Королевская кровь-12. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова

следа. Правда, утром я вспомнила свой полет над морем и лесами, вспомнила, как восхитительно ощущение мощи крыльев, бьющих по воздуху, скольжение, как грозно и в то же время совершенно выглядят сверху холмы.Я решила, что мне все приснилось — пока еще через ночь не очнулась в воздухе над фортами в птичьем обличье.

С тех пор я летала почти каждую ночь, иногда просыпаясь во время полета, иногда — нет, и тогда мне оставались лишь воспоминания.

Я вспоминала, как с башен замка, стоит мне вылететь из окна, срываются огнедухи и сопровождают меня так далеко, как могут (слава Богам, что они иногда так играли сами по себе и это не вызывало беспокойства охраны), а затем, чтобы не иссякнуть, прячутся ко мне под крылья. Как одна за другой поднимаются огнептицы, привязанные мною же к фортам, и летят поздороваться, а оставшиеся части гарнизонов выбегают во двор, чтобы посмотреть на вереницу играющих огней в небе.

— Течение стихий сейчас меняется, — объяснял на вопросы Леймина наш маг Тиверс, — возможно, с этим связано поведение огнедухов. Чтобы сказать точнее, нужно наблюдать.

Жак морщился, хмурил брови, и я надеялась, что он не прикажет внимательнее просмотреть ночные записи с камер, направленных с леса на замок — иначе внимательный глаз может и заметить птицу, вылетающую из моих окон ночью и возвращающуюся к утру.

Мне было страшно, что я не могу контролировать свои обороты — днем после первого полета я попыталась обернуться, но полиморфия всегда давалась мне куда хуже, чем Полине, и получилось не сразу. Я вспорхнула на столик перед зеркалом, чтобы рассмотреть себя — маленькую соколицу с темно-красным оперением и замешательством во взгляде. А во сне же это происходило так естественно, будто я с рождения существовала в двух обликах.

Мне было страшно, что во время полета я наткнусь на раньяра (хотя ночами они практически не летали) или меня подстрелит кто-то из своих. Вечерами я уговаривала себя никуда не летать, напоминала о долге — но другая, свободная я, раскрывала ночью крылья и вырывалась в окно. И летела к Маль-Серене или за границу с Рудлогом, или к фортам и далеко за форты, глядя на следы войны, заглядывая в окна домиков, где каким-то чудом продолжали жить люди. Я летела по следу дармонширской армии, видела военные машины, орудия, берманские отряды, которые спали прямо на земле, эмиратские корабли в море. Я видела штаб нашей армии и узнала командующего Майлза, который в ночное время бодрствовал. С каждой ночью я залетала все дальше и боялась, что однажды не успею вернуться к утру.

Но я успевала, и утром была полна сил, а дети так активно толкались и щекотали, что понятно было — у них сил тоже достаточно. Мне было страшно, но я вспоминала, кто их отец, и успокаивала себя — возможно, эти полеты были нужны им, а не мне.

— Что со мной происходит? — спрашивала я у теней в зеркалах. — Как мне это контролировать?

— Красссные, — шипели в ответ, — вссссегда полны неосссжиданосссстей. Летайсссс, разсссс ветерсссс зоветсссс… а для контроляссс змеенышей всегда просссят вссспомнить сссвое имясссс… поссстарайся вссспомнитьссс в полетессс.

Разумом я понимала, что не стоит это держать в секрете, ведь случись что со мной — и меня даже не найдут. Но… меня всегда сопровождали огнедухи, а выносить еще одну волну заботы о моей безопасности я просто не желала.

Вчера нам принесли радиограмму, что Люк с лордом Робертом вернулся в расположение штаба армии. А сегодня, незадолго до обеда, сразу две: от Зеленого крыла Рудлога — что спасательная операция у Драконьего пика завершена, и все драконы Вейна сейчас летят в Истаил, помогать восстанавливать истощенных собратьев, но через несколько дней вернутся в замок. Мы, конечно, привыкли к помощи виталистов-драконов и теперь нам приходилось туговато. Благо раненых было немного — в основном те, кто находился на долечивании.

А вторая новость была из штаба — что скоро раненых снова будет много и нужно привести госпиталь в повышенную готовность. Потому что ночью начались атаки иномирян, и сейчас войска готовятся к новой большой битве.

Весь день мы ходили притихшие, потому что осознавали, что в ближайшие дни решится судьба и Инляндии, и Дармоншира. На меня опять давило эхо того отчаяния, которое я испытывала после смерти Люка, и приходилось делать усилие, чтобы не дрожали руки при установке капельниц и уколов. Брачный браслет, который после возвращения Люка почти не активничал, мягко слал по телу успокоительные мятные волны, но я все равно была далека от спокойствия.

Леди Шарлотта пригласила священника, и к ночи мы все, семья и домочадцы, собрались в часовне Вейна, в той, что я выходила замуж, и отстояли службу, молясь о победе. Я просила Красного и о Люке, и о Берни, и о своих родных, и о мире.

«Отец, если я могу что-то сделать, покажи, укажи, подскажи».

Но в этот раз мой первопредок молчал. Может, был занят. Ну, или не слышал, или не счел возможным отвечать в часовне Инлия Белого.

Но я очень надеялась, что Целитель ему все передал.

Спать я ложилась с неспокойным сердцем и холодными от страха за Люка руками. Дети вертелись в животе, видимо, чувствуя мое состояние. Раньше я бы не стала себя мучить — спустилась бы вниз, в госпиталь, потому что единственным отвлекающим средством для меня всегда была работа. Но сейчас я больше не могла не спать сутками.

Я попросила горячего молока, я попросила успокоительного — и наконец бешеный стук сердца начал замедляться, а дети — успокоились. С ними заснула и я.

«Сссвое имясссс …Поссстарайся вссспомнитьссс в полетессс…».

Я вздрогнула и очнулась далеко за фортами, над лесом, освещаемым голубоватой луной. Грохотала артиллерия, и я поднялась выше. Под крыльями грелись огнедухи с башен Вейна, а я парила в воздухе, пытаясь понять, куда и зачем я прилетела. И как мне вернуться обратно. Мне было страшно, но даже испуг казался каким-то далеким, словно мой мозг не до конца проснулся.

Далеко слева в отражающем лунный свет море виднелись силуэты кораблей, то и дело выплевывающих огненные вспышки. Артиллерия работала и подо мной, а впереди, в холмах и у городков расцветали пятна пламени.

Я осторожно пролетела чуть дальше — и узнала место, где я в прошлый раз видела Майлза. Штаб сверху казался вымершим — лишь горело несколько костров, да большие