Любимый незнакомец - Эми Хармон

class="p1">Он не стал объяснять, какому такому «мальчишке» и почему на нем теперь была надета клетчатая кепка, но Дани подошла к манекенам и сняла с одного из них пальто с меховым воротником, на теплой подкладке, и шляпу-федору в тон.

– В нем вы ни за что не замерзнете. И с этой шляпой оно будет прекрасно смотреться, – сказала она, протягивая ему обновки. Он помотал головой:

– Слишком приметные. Я не хочу мерзнуть… и не хочу, чтобы меня замечали.

Она снова надела на манекен пальто и шляпу:

– Ясно. У нас на складе, кажется, есть одно серое пальто. Оно ко всему подходит. Хороший, нейтральный цвет. Когда вы в коричневом, его тон словно теплеет, а когда надеваете одежду более холодных оттенков, оно не желтит. А эта шляпа подойдет к вашей форме лица. – И она сняла с крючка темно-серую шляпу.

– Интересно, какой же формы у меня лицо?

– Угловатое. Хомбург – хороший вариант, если не годятся ни федора, ни котелок.

– Вы говорите так, будто всю жизнь этим занимались.

– Да. Вы же знаете… в одежде вся моя жизнь.

Он передал Дани клетчатую кепку и надел новую шляпу.

Шляпа ему подошла, он действительно хорошо в ней смотрелся. Но Дани отвлеклась на грязную кепку, которую держала в руках.

– Я возьму шляпу, – сказал Мэлоун. – И пальто со склада, если вам кажется, что оно мне сгодится. Еще я хотел бы порыться в вашей кипе вещей из морга. Я вам за них заплачу. Мне нужна одежда для работы… такая, чтоб было не жалко.

Она кивнула в ответ, не вникая в смысл того, что он говорил. Кепка, которую она держала в руках, перекрикивала все прочие звуки. Она потерла пальцами ленту изнутри кепки, там, где тулья соединяется с козырьком. В этом месте обычно собирается весь пот – и все мысли.

– Дани?

– Это не его кепка, – прошептала она.

– Не чья?

– Не мальчика. Он нашел ее в тот день, когда обнаружили трупы, но не рядом с ними, а выше, у вершины холма. И никому не сказал. Не сказал даже Леонарду. Он сам не знает почему. Когда он ее надевает… у него будто бы есть своя тайна. И потом, теперь уже поздно об этом рассказывать.

Она выпустила кепку из рук, словно та обожгла ей пальцы, и тыльной стороной ладони поправила очки. Ей вдруг показалось, что она вся испачкалась. Ей захотелось вымыться.

Мэлоун нагнулся и поднял кепку.

– Я принесу пальто, – сказала она.

– Дани, о ком вы говорили? – Он глядел на нее безо всякого выражения на лице, но ей показалось, что ему и так все понятно. Что ему известно гораздо больше, чем ей.

– Не знаю. Он не думал о своем имени, когда ходил в этой кепке. Он думал… о том, кому она прежде принадлежала. Где вы ее достали? – спросила она, стараясь говорить таким же бесстрастным тоном, каким часто говорил он.

– У паренька по имени Стив. Он говорил, что у него есть брат, Леонард.

Она медленно кивнула.

– Но вы говорите, что кепка не его. Тогда чья она? – Мэлоун снова протянул ей кепку, и она взяла ее с той же охотой, с которой ребенок подставляет ладони под линейку учителя. Но Мэлоун ее попросил, и ее это тронуло. Правда, ей совсем не нравилось то, что она чувствовала на кепке.

Она выдохнула и снова прислушалась:

– Его запах почти совсем стерся.

– Запах? – переспросил Мэлоун.

– Того мужчины, который носил кепку до мальчика.

Мэлоун ждал, что она расскажет еще что-нибудь.

– Он ездил на автомобиле. Чужом. Он был водителем.

– Чьим-то шофером?

– Да. Думаю, он сотни раз носил эту кепку. Его присутствие, – ее всегда смущали слова, которые ей приходилось использовать, чтобы описать то, что она чувствовала, – скрыто за присутствием того мальчика.

– Стива?

– Да. Это имя кажется мне подходящим. Стив. – Стиву эта кепка не давала покоя. А ей не хотелось больше держать его кепку в руках. Ей не нравился запах. Но Мэлоуну нужно было знать больше. Она поняла это по его неподвижности, по наклону головы.

– Кем он был? Я про шофера. Вы знаете его имя? – спросил он.

– Он называл себя Эдди. – В запахе смешались нотки грязи, машинного масла и пыли, лука и повседневности. Если попробовать снова, чуть позже, она может увидеть что-то еще.

– Вот и все, – сказала она и отдала Мэлоуну кепку. Тот хмуро ее оглядел и снова поднял глаза на Дани:

– Он называл себя Эдди. Что это значит?

Она пожала плечами, подбирая слова.

– А как вы себя называете? – спросила она. – Когда говорите сам с собой?

Теперь уже он недоуменно пожал плечами:

– Не знаю. Кажется, я называю себя Мэлоуном – если вообще называю. Иногда, если я натворил дел, то говорю себе «Майкл Фрэнсис». Но это имя всегда звучит голосом моей матери.

Она улыбнулась:

– А я зову себя Дани. Или Даниелой, если я собой недовольна. Порой я Кос… или Флэнаган, но непременно с отцовской интонацией. Но у всех бывает по-разному. Кто-то зовет себя «мать». Или «отец». Или «милочка», «дорогой». Думаю, все дело в голосе, который звучит у них в голове, тут вы правы.

– Значит, вы не всегда можете узнать имя по ткани. – Мэлоун говорил так, словно лишь уточнял, не спрашивал.

– Нет, не всегда. Не всегда это будет настоящее имя. Фартук женщины, к которой всегда обращаются «мама» и которая мало с кем общается, помимо членов семьи, вряд ли подскажет мне ее имя, я услышу одно только слово – «мама». А галстук мужчины, который работает в банке, порой прямо вибрирует от въевшегося в него слова «сэр».

– Разумно. – Эти слова он произнес чуть удивленно.

– Не думаю, что мое умение так уж сильно отличается от того, что умеют другие. Разве у вас в голове целыми днями не мелькают мысли, воспоминания и идеи? Это и есть разум. Мы постоянно наблюдаем, делим на категории, оцениваем, раскладываем по местам, но едва ли осознаем, что и правда это делаем. Думаю, мои чувства просто чуть больше обостряются, когда я что-то… – Ей так хотелось подобрать верное слово для того, чем она занималась. «Вижу», «чувствую», «слышу» – все это казалось слишком банальным.

– Когда вы имеете дело с одеждой, – закончил он за нее.

– Пожалуй что так. В большинстве случаев все это… бессмысленно. Это просто угасшие воспоминания. Я будто подслушиваю… но не знаю, что именно. Не знаю, за кем я украдкой подсматриваю и ради чего. – Она пожала плечами. – Наверное, это самый бессмысленный из всех талантов, которыми может обладать человек.