусы разной длины. Белая шелковая юбка с несвойственной прокурорше дерзостью не прикрывает колен, волосы уложены в высокую прическу, на лбу – украшенная камнями лента. Глаза подчеркнуты макияжем, щеки нарумянены, на губах красная помада. В общем, выглядит как женщина его мечты.

– Ты меня нервируешь, когда делаешь это, – прошелестела Хелен, застенчиво одергивая подол.

– Что делаю? – сумел выдавить Джеймс, обретя дар речи.

– Так смотришь на меня.

Хелен немного неуверенно покрутилась, и он заметил, что она не надела бюстгальтер, как сделало бы большинство женщин. От этой картины плоть Рафферти отвердела.

– Я похожа на любовницу гангстера?

– Нет.

– Нет?

Хелен попыталась было надуться и почти преуспела.

– Это одеяние не любовницы гангстера. Где ты его взяла?

– В комиссионном магазине. Откуда тебе знать, что оно не подходит бандитской подружке? Или ты довольно тесно общался с ними во время предыдущих воскрешений?

Быстро же прокурорша научилась дерзить и насмехаться. Джеймс бы чертовски разозлился, не будь Хелен такой дьвольски красивой.

– Угу, – признался он, решив подыграть. – В том числе с Кристал Латур.

Хелен на мгновенье оцепенела, потом недоверчиво выдохнула:

– Не может быть!

– Может.

– С этой милой старушкой?

– Тогда она была на три года моложе меня.

Хелен расстроено воззрилась на него, потом покачала головой.

– Признаюсь, Рафферти, ты тот еще фрукт. Почти сумел заморочить мне голову. Так скажи, мистер эксперт по гангстерам двадцатых годов, какое платье на мне надето?

– Свадебное.

Хелен вспыхнула. Черт, как же ему нравилось, когда она краснела. Румянец залил грудь, шею, лицо и даже обнаженные руки.

– Издеваешься?

– Не хватает только букета и вуали.

Джеймс направился к ней через всю комнату, гадая, не метнется ли скромница прочь, как испуганный кролик. Но Хелен застыла на месте, правда ненадолго и, как только он добрался до нее, отклонилась назад, посмотрев на шутника с явным вызовом.

– Прекрасно выглядите, советник, – прошептал Рафферти, с величайшим усилием держа руки по швам.

– Как и ты, – хрипло пробормотала она.

И сделала очень большую ошибку – прикоснулась к нему, положив ладони на лацканы пиджака, подойдя достаточно близко, чтобы он смог вдохнуть запах белых роз и почувствовать тепло нежной кожи. Рафферти не устоял. Провел пальцами через густые распущенные волосы и уставился на искусительницу почти с отчаянием.

– Я пытаюсь вести себя порядочно, Хелен, – проскрежетал он. – А ты делаешь это невозможным.

– Что знает тигр о порядочности? – откликнулась она. – Или мертвый гангстер, если на то пошло? Будь ты действительно тем, о ком рассказал, то без долгих размышлений соблазнил бы меня.

– Ты этого хочешь?

Проклятье, манящий рот слишком мягкий, и к тому же дьявольски доступен.

– Да.

– О, черт бы все побрал, – простонал Рафферти.

И, не устояв, поцеловал.

Хелен явно становилась все более искусной. Охотно приоткрыла губы под его натиском, делясь вкусом вишневой помады, зубной пасты, ароматом надежды, невинности и любви. Рафферти тут же возжелал большего, большего и гораздо большего.

Она сунула руки под пиджак, обвила его талию, но внезапно затихла и похолодела, нащупав пистолет, засунутый за пояс. Потом отпрянула от Джеймса, и он разжал объятья.

– Зачем тебе оружие?

– Это твое.

– Зачем оно тебе?

Рафферти быстро просчитал возможные объяснения и остановился на самом простом.

– Я же должен изображать гангстера, так? На вечеринке. Автоматов поблизости я не нашел, вот и решил, что пистолет подойдет.

Хелен не выглядела убежденной, но честно старалась.

– Можешь изображать Эллиота Несса.

– Кто это?

– Кончай, Рафферти. Надоели мне твои дурацкие игры. Ты не хуже меня знаешь, что Элиот Несс – именно тот человек, который в конце концов посадил Капоне в тюрьму.

– Правда? И за что? Убийство? Рэкет? Бутлегерство?

– Уклонение от уплаты налогов.

– Хочешь сказать, – ошарашено воззрился на нее Рафферти, – что самый знаменитый бандит в истории Чикаго загремел за решетку из-за недоразумений с налогами?

И явно не поверил услышанному:

– Шутишь.

– Истинная правда, – пожала плечами Хелен, устав препираться с упрямцем. – Хотя сомневаюсь, что тебе придется по душе изображать агента ФБР с пушкой за поясом. У тебя чересчур хищный взгляд.

– Хорошо сказано, – пробормотал Рафферти себе под нос.

Потом взглянул на часы, по виду изготовленные более полувека назад.

– Заветный час близок. Уверена, что хочешь пойти на эту вечеринку?

– Я обещала.

Рафферти мимолетно порадовался, что она забыла про совсем недавнее горячее желание.

– Кроме того, мы оба выглядим безупречно. Жаль упускать возможность покрасоваться перед другими.

– Тоже мне потеря, – проворчал Рафферти. – Собираешься надеть то смешное пальто, напоминающее стеганое одеяло? Оно совсем не подходит к платью.

– Одеяло? Имеешь в виду пуховик?

– Угу. По мне, так он смахивает на огромный спасательный жилет.

– У меня есть кое-что получше.

Хелен метнулась в спальню и через минуту вернулась с шубой на руке. И с не простой шубой, а с длиннополой чернобуркой, принадлежавшей Кристал Латур, которую той лично преподнес Чокнутый Моран. Рафферти знал это по долгу службы. Именно он привез подарок шестьдесят четыре года назад. Именно он был вознагражден за доставку.

– Это тебе тоже Кристал отписала? – спросил Джеймс, забрав у Хелен меха.

Чертова вещица выглядела как новенькая.

Хелен взглянула на него через плечо и скользнула в рукава. Прокурорша была стройнее и выше Кристал, меховое пальто смотрелось на ней великолепно.

– Откуда ты знаешь, что Кристал?

– Есть два варианта ответа. Первый: я видел вещичку на Кристал шестьдесят лет назад. Второй: просто догадался, ведь подавляющее большинство государственных прокуроров не носит шубы из чернобурки. Выбирай.

– На самом деле я не люблю меха. Ненавижу думать о несчастных животных, погубленных ради женского тщеславия. Но раз уж эта лиса была убита более полувека назад, я решила, что все в порядке.

– Да уж, ты бы не приняла напрасной жертвы, – протянул Рафферти, погладил пушистый мех и почувствовал, как Хелен вздрогнула.

– А кроме того, шубу никто ни разу не надевал, – заметила она.