Чужак в чужой стране - Роберт Хайнлайн

— И куда же он исчез?

— Все, что могу сказать, сказала.

— Ладно, потом прокрутим фильм, хотя вы меня и убедили. Майк…

— Да, Джубал?

— Где эта коробка?

— Она… — Смит помолчал. — Слов нет. Извини.

— Ты меня запутал. Сынок, а ты мог бы теперь извлечь ее оттуда?

— Извини?

— Ты сделал так, что ящик исчез — пусть вернется.

— Но я же не могу, коробка больше не есть.

Джубал задумался.

— Да, если твой метод обретет популярность, законы об уголовной ответственности изменятся… «У меня есть список тут — никогда их не найдут»… Майк, насколько близко ты должен находиться?

— Не понял?

— Если бы ты стоял там, в прихожей, а я у окна, — ну, отсюда футов тридцать будет — ты бы сумел остановить ящик?

Смит слегка удивился:

— Да.

М-м-м… иди-ка к окну. А если бы мы с Джилл были на дальней стороне бассейна, ты бы сумел?

— Да, Джубал.

Ну, а если бы мы с Джилл были там, у калитки, отсюда до нее четверть мили — далековато?

Смит заколебался:

— Джубал, не расстояние, не вид. Знание.

— Ну-ка, посмотрим, удастся ли и мне грокнуть… Не важно, насколько далеко, тебе даже ни к чему это видеть. Если ты знаешь, что происходит нечто плохое, ты можешь это остановить — так?

Смит заволновался:

— Почти так. Но я недолго из гнезда. Знать надо видеть. Старейшине глаза не нужны — знает. Грокает. Действует. Извини.

— Да нечего тебе извиняться, — ворчливо отозвался Джубал. — Верховный Министр по Миру объявил бы тебя сверхсекретным — десять минут назад.

— Не понял?

— Неважно. — Джубал подошел к столу, взял тяжелую пепельницу. — Джилл, только не в лицо. Майк, выйди в прихожую.

— Джубал… брат мой… пожалуйста — нет!

— В чем дело? Еще одна демонстрация, но уж на сей раз я глаз от нее не оторву.

— Джубал?

— Да, Джилл?

— Я грокнула, что беспокоит Майка.

— Ну?

— Мы провели опыт, я собиралась причинить тебе вред с помощью ящика. Но мы — его братья по воде, и Майк расстроился. По-моему, в самой ситуации есть что-то марсианское.

Хэршо нахмурился:

— Может, расследование должен вести комитет антимарсианской деятельности?

— Я не шучу, Джубал.

— Я тоже. Ладно, Джилл, сейчас устроим. — Он протянул пепельницу Майку. — Видишь, какая тяжелая? Какие острые края?

Смит осторожно ощупал пепельницу. Хэршо продолжил:

— Сейчас я подкину ее вверх — и она упадет мне па голову.

Майк вытаращил глаза:

— Брат мой… ты решил расстаться с телесной оболочкой?

— Что? Нет-нет, но она меня сильно ударит — если ты не остановишь ее. Ну, поехали! — И Хэршо швырнул пепельницу вверх, к самому потолку.

Пепельница взлетела — и замерла наверху.

Хэршо воззрился на нее, чувствуя себя так, будто попал в застывший кадр кинофильма.

— Энн, — прохрипел он, — что ты видишь?

Она ответила тусклым голосом:

— Пепельница находится на расстоянии примерно пяти дюймов от потолка. Не вижу, что ее там удерживает. — И она добавила: — Джубал, я думаю, что вижу именно это, но если твои камеры не подтвердят картину, мне придется порвать свою лицензию.

— Джилл?

— Парит…

Вернувшись к столу, Джубал присел, не своди глаз с пепельницы.

— Майк, почему она не исчезла?

— Но, Джубал, — сказал Майк извиняющимся тоном, — ты сказал «останови»— ты же не сказал, чтобы оно исчезло. Я исчезнул коробку, а ты захотел чтобы она есть тут. Я сделал неверно?

— Верно, верно. Постоянно забываю, что ты воспринимаешь все буквально. — Тут Хэршо припомнил, как его частенько ругали в юности, и велел себе никогда, никогда не ругать так Майка. Скажешь парню «Чтоб ты пропал!» или «Хоть умри!», а он так и сделает.

— Рад, — сдержанно произнес Смит. — Извини, что я не могу вернуть коробку. Мне вдвойне жаль, что я уничтожил пищу. Тогда была нужда. Я так грокнул.

— Какую пищу?

Джилл поспешно вставила:

— Он имеет в виду тех людей — Берквиста и второго.

— О да, — Хэршо отметил про себя, что его понятия о «пище» совершенно не совпадают с марсианскими. — Майк, не переживай из-за того, что уничтожил «пищу». Вряд ли санинспектор позволил бы пустить их на мясо. Скорее, — добавил он, припомнив постановление Федерации касательно «длинных свиней», — их бы объявили непригодными к употреблению. Кроме того, это было необходимо. Ты грокнул всю полноту и действовал правильно.

— Я утешен, — отвечал Майк, и в голосе его послышалось облегчение. — Лишь Старейшина может быть уверенным в правильности действия, предпринятого в критический момент… а мне еще много знания следует познать и много вырастания расти, прежде чем я присоединюсь к Старейшинам. Джубал? Можно мне это сдвинуть? Я уставаю.

— Хочешь уничтожить? Валяй.

— Но я не могу.

— Почему же?

— Твоя голова уже не под ней, я не грокаю неправильность.

— Ладно, двигай. — Хэршо продолжал наблюдать, ожидая, что пепельница поплывет к его голове и таким образом вновь обретет «неправильность». Но пепельница поплыла к его столу, зависла и приземлилась.

— Спасибо, Джубал, — сказал Майк.

— Спасибо тебе, сынок. — Джубал взял в руки пепельницу. Никаких изменений. — Да, спасибо тебе. Самое удивительное событие с тех пор, как служанка завела меня на чердак. — Он поднял глаза. — Энн, ты проходила тренировку в Райне.

— Да.

— Тебе приходилось видеть левитацию?

Она заколебалась.

— Я наблюдала то, что называют «телекинез», с фишками. но я не математик и не могу утверждать, что видела телекинез.

— Черт побери, да ты не станешь утверждать, что солнце взошло, если на небе тучи!

— С какой стати? Возможно, кто-то установил искусственный источник света за облаками. Один из моих сокурсников, кажется, умел поднимать в воздух предметы величиной примерно со скрепку, но сначала ему требовалось выпить три стаканчика. А я не могла исследовать явление, чтобы позднее свидетельствовать, потому что пила с ним.

— Ты раньше видела что-нибудь подобное?

— Нет.

— М-м-м… В профессиональном качестве ты мне больше не нужна, если хочешь остаться, снимай мантию и бери стул.

— Спасибо, непременно. Но помня ваши лекции о мечетях и синагогах, я лучше переоденусь у себя.

— Как хочешь. Разбуди Дюка, пусть займется камерами.

— Да, босс. Дождитесь меня, пожалуйста.

— Не обещаю. Майк, садись. Можешь достать эту штуку?

— Да, Джубал. — Протянув руку, Майк взял пепельницу.

— Нет нет!

— Неверно?

— Нет, это я ошибся. Я хотел узнать, можешь ли ты поднять ее, не прикасаясь руками?

— Да, Джубал.

— Так в чем дело? Или нужна «неправильность»?

— Нет, Джубал.

— Ты устал?

— Джубал, — вмешалась Джилл, — вы же ему не велели, а лишь спросили, может ли он.

— О, — Джубал смутился. — Майк, пожалуйста, подними пепельницу на один фут, не касаясь ее руками.

— Да, Джубал. — Пепельница поднялась и замерла над столом. — Проверь расстояние, Джубал, — с беспокойством попросил Майк. — Если я ошибся, могу передвинуть.

— О, все о’кей! Можешь подержать ее там? Когда устанешь, скажи.

— Скажу.

— Можешь поднять еще что-нибудь — карандаш, например?

— Да, Джубал. — Карандаш повис возле пепельницы.

По просьбе Джубала, Майк прибавил к плавающим предметам еще несколько. Вернулась Энн, придвинула стул и уселась наблюдать. Дюк, вошедший со стремянкой, взглянул на плавающие предметы, посмотрел еще раз, ничего не сказал и установил стремянку. Наконец Майк неуверенно промолвил:

— Джубал, я не уверен… — Он умолк в поисках нужного слона. — Я в этом деле еще идиот.

— Не надо изматывать себя.

— Могу сдумать еще одну вещь. Надеюсь. — Пресс-папье шевельнулось, приподнялось — и десяток болтавшихся в воздухе предметов все разом посыпались вниз. Майк чуть не заплакал. — Джубал, мне сверхсильно жаль.

Хэршо потрепал его по плечу:

— Гордись, сынок, ты только что проделал такое… — Джубал поискал сравнение, понятное Майку. — То, что ты сейчас сделал, сложнее, чем завязывание шнурков, чудеснее, чем полуторный прыжок. Ты сделал все, э-э-э, «ярко и с красотой». Грокаешь?

Майк удивился:

— И не надо чувствовать стыд?

— Ты должен чувствовать гордость.

— Да, Джубал, — удовлетворенно вздохнул он, — я чувствую гордость.

— Отлично. Майк, а я вот не сумею поднять даже одну пепельницу, разве что руками.

— Не можешь?! — с изумлением спросил Майк.

— Нет. А ты мог бы меня научить?

— Да, Джубал, тебе надо… — Смит умолк и смутился, — У меня нет слов. Буду читать и буду читать и найду слова. Тогда смогу учить своего брата.