Повесть о Сарыкейнек и Валехе - Ильяс Эфендиев

Парень повторил то, что рассказала вчера его невеста. Я задал несколько дополнительных вопросов, уточнил кое-какие детали. Нет, парень не лгал, Он, собственно, и не пробовал меня убедить в своих словах, не лез из кожи, доказывая собственную правоту. Просто он говорил все, как было. С искренней верой в то, что правда скажет сама за себя. В нем чувствовалась та же чистота, искренность, что и во вчерашней девушке... Он обратился ко мне с просьбой:

- Если будете посылать дело для повторного рассмотрения, то прошу - не посылайте в наш район.

- Почему? - спросил я.

- Потому, что там слово Меджидова - закон. Как он скажет, так и будет.

- Почему вы так решили? Послушать вас, так в этом районе нет Советской власти!

- Я говорю то, что знаю, - спокойно ответил он.

Я вызвал секретаршу и поручил ей связаться с депутатом Бакинского городского Совета Джейран-ханум и попросить, чтобы она прислала девушку, которая остановилась у нее, ко мне не завтра, а сегодня. Если можно - прямо сейчас.

- А эта девушка уже здесь.

- Где здесь?

- В приемной. Сидит с утра. Говорит, вдруг понадоблюсь. ..

- Ну так зови.

Когда девушка вошла в кабинет и увидела своего парня, ее лицо просияло, осветилось такой радостью, что я невольно отвел глаза.

- Вы можете взять своего жениха на поруки? - спросил я.

Она удивленно посмотрела на меня:

- На поруки?

- Да. Раз у него, кроме вас, никого из близких, то на поруки его можете взять именно вы.

- Вы правду говорите? - с детской непосредственностью спросила она.

- Шутки тут неуместны, берите своего жениха, возвращайтесь на стройку, но, - добавил я по возможности официально, - в любой нужный для правосудия момент он должен явиться по первому же вызову.

Девушка несколько секунд молч,а смотрела на меня и вдруг расплакалась.

Парень, до сих пор молчавший, сказал девушке:

- Не надо, Сарыкейнек... Ведь все хорошо. Все наладилось...

Я вышел, чтобы не мешать им. Поручил взять с девушки расписку о том, что она берет парня на поруки, отдал соответствующие распоряжения охране.

Когда я вошел в кабинет, девушка уже успокоилась.

_ Ну, вы свободны, - сказал я ему. И добавил для большей точности: -Впредь до нового судебного разбирательства.

_ Где?

_ Об этом мы вас известим. А пока возвращайтесь к себе. Спокойно работайте...

Они направились к двери. Дойдя до меня, девушка остановилась, долгим взглядом посмотрела на меня.

- Не надо благодарности, - сказал я ей. - Не люблю, когда меня благодарят. Тем более в тех случаях, когда справедливость нарушена, так сказать, по нашей вине... Ведь доброта - главный и непреложный закон нашей советской жизни, разве не так? Тем более если человек заслужил доброе отношение.

Сарыкейнек

Когда мы вышли на улицу, Валех взял меня за руку.

- Ты очень скучала?

- Еще бы! - Меня потянуло обнять его прямо сейчас, на улице, но я сдержалась. - Давай не будем... Не будем сейчас об этом, ладно? А то я опять расплачусь.

Он кивнул.

- Знаешь, чего нам не хватает для полноты счастья? - Он со значением поднял вверх указательный палец. - Поесть. А то на тюремных харчах я, знаешь, малость отощал! - И он рассмеялся.

Я сама, еще в кабинете Мурадзаде, заметила, как он осунулся и воротник рубашки болтался у него на шее.

- Пошли в ресторан. Самый лучший! - решительно заявила я и подняла руку, чтобы остановить проезжающее мимо такси.

- В гостиницу "Москва", - сказала я шоферу.

- Похоже, пока я сидел, у тебя объявилась богатая родственница, которая оставила тебе наследство, - прошептал он мне на ухо.

- А как же! Сейчас я живу в замке... вагонной проводницы тетушки Джейран, - поддержала я его игру. - У нее сегодня как раз званый ужин.

Пока мы ели, я не раз чувствовала на себе взгляды сидевших в ресторане мужчин. Но почему-то сейчас мне это было приятно. Наверное, потому, что рядом был Валех. Мой жених. Пусть смотрят, пусть завидуют.

Те же взгляды я ловила на себе, когда после обеда мы гуляли по приморскому бульвару. День был хороший, солнечный, и народу на бульваре было много.

Вот так, гуляя, мы подошли к дому тетушки Джейран- она жила недалеко от бульвара. Я открыла дверь своим ключом.

- Прошу, - с шутливой торжественностью пригласила я Валеха зайти. Чувствуй себя как дома. Валех вошел, озираясь.

- Ну что ж, дворец что надо, - одобрительно отозвался он. - Надеюсь, в этом дворце есть где умыться.

- Да, сэр, - почтительно-шутливо присела я. - Правда, вода будет только вечером, после пяти. Тогда вы можете принять ванну. А пока давайте я вам полью.

Он скинул рубашку, обнажив сильный торс. Повязался полотенцем у пояса. Я стала поливать из кружки ему на спину. Он фыркал от наслаждения, вокруг так и летели брызги.

- Ой, медведь, ты меня всю облил! - вскрикнула я. - Потише!

Я извлекла из чемодана чистую майку, полотенце. Пришлось и мне переодеться.

Увидев меня в домашнем платье, которое так любил, он привлек меня к себе. Но я высвободилась.

- Сейчас тетушка Джейран придет, - объяснила я ему, - я сбегаю в магазин, а ты пока приляг, поспи... Вон на той кровати. На ней спала я...

Когда я пришла из магазина, он крепко спал, раскинув руки. Голова его по-детски беспомощно скатилась на край подушки. Как тогда, той ночью, которую мы провели вместе в домике Гюллюбеим-халы. Второй раз я видела Валеха спящим. Но сколько воды утекло с тех пор! И домика Гюллюбеим-халы уже нет. И мы не те, сколько пережили всего!..

Валех спал, как тогда. Но где его густые пряди на подушке? Их нет: в тюрьме его обрили. Осунувшееся, повзрослевшее лицо. Углубленный в себя, отстраненный взгляд. Так, словно все, что случилось с ним - следствие, суд, тюрьма, - отдалили его от мира. Между ним и миром упала тюремная решетка.,. От этих мыслей больно сжалось сердце. Сдерживая себя, я наклонилась над ним и осторожно, чтобы не разбудить, коснулась губами его лба. Нет, нас свела счастливая судьба, и она должна сберечь нас в будущем от всех напастей. "Смотри - шептала я ей чуть слышно,- видишь, как нам хорошо вместе? Спасибо тебе! Ты знала, что у меня нет никого в этом мире, и подарила мне этого парня. Он для меня и отец, и брат, и мой возлюбленный. Нет у меня никого, кроме него. Сделай так, чтобы мы не расставались больше никогда. Чтобы мы, упаси бог, не сделались когда-нибудь чужими. Сделай так, я тебя очень прошу. Умоляю. Вот я стою перед тобой на коленях, сделай!" Я шептала это, и мне казалось, что судьба ходит где-то тут, рядом, она слышит меня, ей приятны мои слова, обращенные к ней, моя надежда... И я чувствовала, как обретаю уверенность в том, что все образуется, все будет хорошо.

В это время послышался звук поворачиваемого в замке ключа. Я вскочила. И вовремя, потому что в тот же миг в комнату вошла тетушка Джейран. Увидев лежащего на кровати парня, она тихо спросила:

- Он?

.- Да, тетушка...

- Отпустили?

- Мурадзаде дал мне его на поруки.

- Тебе?

- Да.

Тетушка Джейран подошла поближе, посмотрела на Валеха.

- Совсем мальчик...

Мы стали накрывать на стол, и я попросила тетушку Джейран не рассказывать Валеху историю с Юсифовым.

- А то решит потолковать с ним... Валех горяч и, чего доброго...

- Опять попадет в тюрьму? - договорила за меня тетушка Джейран. - Не бойся, дочка. Мы постараемся, чтобы этого не произошло. А рассказать надо... Между женихом и невестой не должно быть тайн.

И вот уже мы втроем сидим за столом.

- Ну, расскажи, дочка, как тебя принял Мурадзаде,- просит тетушка Джейран.

Я начинаю рассказывать. Как товарищ Мурадзаде был со мной внимателен, добр, как расспрашивал о нашей жизни на стройке, интересовался деталями ареста Валеха, как решительно прореагировал, узнав, что следователь прокуратуры, которому поручили это дело, оказался непорядочным, низким человеком.

- А что он сделал, этот следователь? - спросил тут же Валех.

- Да пошел он к черту! И вспоминать не хочется. Противно! - небрежно сказала я. Но, поймав на себе взгляд тетушки Джейран, вынуждена была рассказать - стараясь не очень входить в подробности - все, как было. По ходу моего рассказа Валех то бледнел, то краснел, то порывался, как мне казалось, вскочить с места и немедленно броситься на поиски негодяя. Мне не хотелось причинять Валеху боль, но, наверное, тетушка Джейран была права: Валех должен был это услышать. Причем именно от меня. Когда я кончила, Валех, попросив у тетушки Джейран разрешения, закурил... Я хорошо знала, что курение вредно, но мне всегда нравилось смотреть, как Валех курит, уж не знаю почему. Но на этот раз Валех курил не так, как всегда. Без наслаждения. Курил отчаянно, нервно. Он затягивался с такой одержимостью, будто решил умереть тут же, немедленно, на наших глазах, наглотавшись как можно больше никотина.

- У тебя красивая невеста, сынок, ничего не поделаешь. Такие вещи возможны. Ты не переживать должен, а гордиться ее красотой, - попробовала свести все к шутке тетушка Джейран. Но тут же посерьезнела. - Честно говоря, меня даже не то возмущает, что Юсифов подлец и сластолюбец. В жизни всякие люди попадаются. Меня возмущает то, что такой человек оказался в прокуратуре. Что ему дано решать судьбы людей... На очередной сессии Баксовета обязательно выступлю и скажу о том, что у нас есть люди, которые годами держат в органах правосудия таких негодяев. Если бы не поддержка этих людей - не в меру наивных или нечистоплотных, - Юсифовы не обнаглели бы до такой степени! Везде говорят о морали, а сами Юсифовых перед своим носом не видят!..