Ж… замечательных людей - Эльвира Барякина

Интересно, на что рассчитывает автор?

КАРЬЕРА

3 июля 2007 г.

Орла уже определилась с направлением карьеры. Она у нас богиня разрушения – в первую очередь мозгов.

А я богиня чего? Ну, чисто теоретически?

Плодородия? Тут личный пример надо показывать. А у меня с плодородием как-то туговато.

Искусства? Любви?

Пожалуй, лучше всего быть богиней искусственного оплодотворения. Я бы и себе заодно помогла.

КАРАВАН ИСТОРИЙ 4 июля 2007 г.

Орла упомянула о своем итальянском предке – участнике нападения на Эфиопию в 1935 году. Дуче Муссолини – с артиллерией, бомбардировщиками и ядовитыми газами – навалился на феодальное царство, где самым грозным оружием считалась кривая абиссинская сабля. Семь месяцев бойни – 750 тысяч покойников.

В 1997 году я добровольцем ездила в Танзанию – строить деревенскую школу. Самолет задержался в Дар Эс Салааме, и мы полдня проторчали в аэропорту. В числе нашей группы был историк Эдвард Дел Амо, красавец-дед, специализирующийся по Восточной Африке. Он-то и рассказал мне про русского летчика Мишку Бабичева – героя Эфиопской войны.

Его так и звали – Мишка. Папа был поручиком русской армии, осевшем в Аддис-Абебе, мама – местной аристократкой. Мишка сроду не бывал в России, но по-русски знал прилично и Богу молился по православному обряду.

Жизнь текла неспешно – запах лучшего в мире кофе, раскаленная пыль, священники под вышитыми зонтиками… Уйдя в отставку, батя Иван Филаретович развел под столицей хозяйство по всем правилам барского подворья. Тут тебе и коровники, и конюшни, и помещичья усадьба с колоннами по фасаду. Только вместо рязанских мужиков – длинноногие негры.

Мишку, как сына старшего и даровитого, отправили учиться за границу. Вскоре батя настучал телеграмму: «Езжай домой. Дело есть». Делом оказались шесть французских бипланов Потэ, купленных императором Хайле Селассие для создания национальной авиации.

Так Мишка превратился в личного пилота Его величества.

Небо – такой синевы, что казалось накрашенным. Под крылом – желтая, как масло, земля…

Мишка летал во все концы страны – со срочными депешами, медикаментами и важными персонами. Иногда на борт поднимались вожди дружественных племен. Подобрав бусы, разрешали надеть на себя шлем с очками. После приземления Мишка вытаскивал их чуть живыми из кабины и сдавал начальству.

Все предчувствовали, что с Италией будет война – все, кто вообще знал, что такое Италия. Слава римских императоров не давала спать Муссолини: Эфиопию надо было завоева-вать потому, что ее еще никто не завоевал. На каждого босоного воина приходилось по три итальянских солдата с винтовками. На каждый допотопный Потэ – 11 современных самолетов.

Мишке и его коллегам – французским летчикам на эфиопской службе – был отдан приказ: ни при каких условиях не вступать в бой. Эфиопия могла терять людей, но не машины.

Небо по-прежнему было синим, а земля, как ковром, покрывалась трупами: итальянцы считали эфиопов чем-то вроде тараканов и расправлялись с ними тем же способом: травили химией. «Высшая раса» оказалась хуже людоедов.

Мишкин Потэ мог поднимать 4 бомбы за раз – однако поднимать было нечего. Император Хайле Селассие молил Лигу Наций о помощи: «Сегодня – мы, а завтра будет ваша очередь!» Но шел 1935 год, и мало кто верил, что Муссолини – это серьезно. Италию осудили, и на этом все закончилось: французы и англичане делали деньги на этой войне – не напрямую, конечно, а за счет поставок нефти.

Газеты пестрели жуткими фотографиями, а европейцы заворачивали в газеты рыбу. До голода и концлагерей в самой Европе оставалось совсем чуть-чуть.

Мишкин Потэ сломался еще в воздухе. Мотор закашлялся, как туберкулезник. Сердце ухнуло вниз: «Ой, мама…»

Мишка приземлился посреди деревни: круглые хижины, над одной из них – крест: церковь.

Выскочил из кабины – улица была пуста.

– Эй, кто тут живой? Я из столицы! У меня авария!

Осторожно, шаг за шагом, стали приближаться люди. Некоторые с саблями.

– Я – человек императора!

– Вот это еропла-ан! – запищала ребятня и первой сунулась знакомиться.

Девушки цвета горького шоколада. Удивительной красоты лица. Мишку боялись и заранее обожали, ибо летать по воздуху без колдовства нельзя.

Безногий старейшина, ездивший по всем делам на осле, принял Мишку у себя. Понимали друг друга плохо: у каждого свой диалект.

– Мужчины ваши где?

– Так ведь негус, царь царей, забрал их на войну. Сказал, что даст оружие… Теперь каждый домой по оружию принесет.

Мишка передохнул. Половина эфиопской армии встала не под ружье, а под копье. Это против пулеметов!

Он попытался объяснить, что для починки самолета нужен шланг; показал деду, что откуда отвалилось…

– Богу надо молиться, – подумав, сказал тот. – И шамана для верности позвать. Он у нас – голова!

Мишка сел на землю. В планшете у него лежала важная депеша. У эфиопов не было толковых шифровальщиков, и все сообщения по радио перехватывали итальянцы. Единственной надеждой оставались маленькие Потэ да их летчики.

Девушка в платке пожарила для Мишки кофейных зерен, растолкла в ступке и заварила крепко-крепко… Потом принесла огромную ле-пешку-инджара с овощами.

– Вчера человек заходил, – сказала она, не поднимая глаз. – Говорил, с неба пошел дождик – а туч не было. Все люди вдруг повалились на землю, ухватились за глаза и стали кричать. Потом умерли. И коровы умерли, и козы…

А еще у них был верблюжонок – он тоже сдох. Это казнь египетская или как? Нам про нее в церкви рассказывали, когда я маленькая была.

– Тебя как зовут? – спросил Мишка.

Она не успела ответить. Послышался гул мотора. Мишка вскочил. По дороге ползла металлическая коробка на гусиницах. Танкетка!

Дальше все было как во сне: строчил пулемет, орали дети. Схватив булыжник, Мишка кинулся за машиной. Вскочил сзади на броню и жахнул камнем по дулу. Очередь захлебнулась. Танкетка завертелась на месте, пытаясь обнаружить врага.

Обоих итальянцев – командира и водителя – зарезали саблями: пацаны тыкали ими в смотровые щели, пока внутри все не стихло. Машина врезалась в дерево и завалилась набок: ее гусеницы еще долго крутились на холостом ходу.

Перевязывали раненых, хоронили убитых. Девушка, которая поила Мишку кофе, получила пулю в спину.

– Уходите отсюда, – сказал Мишка старейшине. – Они опять придут.

Тот почесал ослу шею.

– Куда же мы уйдем?

Мишка ничего не ответил. Поковырявшись в танкетке, он раздобыл все, что нужно для ремонта. Недаром батя, Иван Филаретович, говорил: «Технарь! Из ведра лопату сделает!»

Доставленная депеша помогла разгромить обоз итальянцев, двигающийся на подкрепление генералу Бадольо. Впрочем, это уже были последние дни сопротивления. Эфиопы сражались так, как их учили отцы и деды: забывая себя, на полном скаку. А враг, не торопясь, расстреливал их, как на охоте.

В мае 1936 года Мишка вместе с императором отправился в изгнание. Они вернулись через пять лет вместе с английскими войсками. К тому времени Британия уже воевала и с Гитлером, и с Муссолини, и ей был нужен контроль над Красным морем. Через Суэцкий канал в Северную Африку шло подкрепление из Австралии и Индии, и подход к нему нельзя было оставлять в руках итальянцев.

Мишка до конца дней оставался любимцем императора и его личным пилотом. Когда он умер, его похоронили возле собора Святой Троицы в центре Адис-Аббебы. На могиле сделали надпись: «Здесь лежит Мишка Бабичев, первый эфиопский летчик».

КНИЖНЫЙ БИЗНЕС

5 июля 2007 г.

На книжном рынке Америки та же ситуация, что и в России – львиная доля продаж приходится на пятерку ведущих издательств. Они-то и зажигают литературные звезды и платят им миллионные гонорары.

Пробиться туда, на Олимп, – мечта каждого агента. Но если тебя не знают лично, очень мало шансов, что к твоим рукописям притронется кто-нибудь, кроме уборщиц.

Когда я сунулась в литагентский бизнес, я думала, что стоит мне найти толкового автора, как от предложений отбоя не будет. Ага, как же…

С первой сделкой мне повезло – редактор полез в кучу самотека и выудил «мою» рукопись. Книгу опубликовали, автор пришелся ко двору… А вот дальше дело застопорилось: нужны были новые связи. У меня на столе лежал роман начинающей писательницы ужастиков. Конечно, ее можно было пристроить куда-нибудь в средненькое издательство, но дело бы кончилось мягкой обложкой и ерундовым гонораром. А я чувствовала, что книга может пойти – ей требовался лишь вменяемый редактор, преданный пиарщик и толковый дистрибьютер.

…Студент-медик ехал на машине и слушал радио. Покрутил ручку настройки и вдруг наткнулся на странную передачу, которую вел… призрак. Мертвые передавали приветы и песни живым.

Мисс Зиновия возглавляла редакцию психологических триллеров в одном из крупнейших издательств Нью-Йорка. Но как к ней подъехать, я не представляла.