Когда красота убивает - Елена Гордина

– Я тебя ненавижу, – повторила я, размазывая слезы по щекам. – Я все равно сделаю пластическую операцию, еще одну, и буду как раньше! Ты, урод, понял меня? Скотина!

– Мо… – Муж даже не обиделся. – Мне очень жаль, но ты не сможешь этого сделать. После той травмы, которую ты получила, операции на лице тебе противопоказаны. Я узнавал. Тебя собрали буквально по кусочкам, и больше перекраивать никто не решится. Да и если бы кто-то и решился, это стоит огромных денег. Они у тебя есть?

В отчаянии я повалилась на подушку и заплакала. Я попала в ловушку, и дверца захлопнулась навсегда.

ЛЮДМИЛА

Было больно. Нет, это надо же такое выкинуть!

– Вы ненормальный, – подытожила я, внимательно разглядывая окончательно испорченный маникюр. Почти все ногти на правой руке было содраны под корень. – И социально опасны. – Я повернулась в сторону притихшего мужчины. – Вы в психушке не лежали?

– Людмила, поймите, у меня не было другого выхода. – Артем сидел присмиревший и задумчивый за пустым кухонным столом. Чай я ему не предложила.

– Был. Еще как был. Почему бы вам просто не позвонить в дверь? А? Зачем было меня хватать и тащить силой? – Злость все еще бурлила во мне. – А если бы я умерла от разрыва сердца?

– Простите. – Артем отвел глаза. – Я боялся, что, увидев меня в глазок, вы просто не откроете дверь. А я к вам приехал не из-за простого любопытства, вы же знаете.

– Нет, ничего не знаю! – Я вышла в комнату за ножницами. Надо обрезать ободранные ногти поровнее, а то потом они будут за все цепляться. – Кстати, где вы раздобыли мой домашний адрес? Помнится, тогда, у Тоси дома, вы не захотели со мной общаться.

– Вы же сами оставили моей сестре адрес! – удивился Артем, а я удивились, что совершенно про это забыла. – Тося переписала его с вашего паспорта.

– Да-да. – Я усмехнулась. – Это когда мы обсуждали цену за вашу дочь.

Артем поморщился:

– Зачем же так цинично?

– Слушайте. – Я вернулась в кухню и уселась напротив. – Вы словно из института благородных девиц, только с маленькой поправкой. Вы бросили своего ребенка на два долгих года сестре и ее мужу, которые не знали, как избавиться от девочки. Чего вы рисуетесь передо мной?

– Да не рисуюсь я! – вскипел Артем. – У меня тоже были обстоятельства! Я просто не мог забрать девочку к себе!

– Конечно! – усмехнулась я. – Другого услышать и не ожидала. Но что же привело вас ко мне?

– Я же уже все объяснил. – Артем тоскливо склонил голову. – Мне нужны документы на дочь. Виктор мне сказал, что они у вас.

– У меня? – поразилась я и тут же вспомнила, что действительно бросила их в сумку, решив посмотреть попозже. А потом такие дела начались, что я и забыла. – Да, они у меня.

– Ну так несите их сюда и напоите меня чаем, пожалуйста. – Артем выдавил подобие улыбки. – У меня пересохло в горле.

– Маньяков не обслуживаю, – огрызнулась я, водружая чайник на плиту. – А зачем вам документы? Не проще ли было сделать новые, чем ехать ко мне к черту на кулички?

– Не проще, – разозлился Артем. – Да и нельзя мне снова поднимать эту историю. Вы, Люда, денег, что ли, хотите? Сколько?

Я залилась краской.

– Какой же вы… – Я безнадежно махнула рукой. – Одни деньги на уме.

Я вышла из кухни и отправилась в комнату за документами.

– Держите! – Я бросила папку на стол. – Просто хотела еще раз повидаться с Сашей, но теперь понимаю, что это невозможно.

Артем промолчал, тем самым подтверждая мои слова. Чайник закипел, я обдала кипятком заварник, после чего щедро сыпанула в фарфоровую посудину крупнолистового чая.

– Сейчас будет готов. – Я застыла на пороге кухни. – Вы где остановились? В какой гостинице? – Я кивнула на темные окна. – Не собираетесь же вы ночевать под открытым небом? Погода в Сибири, знаете ли, немного отличается от погоды в Сочи.

– Я уже успел это почувствовать, – устало улыбнулся Артем. – Дайте мне телефон, если вам не сложно. Я позвоню и узнаю, где есть свободные места.

– Вот, – протянула я телефон мужчине, – а номера гостиниц у меня есть в справочнике, сейчас принесу.

Я вышла в коридор и принялась перерывать тумбочку в поисках желтой книжки. Нашла старую рубашку Сережи, его коньки и собственные шорты. Справочника не было. Я отправилась в комнату, но по дороге завернула в кухню:

– Артем!

Артем крепко спал, уронив голову на стол. Левая рука повисла вдоль тела, а в правой он все еще сжимал гудящий телефон.

Я медленно подошла к мужчине, потом зачем-то оглянулась, словно за мной мог кто-то наблюдать, и, наконец, присела рядом с ним. Немного поколебавшись, я встала и пошла в комнату. Подушку и одеяло я бросила на кухонный пол, следом полетел плед. Телефон я выдернула из розетки, а Артема тихонько толкнула в бок:

– Эй! Ложитесь на пол.

Мужчина не пошевелился. Тогда я обняла его за талию и осторожно потащила вниз. Табуретка с грохотом свалилась на пол, а Артем лишь на секунду приоткрыл глаза и тотчас уснул, зарывшись головой в подушку.

– Ну, спите тогда, – неуверенно пробормотала я, неизвестно почему смутившись, и поплелась в свою комнату. Я очень долго ворочалась, все никак не могла уснуть, а под утро мне приснилось, что я сдаю экзамен по высшей математике и никак не могу вспомнить зловредную формулу.

МАТИЛЬДА

Она смотрела на меня с жалостью. С жалостью! На меня! Молоденькая белокурая медсестричка, как обычно, сделала вечерний укол и вместо того, чтобы уйти, как-то странно замешкалась.

– Вас скоро выпишут, – внезапно сказала она, наверное для того, чтобы нарушить эту напряженную тишину, повисшую в воздухе. Моя новая физиономия повергла девушку в уныние.

– Знаю, – безразлично ответила я и демонстративно повернулась к ней спиной.

Медсестра неслышно вышла из палаты, и я снова осталась одна. Вся комната была завалена цветами и от этого напоминала мне могилу. Сладкий запах роз наводил на меня тоску, а навязчивая вонь лилий просто сводила с ума. А Мишка все тащил и тащил эти букеты, как-будто цветами можно было что-то исправить. Я его ненавидела всем сердцем, но мне действительно было некуда деваться, и поэтому я разрешила мужу навещать себя в больнице. Да и после выписки, скорее всего, придется поехать в нашу старую квартиру. Кому я еще буду нужна с такой рожей? Ха… бывшая королева красоты.

Жить не хотелось, но и умирать я тоже не собиралась. Я перевернулась на спину и в сотый раз начала продумывать план мести мужу и варианты возвращения себе привлекательной мордашки. Как ни крути, а выход напрашивался сам собой: убить Мишку и остаться богатой вдовой. Богатой! А это значит, что я смогу вернуть себе прежнее лицо. Но как это сделать? Я не знала. Больше всего меня пугала перспектива оказаться в тюрьме, а это значит, что убийство мужа должно быть выполнено безукоризненно и даже не наводить на мысль о моей причастности к нему. Все. И здесь я попадала в тупик, потому что не знала, как это можно сделать.

«Наверное, мне придется разыскать Людмилу, – решила я, – она хоть что-то смыслит в заказных убийствах. Конечно, об истинной причине своего прихода я не скажу, а просто поболтаем обо всем. Может, и подкинет мне идейку».

– Вы на ужин пойдете или вам принести его сюда? – Все та же блондиночка заглянула в палату.

«Она очень симпатичная», – со все возрастающим раздражением подумала я, разглядывая ее личико, и даже чем-то похожа на меня… на настоящую меня.

– Нет. Я ужинать не стану.

Я действительно была не голодна. Девушка моментально скрылась за дверью, но я успела заметить ее снисходительный взгляд. Я оставалась для нее местной юродивой.

И сердце снова сжалось от лютой ненависти к Мише. Я честно попыталась хоть немного отвлечься и включила телевизор, но на первом же попавшемся мне телеканале показывали прямую трансляцию с Недели высокой моды в Париже. Глядя на ослепительных моделей и манекенщиц, я чувствовала себя все хуже и хуже, пока снова не сорвалась на очередную истерику. Наревевшись всласть, я встала, чтобы умыться. Ледяная вода привела меня в чувство и почему-то пробудила дикий голод. «Зря я отказалась от ужина. Теперь придется тащиться в столовую», – с тоской размышляла я, стараясь пройти мимо зеркала, не отразившись в нем. Зачем еще больше портить себе настроение?

Накинув на плечи свитер и подтянув спортивные брюки, я как была с лысой головой, так и вышла в коридор. Моя шевелюра меня больше не интересовала. С таким лицом можно быть хоть лысой, хоть волосатой, хоть с двумя косичками – все равно останешься уродом. Уже на подходе к столовой я в который раз за этот вечер столкнулась с белокурой медсестрой. Она уже сняла белый халатик и теперь куда-то собиралась. Похоже, ее смена подошла к концу.

– Матильда! – неожиданно окликнула меня девушка и тронула за плечо. – Я сейчас ухожу, вам ничего не надо?

– Нет. – Я нервно дернула плечом, как бы сбрасывая ее руку. – У вас закончилось дежурство?