Королева яда и тьмы - Александра Торн

в голову и грудь того, что был слева. А потом тот, что прыгнул справа, схватил юношу, и они кубарем покатились по тротуару. Гниющие руки сомкнулись на горле джилаха. От смрада у Элио перехватило дыхание, а потом и вовсе дышать стало почти невозможно.

Усопшая тварь стискивала его горло, пока Скотт не прыгнул на нее со спины и не вонзил ей в грудь короткую шпагу. Он пробил тело мертвеца с такой силой, что разрезал на Элио сюртук, жилет и рубашку. Укол острием шпаги на миг отрезвил юношу. Хватка мертвеца несколько ослабла – он повернулся, чтобы взглянуть на детектива, а тот от души пнул нежить ногой в голову. Джилах уперся локтем в тротуар, зажмурился и выстрелил.

Голова мертвеца разлетелась, как гнилая тыква, окатив Элио и Скотта градом ошметков. Мертвец медленно сполз с юноши набок. Романте пинками спихнул с себя мерзкую тушу и пустил ей пулю в сердце.

– In ignis, – хрипло прошептал Элио.

Оба тела охватил огонь. На миг джилаха захлестнула волна резко усилившейся трупной вони, но ее тут же смыло запахом горящей плоти. К горлу юноши подкатил комок.

– Что вы делаете?! – закричал Скотт. – Как мы их теперь похороним?!

– Их не надо, – с трудом выдавил Элио сквозь помятое горло. – Нежить… нужно сжечь… чтоб не встала.

Он оперся на ограду. От его одежды еще разило так, что живот крутило узлами.

– Элио, с вами все в порядке? – встревожился детектив.

Он наклонился к нему и положил руку на плечо; от детектива, тоже перемазанного в мертвой плоти, так пахло, что юноша с трудом подавил рвотный позыв.

– Вам дурно? Оно вас ранило? Укусило?

– Нет, – жалобно сказал Элио, – просто меня сейчас стошнит.

Что, в общем-то, тут же и произошло. Юноша только успел броситься к высокой красивой клумбе с розанами. Пока его выворачивало наизнанку, Скотт придерживал его волосы, чтобы не падали на лицо.

– Идемте, – позвал детектив, когда Элио, оставив в клумбе ужин и обед, в полном изнеможении привалился спиной к фонарю. – Вам нужно выпить много чистой воды, чтобы промыть пищевод от кислоты и чтобы не было обезвоживания.

Скотт подхватил юношу под руку и повел к экипажу.

– Откуда вы знаете? – вяло пытаясь высвободиться, спросил джилах.

– Чего только не узнаешь, когда у тебя двое детей, – философски отвечал полицейский. Он помог юноше забраться в экипаж и сел на козлы. – Ехать к моей супруге в таком виде, конечно, нельзя. Поэтому отправимся в мою городскую квартиру. Вы же не отвергнете мое гостеприимство?

Элио уже набрал в грудь воздуха, чтобы отвергнуть, но одновременно с воздухом в него проникло столько омерзительного запаха от одежды, что он сдался и пробормотал:

– Ладно. Но там же ваши дети?

– Мои дети не там. Младший сейчас с моей женой, старший, пока каникулы в школе – с ними же, в имении моего отца. Так что мы никого не побеспокоим, кроме слуг, но им, в общем-то, не привыкать. Служба в полиции – не сахар.

«Зато по крайней мере там в лицо не швыряют разлагающиеся трупы, – подумал Элио. – Ну, хотя бы не каждый день».

Глава 8

15 апреля 1866 года

Эсмин Танн, юг Риады

Поздним утром Диего с чемоданчиком в руке стоял напротив шикарного дома, в котором снимали апартаменты сливки общества Эсмин Танн. Консьерж сверлил Уикхема подозрительным взглядом, словно намекал, что людей в таких брюках и тем более в таких сюртуках ни в коем случае не допускают в эту обитель утонченной роскоши.

Оборотень хмыкнул в усы и достал из кармана записку. Вчера ее принес в дом тетушки Голды лакей детектива Скотта, и у оборотня отлегло от сердца. Он уже собирался идти на поиски, когда Элио не вернулся к ночи.

Консьерж, разумеется, грудью встал на защиту дома и наотрез отказался пропускать Уикхема внутрь, несмотря на упоминание имени мистера Скотта. Пришлось вызывать слугу достопочтенного джентльмена, и только после этого консьерж с большим неудовольствием позволил Диего войти.

Все это снова вызвало у оборотня опасения, которые еще более усилились, когда камердинер Скотта впустил его в апартаменты. Внутри витал какой-то странный, слабый, но на удивление мерзостный запах.

– Прошу прощения, сэр, – сказал камердинер, заметив, что Диего принюхивается, – у нас произошел небольшой эксцесс.

«Эксцесс?!» – встревожился Уикхем и поспешил за камердинером к гостевой спальне, где разместили Элио.

«Но что могло всего за один день в архиве случиться с юношей? Неужели стрелок и до него добрался? А запах тогда почему?»

Элио сидел в постели, одетый в пижаму, которая была ему так велика, что в нее поместилось бы еще двое таких же мальчишек, и с аппетитом уплетал обильный завтрак, еле умещающийся на подносе с ножками.

– А, Диего! – воскликнул юноша и приветственно помахал булочкой. – Заходи, бери папку и читай скорее. У нас сегодня мало времени.

Оборотень с облегчением перевел дух. На вид джилах был в полном порядке.

– Как ты? – на всякий случай спросил Диего. – Что с тобой вчера случилось?

– Небольшой прорыв в расследовании.

– Это он так воняет в прихожей?

– Нет. – Элио недовольно поджал губы. – Просто полицейские разложились слишком сильно. Не представляю, как Магелот заставила их двигаться.

– Разло… вы что, их нашли?

– Ну в некотором роде.

– И принесли с собой?!

– Частично. Сядь уже, – грозно потребовал Булавка, – перестань меня перебивать и выслушай наконец!

«Ну, с ним определенно все нормально», – хмыкнул Диего, взял папку и принялся листать. Сверху лежала карта, испещренная разноцветными метками.

Элио, не теряя времени, принялся рассказывать о том, насколько плодотворным был вчерашний день. Уикхем мог только ему позавидовать, потому что его день прошел в безуспешных попытках определить, кто же из сотрудников архива вырвал листы из описи. А тут, того гляди, стрелка найдут…

– Да, неплохо вы провели время, – проворчал оборотень, когда юноша закончил, – в отличие от меня. Я без толку проторчал в этом чертовом архиве сутки вместе с полицейскими. Там столько сотрудников, нынешних и уже уволившихся, что искать среди них преступника можно до второго пришествия.

– Ну, не волнуйся, – ответил джилах, собирая булочкой соус в тарелке. – Мы сегодня отправимся в клуб и выясним там, кто шептал заклятия на ушко чинуше из мэрии. Так что трясти архивных крыс уже и не понадобится.

– Ага. Только преступников может быть двое. Как в деле Хилкарнского Душителя, помнишь?[7]

Элио нахмурился.

– Вообще не хотелось бы, – недовольно заметил он. – Лучше, чтоб он был один, без табуна сообщников.

– Конечно. Только я не думаю, что человек, который так метко стреляет, может быть