Неожиданные контакты - Александр Борисович Михайловский

победоносного товарища Сталина у моего нового знакомого интереса не вызвали, а вот мир Югороссии — наоборот. И тогда я сказал, что туда мы тоже сходим, как и в мир Ольги Александровны, но немного позже, поскольку сейчас они не представляют для нас первоочередного интереса.

И в этот момент Алексей Александрович, уже утративший в моем обществе всю скованность и напряженность, несмотря на то, что при разговоре не было употреблено ни капли спиртного, вдруг вспомнил, что моя супруга ему знакома, а он свою жену мне еще не представил. Ведь не какой-то хрен с горы гостит в его царстве-королевстве, а монарх дружественной державы, обладающий превосходящим могуществом. При этом он не ощущал подчиненности и униженности: просто один монарх, в прошлом боевой офицер, свел знакомство с коллегой по ремеслу, обладающим схожей историей. Вызвав к себе свитского подхалима (дежурного адъютанта), император Алексей отправил того во дворец с собственноручной запиской, что он ждет свою драгоценную половину в доме князя Дмитрия Волконского, чтобы представить ее очень важному знакомому. Впрочем, все это секрет Полишинеля, ибо, как сообщила энергооболочка, весь Питер знает, с кем император познакомился сегодня днем.

Императрица Констанция Николаевна (Россию этого мира тоже не обошла мода давать детям вычурные иностранные имена) прибыла почти мгновенно, то есть через тридцать пять минут. Все это время мы с Алексеем Александровичем с удовольствием обсуждали вопрос о воспитании юношества. Все началось с того, что я сказал, что по поручениям своего монарха должны бегать пажи-подростки, как у меня или Генриха Наваррского, а не здоровенные лбы в звании полковников-подполковников. И в канцеляриях тоже должны сидеть юные и не очень девицы, а не откормленные лоботрясы, не поднимавшие ничего тяжелее авторучки.

Примерно с полчаса, откинувшись в мягких креслах, мы обсуждали этот вопрос, даже два. При этом тесть с тещей не торчали возле нас с дурацким видом, а в другой гостиной не могли надышаться на свою драгоценную дочурку, ненадолго вернувшуюся под отчий кров, и все жалели свое любимое чадо, ведь ему, то есть ей, достался муж с такими странностями и особенностями. Елизавета Дмитриевна при этом посмеивалась (я ее знаю), но стоически терпела родительские причитания.

И вот вошла Императрица Всероссийская — женщина не первой молодости, под стать своему супругу, но умеющая себя преподнести. Истинным Взглядом было видно, что это никакая не германская или какая иная принцесса, а такая же служивая косточка, как и ее супруг, только с военно-медицинским анамнезом. Явно там была история госпитальной любви, сделавшая этих двоих мужем и женой.

И тут я заметил черные пятна на ауре этой весьма неплохой женщины.

— Лилия, — почти на автомате сказал я, — ты мне нужна.

Хлоп! — и маленькая целительница в своем древнегреческом наряде уже тут как тут. Императрица машинально ойкнула, а вот ее супруг сохранил вид умный и невозмутимый.

— Да, папочка, я тебя слушаю, — воскликнула маленькая богинюшка. — Кого надо вылечить?

— Погоди, Лилюшка, — ответил я, — сначала формальности. Ваши императорские величества, позвольте представить вам мою приемную дочь Лилию, вечно юную олимпийскую богиню, чьей специализацией являются первые подростковые любови, точнее, связанные с ними эксцессы. А еще моя дочь является талантливым врачом, способным вылечить любую или почти любую болезнь, включая запущенную старость. Однако на Истинном Олимпе монополия на лечение закреплена за семейством Асклепия, поэтому, чтобы проявлять свои таланты, Лилия решила отправиться со мной в путешествие по мирам. А тебе, Лилия, я хочу представить императора и императрицу из мира моей супруги Елизаветы Дмитриевны Алексея Александровича и Констанцию Николаевну.

— Очень приятно, — сказала моя приемная дочь, сделав книксен. — А теперь, папочка, наконец, поведай, в чем дело…

— У Ее Величества что-то серьезно не в порядке со здоровьем, — сказал я. — Это видно Истинным Взглядом, но у меня нет соответствующей квалификации даже для того, чтобы просто высказывать предположения.

— Сейчас, папочка! — воскликнула Лилия и, крутанувшись на месте, обернулась к нам уже в докторском наряде с зеркалом отоларинголога на лбу.

— Замрите, милочка, — сказала она, надвинув зеркало на правый глаз, — не дышите, дышите. Все ясно, папочка, Истинный Взгляд тебя не подвел. У этой женщины рак легкого, и вылечить ее можно только у нас в Тридесятом царстве или в Аквилонии. И даже врач «Неумолимого» Валерия Доминика сможет только затормозить процесс, ибо ее исходные составляющие специализировались на излечении боевых ранений.

— Да, это так, — подтвердила Констанция Николаевна, — я сама врач, и про себя знаю все. Моя болезнь неизлечима, и я мужественно смотрю в лицо этому обстоятельству…

— Погоди, дорогая, — сказал ее супруг, — приемная дочь Сергея Сергеевича говорит, что тебя можно вылечить. Как-никак она богиня, значит, способна совершать то, что не сможет никто более.

— Алексей, ты в это веришь? — спросила императрица.

— Да, — твердо ответил тот, — есть неопровержимые свидетельства, что мой коллега (в обоих смыслах) не скажет всуе ни одного слова. Во-первых, у него такая служба, а во-вторых, он таков и сам. По крайней мере, попробовать не грех, ведь ты же знаешь, как я тебя люблю.

— Знаю, — сказала женщина, кусая губы, — если ты говоришь, что надо прыгать, я прыгну.

— Значит, так, ваши Величества, — торжественно произнес я, — приглашаю вас быть гостями в моих владениях. Визит частный, и потому не требует никаких церемоний и большой свиты. Пока Констанция Николаевна пройдет обследование и приступит к лечению, вы, Алексей Александрович, постараетесь вникнуть в дела углубленно, а не как сейчас, галопом по Европам. Dixi! Я так сказал.

Вот так император и императрица Всероссийские стали моими гостями в Тридесятом царстве. Глянув на этих людей вблизи, я все больше склоняюсь к тому, чтобы им никогда не понадобились наследники и преемники. Править будут хоть тысячу лет подряд.

Тысяча семьдесят седьмой день в мире Содома, ночь, Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Терпения, подземные купальни

Констанция Николаевна Романова (в девичестве Донская) императрица Всероссийская (45 лет)

Волшебное Тридесятое царство встретило нас алым светом склонившегося к горизонту солнца и пронизывающими все вокруг ароматами мирры и ладана. Удивительный опыт: сделать всего один шаг — и оказаться в другом мире, где растут деревья-великаны, казалось бы упирающиеся в самое