Все о страсти - Стефани Лоуренс

Франческа весь последний час готовила свою речь, мысленно репетируя каждое слово, каждую интонацию. Если забыть о том, как волновало ее каждое его прикосновение, она была довольна тем, с каким достоинством выговаривала слова.

Они совершили круг по большому бальному залу, и к ним присоединились другие пары. Франческа улыбнулась.

— Твое разочарование? — спросил Джайлз.

Она снова подняла глаза на человека, в чьих объятиях танцевала. До чего же он спокоен! Почти безразличен. Его равнодушие тревожило ее. Она высокомерно усмехнулась, но, тут же вспомнив о посторонних, приняла беспечный вид.

— Я не знал…

Ледяной тон предупредил ее, что она идет по тонкому льду.

— …что ты не совсем удовлетворена нашей сделкой.

При этом у него был вид человека, сгоравшего от любви к невесте, но даже сейчас он держался с нескрываемой спесью, от которой ей становилось дурно. А холод, которым от него веяло! Стальные двери, закрывающиеся перед ее носом…

Весело смеясь, она покачала головой:

— Мое разочарование происходит из несоответствия между тем, во что я верила… имела причины верить… верить в то, что должна получить от мужчины, и тем, что мне предложил некий граф. Знай я об этом, никогда не подписала бы проклятый контракт и мы не были бы обречены жить во лжи.

При мысли о том, во что он их втравил, ее снова затрясло, на этот раз от злости. Его рука сжала ее талию. Он привлек ее еще ближе, и у Франчески перехватило дыхание. Вскинув голову, она вызывающе посмотрела на него.

— Предлагаю, милорд, оставить обсуждение наших разногласий до тех пор, пока мы не останемся наедине. Впрочем, может, вы хотите свести на нет все наши труды сегодняшнего дня?

Куда девалась его сдержанность? Перед ней стоял вышедший на охоту хищник! Неужели они опустятся до того, что начнут скандалить на людях, посреди бальной залы, в день своей свадьбы?

Та же самая мысль пришла в голову и ему: она видела это по глазам. Тот факт, что он поколебался, прежде чем отступить, поразил ее. Заинтриговал. Подорвал ее уверенность в себе.

На помощь пришли музыканты и громкими аккордами торжественно закончили вальс. Франческа, смеясь, выскользнула из его объятий и склонилась перед ним в глубоком придворном реверансе.

Он был вынужден поклониться и поднять ее. Лучившаяся деланным восторгом девушка попробовала отнять руку. Придется расстаться, чтобы выполнять обязанности хозяев дома и развлекать многочисленных гостей.

Но его пальцы судорожно сжались. Он подступил ближе и встал у нее за спиной.

— О нет, дорогая, наш танец только что начался, — пробормотал он ей на ухо. Франческа поежилась, как от озноба.

Подняв подбородок, она улыбнулась лорду и леди Чартерис и дала его светлости другую руку.

Джайлз учтиво ответил на приветствие леди Чартерис и обменялся кивками с ее супругом, действуя машинально, по давно укоренившейся привычке, хотя и мысли, и чувства были сосредоточены на стоявшей рядом женщине.

Всякий раз, когда речь шла о ней, им владели инстинкты, исключительно инстинкты, как бы он ни пытался действовать разумно и рассудительно. Но она возбуждала в нем эмоции, подавить которые оказалось невозможно, и он был бессилен взять себя в руки и действовать, как подобает человеку его происхождения и титула.

Значит, она разочарована? Уже? Так скоро?

Но ведь они еще даже не возлегли на брачное ложе! А когда дело дойдет до этого, они… она увидит. Он может отказаться любить ее, вернее, уже отказался. Но никогда не отрицал, что желает ее. Вожделеет. И женитьба по расчету ничего тут не изменила.

Они отошли от лорда и леди Чартерис; Франческа обернулась к нему. Он крепче сжал ее руку. Ее взгляд коснулся его губ, задержался на них и снова поднялся к глазам.

— Я должна поговорить с твоей теткой.

Он улыбнулся. Вернее, ощерился. По-волчьи. Поднял ее руку и прижался губами к чувствительной внутренней стороне запястья.

Ее глаза загорелись. Он снова довел ее до дрожи!

Следующие двадцать минут все шло, как диктовал он. По праву супруга он коснулся ее щеки, провел пальцем по обнаженной руке. Чувствовал, как она теряется, трепещет, смягчается. Чувствовал, как се нервы натягиваются, измотанные ожиданием. Он играл на этом, позволяя своей ладони то погладить голое плечико, то властно скользнуть по спине, бедрам и изгибам попки.

Обхватив тонкую талию, он провел Франческу сквозь толпу — словом, вел себя как настоящий ревнивый новобрачный. Все, кто видел это, снисходительно улыбались. Только Франческа понимала его намерения. Только она знала, потому что он хотел, чтобы она знала: с ним она проиграет любую чувственную игру. Не сможет выиграть. И все же играть придется.

Никто — ни Хенни, ни даже мать — не разгадал его замыслов. Никто, кроме Франчески, его прекрасной, обольстительной невесты.

Он сжал ее предплечье, намеренно проведя при этом большим пальцем по груди. Франческа лихорадочно гадала, как далеко он зайдет. И решила, что отныне ей все равно.

Легкий румянец окрасил ее щеки; дыхание было затруднено. Подняв голову, она с деланной нерешительностью заглянула через его плечо. И при этом прекрасно представляла, какой восхитительно хрупкой, тоненькой и растерянной она выглядит.

Он сильнее стиснул пальцы, снова задев грудь.

Она замерла, помедлила и прижалась к нему. Бедром. Ее губы внезапно оказались совсем рядом. Его ноздри раздувались. Глаза потемнели. Она услышала, как он скрипнул зубами, и, не отрывая от него взгляда, прильнула еще теснее.

— Милорд? — выдохнула она ему в губы, бросив неприкрытый вызов.

Он зловеще прищурился. Она игриво улыбнулась, напоминая ему о необходимости сделать то же.

Он понял намек. Уголки губ чуть искривились, но огонь в его глазах, истинный характер этой улыбки не предвещали ничего хорошего.

— Миледи!..

Он выгнул бровь, но ничего больше не сказал. Не спросил.

Битва началась.

Он нанес удар первым, закружив ее в вальсе, лишившем ее способности соображать. Но она достойно ответила, флиртуя с тремя джентльменами сразу. Когда он безжалостно увлек ее за собой, прервав представление, она понимающе улыбнулась, довольная, что вывела мужа из себя.

Вскоре после этого она обнаружила, что у него есть преимущество, против которого она бессильна. Он мог дотронуться до нее, где только хотел, и у нее отнимались ноги. Все тело, каждый кусочек кожи сделались необычайно чувствительными не только к его прикосновению, но и к дыханию, и к самой близости. Она остро ощущала каждое движение, каждую запретную ласку.

Он заслуживал своей репутации: она довольно насмотрелась. И намеки леди Элизабет не пропали даром. Франческа все поняла. Только истинный распутник способен вытворять такое в переполненном бальном зале! Почти никто ничего не видел, разве что в редких случаях она замечала слишком широкую улыбку или снисходительную ухмылку.