Роман на Рождество - Элоиза Джеймс

– Именно так, Элайджа, именно так.

Глава 19

Тем же вечером,

в значительно менее фешенебельном районе Лондона

Когда мисс Шарлотта Татлок обдумала события последних недель, у нее от восторга закружилась голова. Увы, не такова была реакция ее сестры Мей – обуреваемая сомнениями и дурными предчувствиями, та пришла в ужас от появившихся в газетах намеков на теплые отношения Шарлотты с герцогом Бомоном.

– Нет, я не верю! – в который раз принялась кричать Мей. – Как ты допустила? Слава Богу, что наша бедная мамочка не дожила до этого времени, слава Богу!

Слушая ее причитания, Шарлотта уже почти начала желать того же своей единственной оставшейся в живых родственнице, то бишь самой Мей.

– Ты должна держаться от него как можно дальше, слышишь, как можно дальше! – не унималась сестра.

Разумеется, Шарлотте всегда приходилось скрепя сердце соглашаться с ней. А нудный мистер Маддл, жених Мей, даже посчитал своим долгом сообщить будущей свояченице, что репутация женщины – ее самое ценное достояние Проглотив вертевшуюся на языке колкость, Шарлотта только кивнула в ответ. Похоже, никому и в голову не могло прийти, что на самом деле герцог Бомон не делал ничего такого, что бы могло бросить тень на ее репутацию.

Как бы то ни было, сама Шарлотта считала свое поведение превосходным, за исключением, пожалуй, того случая, когда она оказалась с герцогом Бомоном один на один. Как только Шарлотта увидела его лицо, ее сердце забилось так, словно хотело выскочить из груди, и в порыве восторга она принялась высказывать его светлости, что думает о репортаже «Газетт», посвященном его недавней речи в парламенте. По привычке мило склонив голову набок, он не только серьезно выслушал Шарлотту, но и услышал! Он действительно ее услышал!

Они слишком много разговаривали друг с другом, она это понимала.

И еще ей было совершенно ясно то, что, похоже, кроме нее, не понимал никто – как к женщине герцог не испытывал к ней ни малейшего интереса. К примеру, он никогда не бросал на нее особенные, «мужские» взгляды. Трезвомыслящая Шарлотта не принадлежала к числу женщин, склонных обольщаться на свой счет: ее нос был слишком длинен, а состояние слишком ничтожно, чтобы она могла предаваться фантазиям о своей неописуемой красоте и привлекательности, хотя бы финансовой.

– Разве ты не понимаешь, что твои подозрения заставляют меня страдать? – оборвала она сестру, – Думаешь, герцог Бомон только и мечтает, как бы меня поцеловать? Мы обе понимаем, что это не так – герцоги не целуют женщин с моей внешностью и почти нищих. Герцоги никогда не флиртуют со старыми девами!

– Но ты не такая, – возразила оробевшая Мей.

– Нет, я именно старая дева, – ответила Шарлотта. – И еще «синий чулок». Правда заключается в том, что я никому не нужна, Мей, и когда ты начинаешь разглагольствовать о посягательствах герцога на мою честь, ты сыплешь соль на мои раны! – Голос ее задрожал, казалось, она вот-вот расплачется.

Мей, обычно несклонная к открытому выражению добрых чувств, крепко обняла сестру и заявила, что на месте герцога она бы мечтала о поцелуе такой барышни, как мисс Шарлотта Татлок.

– Ах, Мей, – грустно усмехнулась Шарлотта, – если бы ты оказалась на месте герцога Бомона, скажи, стала бы ты мечтать о поцелуе старой девы Шарлотты Татлок, зная, что дома тебя ждет одна из красивейших женщин Лондона, герцогиня Джемма Бомон?

– Разумеется! – решительно ответила Мей, но Шарлотта знала, что на самом деле этот довод ее сразил.

Действительно, герцогиня Бомон слыла образцом красоты. Роскошная фигура и светившееся умом лицо.

– Герцогиня – лучшая шахматистка Франции, по крайней мере так говорят, – напомнила Шарлотта и прекратила спор.

Неужели герцог, обладая таким сокровищем, обратит внимание на какую-то мисс Татлок?

Нет, в это Шарлотта никогда не поверит.

Глава 20

1 августа

После визита Флетча в июле Поппи полагала, что он больше не заедет к ней, так и случилось.

Несколько недель подряд после той встречи с ним она засыпала в слезах, но каждое утро тщательно одевалась, стараясь выглядеть как можно лучше на случай, если муж все-таки заедет – в конце концов, леди Флора все еще оставалась в его доме, должен же был Флетч попытаться вернуть ее, Поппи, чтобы уцелеть?

Но он все не ехал – видимо, притерпелся или нашел другой способ выжить. И в одно прекрасное утро молодая герцогиня отпустила горничную, оставив свои волосы не уложенными и не напудренными, свернулась калачиком в кресле у окна и стала наблюдать за стайкой скворцов в саду Джеммы. Попрыгав по веткам, весело чирикавшие птицы внезапно срывались с места и взмывали в небо, как подброшенная высоко вверх горсть камешков, чтобы через несколько мгновений вновь вернуться в гостеприимный сад и продолжить звонкую беседу о своих делах. Поппи провела у окна весь день, гадая, как скворцы ведут себя в гнездах, о чем переговариваются.

Маман терпеть не могла подобных размышлений. «Зачем ты тратишь свое время на эти глупости? – говорила леди Флора, если дочь решалась с ней поделиться. – И зачем ты тратишь мое?» – добавляла она, величественно удаляясь из комнаты.

Джемма проявила полное понимание относительно решения Поппи не одеваться дома согласно этикету.

– Я и сама частенько одеваюсь к выходу далеко за полдень, – объяснила она.

Но увлечение гостьи скворцами ее сильно удивило.

– Дорогая, я разбираюсь только в шахматах, – призналась она как-то, наблюдая вместе с Поппи за птицами, и изумленно добавила: – Они как будто разговаривают друг с другом, не правда ли? Похоже, они друзья.

– Как хорошо иметь друзей, – ответила Поппи. – У меня не было настоящих друзей до тебя, Джемма.

– Спасибо за комплимент, но это не совсем так. Гора визитных карточек на подносе для почты свидетельствует о том, что у тебя много друзей и не все из них интересуются только твоим нынешним сложным положением. Например, дамы из вашего кружка кройки и шитья для каюшихся грешниц…

– Вообще-то это кружок для нуждающихся матерей, – пояснила Поппи. – Мы, его попечительницы, встречаемся в доме леди Клеланд. Но мы вовсе не шьем, – добавила она с унылым видом, – а разговариваем об аморальности проституток.

– Засвидетельствовать свое почтение тебе заходили все – и швеи, и просто сплетницы, – заметила Джемма. – Практически каждая дама-благотворительница, собравшись с духом, пересекла порог моего дома. Так что не говори мне, что у тебя нет друзей.

– Я не это имела в виду, – сказала Поппи. – Бывают друзья особого рода, которые бы с неодобрением отнеслись к тому, что я целые дни просиживаю у себя в комнате в ночной рубашке.