Любовная лихорадка - Олимпия Кершнер

— Мой дом в городе! — сказала она, пытаясь скрыть неожиданную вспышку злости. — Я уже большая девочка, Брайан, и могу сама о себе позаботиться. Кроме того, кое-кто присматривает за мной.

— Это что-то серьезное? — спросил Брайан, кладя вилку на стол и внимательно разглядывая ее.

— Да нет. Ничего особенного.

Паула глубоко вздохнула. Это действительно было так!

— Что ты имеешь в виду? — Он отодвинул пустую тарелку и посмотрел на сестру озадаченно.

— А то, что я ни с кем не встречаюсь уже два года!

Брайан откинулся на спинку стула.

— Два года?

— Да. Может, стоит рассказать об этом? — Ее голос был обманчиво спокойным. Она наклонилась вперед, злость залила щеки румянцем, глаза горели голубым огнем. — Ровно два года, один месяц и двадцать три дня. Но кого это интересует, кроме меня!

— Паула! — Брайан нахмурился.

— Два года назад я встречалась с прекрасным человеком. Была без ума от него. Я любила его! Потом я поехала к Мартину и Бетти на День благодарения — сразу после того, как они поженились. А когда вернулась обратно, то больше не увиделась с тем человеком. И он мне больше не звонил. Никогда. Я звонила ему, но он не хотел разговаривать со мной!

— Паула!

Но она безжалостно продолжала, не давая Брайану вставить ни слова:

— Я так и не поняла тогда, почему это произошло. За мной пытались ухаживать другие мужчины, но все они были мне глубоко безразличны. Я ни с кем не хотела встречаться. Я ни в кого не хотела влюбляться, потому что любила Фредерика Митчелла. Любила и люблю. И буду любить до самой смерти!

— Боже мой! — Брайан потер лоб рукой, стараясь не встречаться с сестрой взглядом.

— Да, Брайан, я была глубоко несчастна в течение долгого времени. И знаешь, внезапно я узнала, что ты являешься причиной всего случившегося!

Ей захотелось разбить что-нибудь, чтобы снять нарастающее напряжение. Пусть он попробует опровергнуть ее обвинение!

Брайан долго молчал, не глядя на нее.

— Я хотел как лучше, — пробормотал он наконец.

— Лучше для кого? Для тебя? Уж точно, не для меня!

Слезы заблестели у нее на глазах. Она так надеялась, что ошибается, что никто из братьев не виноват в ее бедах!

— Брайан, два года вычеркнуты из моей жизни. Я пыталась скрыть это, чтобы не волновать тебя и Мартина. Думала, что вы все равно не сможете помочь. Но теперь я хочу знать, что произошло.

Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Паула, этот человек — полицейский! Разве ты не знаешь, как опасна их жизнь?

— Вот в чем дело? Он не понравился тебе только потому, что был полицейским?

— Я хотел для тебя лучшей участи. Подумай сама: тебе пришлось бы беспокоиться о нем каждую секунду…

— Ты считаешь, что быть полицейским опаснее, чем ковбоем? Опаснее, чем участвовать в родео? Просто в себя прийти не могу… Что я, по-твоему, должна делать? Ждать человека, у которого была бы достаточно безопасная работа? А лучше — такого, который вообще никогда не выходит из дому: вдруг его собьет машина или ему кирпич упадет на голову? — спросила она с сарказмом. — Что ты наделал Брайан? Боже, что ты натворил?!

Он отодвинул стул, подошел к окну и уставился в темноту.

— Ну, положим, не совсем так. Если бы ты была ему небезразлична, то он послал бы меня к черту и продолжал встречаться с тобой. А я всего один раз поговорил с ним — и он отступил.

— Я хочу знать, что ты ему сказал.

Ей было плохо. Может, ее брат пригрозил Фреду? Но она никак не могла поверить, что Фред испугался.

— Я сказал, чтобы он держался подальше от моей сестренки. Вот так! — Брайан хлопнул ладонью по подоконнику и повернулся к ней. — Кто-то ведь должен был приглядывать за тобой, Паула. Ты слишком доверчива, и при этом у тебя достаточно много денег: ранчо и мое, и Мартина приносят хороший доход. Я хотел убедиться, что он не из любителей легкой наживы. Ведь полицейские не так уж много зарабатывают.

— Не верю своим ушам! — Паула, прихрамывая, подошла к Брайану и ткнула указательным пальцем ему в грудь. Гнев ее наконец вырвался на волю, и она почти потеряла контроль над собой. — То, что когда-то Кэтрин пыталась прибрать к рукам ранчо, не означает, что все в мире сделаны из одного теста! То, что твоя невеста оказалась охотницей за чужими деньгами, не означает, что таким же должен был быть и мой мужчина! Черт! Как ты посмел вмешаться в мою жизнь?!

— Посмел, потому что беспокоился о тебе!

— Я — взрослая женщина, способная сама выбрать себе спутника жизни. То, что ты родился на пару лет раньше меня, не дает тебе права распоряжаться мной. Не твое дело, с кем я встречаюсь и за кого собираюсь замуж! Понял, ковбой?

— Паула, я хотел защитить тебя…

— Нет! Не знаю, почему ты решил, что имеешь право вмешиваться в мою жизнь, но ты сделал это не для меня. Я не нуждалась в твоей защите. Может, это была просто ревность? Ты не мог смириться с тем, что твои брат и сестра нашли свою любовь, а ты одинок. Но мы не виноваты в том, что Кэтрин разбила твое сердце!

Брайан подошел к ней и взял за руки.

— Оставь Кэтрин в покое. Она тут ни при чем. Я думал, что тебе нравится Джон. Вы всегда были близки и понимали друг друга. И, наконец, я знал, что Джон не охотится за деньгами: он всегда был достаточно богат.

— Я сейчас закричу! Мы с Джоном дружили, когда еще учились в школе, но потом много лет не виделись. Я живу в городе, преподаю в университете и вовсе не хочу выходить замуж за владельца ранчо, не хочу заниматься скотоводством! — Только теперь Паула начала понимать, в чем дело, но чудовищность совершенного ее братом не укладывалась в голове. — Ты сказал Фреду, что я с кем-то встречаюсь?

— Черт! Я сказал ему, что ты практически обручена с человеком, которого знаешь всю жизнь. Я сказал, что ты бросишь его, когда придет время выйти замуж. И пусть он ни на что не рассчитывает.

— Брайан, ты просто подлец! — Паула с трудом перевела дыхание: боль в сердце стала невыносимой. Она ожидала от братьев поддержки, а не предательства. — Держись от меня подальше, ясно? Не хочу тебя больше видеть! Не хочу с тобой больше говорить! Никогда в жизни!

Она вырвала руку, проковыляла к вешалке и надела куртку.

— Прости, Паула! — Брайан попытался остановить ее. — Я не знал, что твои чувства так глубоки. — В голосе брата слышалось искреннее раскаяние.

— Извинений недостаточно. Ты меня никогда ни о чем не спрашивал, не так ли? Ты просто влезал в мою жизнь и пытался ею управлять. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь тебя простить. Я провела последние два года в одиночестве. Возможно, я останусь одна до конца своей жизни, и все из-за тебя!.. А теперь оставь меня в покое. Навсегда!