Брат - Валерий Александрович Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот! — закашлялся постоялец, сипло дыша.
— I need more money (мне нужно больше денег!), — отрезал я, намерено говоря на английском.
— But I don’t have any more! (у меня нет больше денег!) — испуганно залепетал буржуй. Его очки сползли на кончик носа, глазки беспомощно бегали туда-сюда, а вспотевшие руки не знали, куда себя деть. Кажется, такого развития событий он точно не ожидал. А с другой стороны, на что он рассчитывал-то? — This is true… (это правда…).
Я тебе по «тру», козел. Я аккуратно снял очки с его переносицы и въехал лбом в его носяру.
— Ау-у-уч, — завыл тот.
— Money! — блин, из головы вылетело как по английский мудак…
— No no no (нет, нет, нет) — жалобно заскулил иностранец, стекая на пол.
Не врет паскуда и больше взять с него нечего. Надо было как можно скорее кончать эту богадельню. Оставлять его в живых не имело никакого смысла, да и надо такую падлу из страны выдавливать. Однако я понимал, что завали я его и поднимется такой шум, столько народа на уши поставят… Поэтому я ударил ему рукоятью ствола по голове. Он упал, уже без сознания. Связывать я его не стал — времени нет.
Взял дипломат и уже повернулся в сторону выхода, как вдруг через открытую дверь в другую комнату заметил лежащий на столе ежедневник в кожаной обложке. Что-то заставило меня задержаться. Я в темпе полистал ежедневник — все записи были на английском языке, а я его не так хорошо знаю, чтобы с ходу разбирать не очень разборчивый почерк и переводить кучу сокращений. Брать или нет? А, черт с ним, возьму. Если не пригодится — всегда можно уничтожить, а торчать в этом номере с каждой минутой становится все опаснее.
Я все так же осторожно выглянул в коридор. Никого. Отлично. Я шустро проскользнул к тому же окну, через которое попал в здание, спустился по пожарной лестнице, спрыгнул на асфальт и быстрым шагом зашел за мусорный бак, где меня все это время ждал Илюха.
* * *
— Ну что, как все прошло? — спросил Петр, направляя машину по лабиринту старых и узких московских улочек. Мы решили для верности немного попетлять по городу, заезжая в разные районы, а потом уже ехать, куда надо.
— Вроде бы все как надо. В коридоре было тихо, вообще ни одного человека ни до, ни после, — сообщил я. — Эти двое, американец и охранник, тоже улеглись быстро и без лишнего шума. Вот и нам теперь нужно какое-то время посидеть очень-очень тихо…
— Ты что, наследил? — повернулся ко мне Илюха.
— Нет, я не стрелял… Но ведь буржуин-то явно непростой. Судя по всему — американец, а там их посольские за такое дело землю будут жрать, чтобы нас найти.
— Ты думаешь? — Петька посмотрел на меня в зеркало.
— Ну ты сам прикинь. Простые парни не живут в двухкомнатных люксах и не носят дипломаты, доверху набитые пачками баксов. Простые парни не сажают рядом со своей дверью охранника, хоть и бестолкового.
— Может, он просто какой-нибудь криминальный деятель типа наших. Среднего уровня, — предположил Илюха. — Или этот, как их… деятель культуры, во. Я слыхал, они там на Западе прилично получают.
— Ага, или наследство от бабушки получил и решил бедным россиянам раздать, — подхватил я. — Илюх, ну что ты как маленький, ей-богу. Криминальные деятели не станут светить своими баксами у всех на виду. Деятелям культуры незачем покупать журналистов в чужой стране — им в своей бы с ними разобраться. Нет, он явно был тут по какой-то договоренности — а скорее всего, кто-то его сюда послал. Все это меценатство, о котором тот журналюга в подъезде говорил — это сказочки для телевизора и домохозяек. И нас в любом случае будут искать.
— Ну да, ты прав, — отозвался Петька. — Что теперь?
— А теперь дальше по плану до конца — мы спрячем наш реквизит и то, что мы с его помощью взяли. Потом поедем по домам. Отдохнем, выспимся как следует. Осмотримся. Встретимся где-нибудь, погуляем, подумаем. Может, какая-нибудь светлая мысль в голову и придет…
Я немного помолчал и добавил:
— Может, больше такой работы нам и не потребуется. В конце концов, мы уже взяли достаточно, чтобы куда-то вложиться. Может быть, уже пора завязывать и жить без таких вылазок.
Дальше мы ехали молча. Каждый думал о своем. Не знаю, что занимало мысли Петьки и Ильи, но лично я действительно обдумывал, как мы откроем совместное дело и раскрутимся. Все-таки такое полуподпольное существование меня выматывало. Мне хотелось спокойно ходить по улицам, общаться с людьми и не думать, что вот сейчас я чем-то выдам себя.
В конце концов, мне надоело на каждой улице высматривать, нет ли поблизости ментов и мысленно придумывать версию, что я здесь делаю и зачем. Я ведь не отморозок какой-нибудь. Я честно пытался устроиться на работу — меня не приняли. А если я сейчас и нарушаю законы — так исключительно потому, что не желаю ночевать в подъездах и опускаться до уровня скотины. И хоть мы и «налетали» только на таких персонажей, по которым давно плачет либо тюрьма, либо могила (и которыми, кстати сказать, должны были бы вплотную заниматься именно те ребята в форме, которые не взяли меня на работу), все же это была не та жизнь, которой мне хотелось бы жить. Я с завистью смотрел на людей, едущих с работы или несущих домой продукты из магазина. А дома наверняка ждет семья… Как-то лихие девяностые напомнили мне об истинных настоящих ценностях.
Но хватит, хватит сантиментов! Я потряс головой, чтобы вернуть себя в реальность. За окном «копейки» мелькали московские дома и перекрестки. Если бы не редкие запоздалые прохожие, все это могло бы показаться декорациями к какому-нибудь спектаклю.
— Все помнят, кто что берет? — спросил я у ребят. Те согласно кивнули.
Нам еще предстояло развезти наше «рабочее» имущество вместе с добычей по схронам, бросить машину и на метро разъехаться по домам.
Глава 12
21 января 1994 года
— Газетку, будьте добры, — попросил я, стоя у киоска «Союзпечати».
— Какую?
— Спид-Инфо.
Бабулька продавщица, вытащила последний экземпляр прямо с витрины.
— Разбирают, как горячие пирожки, вам повезло — эта последняя.
Желтая газетенка процветала и продавлась милилонными тиражами. Открытое обсуждение в ней табуированной раннее темы секса вызвало небывалую популярность газеты среди всех слоёв населения. В редакцию мешками сыпались письма читателей.
Я расплатился, забрал газету. Заголовок на первой странице подсказывал содержание
