Неожиданные контакты - Александр Борисович Михайловский

— Мною сказано только то, что сказано, — ответил я. — Если данных об этом историческом интервале нет, значит, их нет.

— Узнать год проще всего, — сказала товарищ Антонова, — открываем просмотровое окно где-нибудь в районе Москвы и подносим к нему УКВ радиоприемник. Он вам доложит и точное время и дату, а также решения какого съезда КПСС сейчас претворяются в жизнь. За все прочее можно не беспокоиться, свое дело мы выполнили вполне качественно.

— Только не выпускайте туда Елизавету Дмитриевну на штурмоносце, — хмыкнул Бережной. — Где-нибудь в другом месте вам это, может быть, и сойдет с рук, но над Москвой неизбежна мгновенная реакция системы ПВО. Один залп — и никто никуда не идет, то есть не летит. Такой уж это горячий мир: по неопознанным объектам стреляют без предупреждения, а потом только идентифицируют обломки.

— Штурмоносец мы уже сдали имперскому военному ведомству, как казенное имущество, подлежащее возврату законному владельцу, — сказал я. — Но за предупреждение, Вячеслав Николаевич, все равно спасибо. Горячий мир — это очень интересно. А теперь у кого еще будут какие-нибудь соображения?

— Соображение только одно, — пожал плечами адмирал Ларионов, — открыть просмотровое окно и осмотреться в отсеках. Ничего другого в данных обстоятельствах придумать нельзя.

И тут меня стали одолевать сомнения… Даже если мы установим точную дату и по радиопередачам убедимся в отсутствии отклонений от курса, заданного Самыми Старшими Братьями, это ни на йоту не приблизит нас к контакту с высшим советским руководством. Ни у меня, ни у моих товарищей полномочия на лбу не написаны.

— Значит, так, — сказал я, — стоп машина и полный назад. Мне кажется, что мы вообще начали обсуждение не с того. Люди, без предупреждения стреляющие по неопознанным летательным аппаратам, скорее всего, без всякого пиетета воспримут и неизвестно откуда появившихся незнакомцев, несмотря на то, что некоторые из них похожи на известных исторических личностей.

— Да, это так, — подтвердил Просто Лёня. — Таких недоверчивых людей, как в нашем мире, надо еще поискать. Но я не понимаю, товарищ Серегин, что вы предлагаете…

— До каких высот простирается зона ПВО и есть ли ограничения на нахождении в околоземном пространстве неопознанных летательных аппаратов? — спросил я у Бережного.

— В мирное время для высот выше ста километров никаких ограничений нет, — ответил тот, — но если начнется война, то и мы и янки будем сбивать все, до чего сумеем дотянуться, а это около полутора тысяч километров от поверхности Земли.

— Будем надеяться, что время там все же мирное, потому что на контакт с тем миром мы пойдем на борту «Неумолимого», — сказал я. — И пусть нас тогда встречают по одежке. Кроме всего прочего, это дает нам возможность не впутывать в этот контакт товарища Сталина из сорок второго года. У него на поверхности своего мира будут одни дела с Хорти и Антонеску, а у нас в космосе — свои. Надо только на время отозвать к себе Кобру, ибо без нее первый портал открыть не получится. Интересно, где она сейчас?

— Я как раз на «Неумолимом» вместе с Алексеем, — отозвалась Кобра, — твоя главная ударная единица заинтересовала его больше всего. Бери Птицу, Анастасию, Колдуна и давай сюда. Повеселимся.

Мир «Крымского Излома», 5 декабря 2023 года, 14:05 мск, околоземное космическое пространство, линкор планетарного подавления «Неумолимый», главный командный центр

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

На то, чтобы собрать всех означенных людей, ушло полчаса. Дольше всех пришлось ждать Колдуна — его пришлось выдергивать с уроков. Впрочем, учителя отнеслись к моему требованию с пониманием: знают, что всуе я их подопечного беспокоить не стану. Дальше все было как по писаному. Сначала «Неумолимый» прыгнул в околоземное пространство мира сорок второго года при полном комплекте магической пятерки на борту. Я беспокоился, как мы будем строить круг, когда Колдун сидит в пилотском ложементе, но, оказалось, зря: теперь нам достаточно просто находиться в одном помещении, в таком случае связи в пятерке устанавливаются сами собой. Растем, однако.

Вскрыть новый мир оказалось не сложнее, чем банку тушенки. Раз — и мы уже там, на высоте около пятисот километров примерно так над… островом

Гаити, около полуночи по местному времени. По крайней мере, солнце в данный момент светит над другим полушарием, а вокруг нас царит тьма, порожденная тенью планеты Земля. И в этой тьме что-то массово шуршит и попискивает сигналами передаваемой телеметрии. Спутников самого разного назначения — от низковысотных на самой границе атмосферы до геостационарных над планетой — буквально не счесть. Есть среди них и настоящие гиганты, по крайней мере, по стандартам цивилизации третьего уровня. Космонавтикой в этом мире явно занимаются чрезвычайно серьезно, а не как у нас дома, тяп-ляп, на отвяжись, когда экономика в значительной части работает на яхты олигархов и красивую жизнь их холеных детишек в Лондонах и Нью-Йорках. Тьфу ты!

А внизу лепота: полная темень с редкими огоньками, крутые завитки тропических штормов, один за одним идущих на штурм сияющего огнями американского побережья, будто советские бомбардировочные эскадры. Энергооболочка подсказывает, что если разогреть «глаз» такого шторма при помощи лазеров дальней самообороны, то он обретет такую силу, что будет сметать все живое на своем пути. Но нам такого не надо, по крайней мере, пока. Не настолько я еще и разозлился на самую исключительную нацию в мире.

Совершать променад над Вашингтоном, чтобы напугать тамошний бомонд, я не стал — много будет чести тамошнему Клинтону, Бушу, Обаме или Трампу. Курс на восток, примерно в сторону Гибралтара. И чем ближе было европейское побережье Атлантики, тем больше внизу обнаруживалось включающихся в работу радарных станций системы раннего предупреждения. Сначала нас облучали с Азорских островов, потом с Канар, а затем подключились радары, расположенные на побережье Пиренейского полуострова и на поднявшихся в воздух самолетов ДРЛО. Одновременно с этим увеличилась частота кодированного радиообмена. Явно же товарищи с передовых баз докладывали обстановку в Центр и запрашивали, что им делать дальше. Паники мы навели столько, что особо нервных теперь валерьянкой придется отпаивать не один день. Кстати, активный галдеж в эфире —