Альманах «СовременникЪ» №5(25) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова) - Альманах Российский колокол

осуществлять психологическое, технико-криминалистическое, консультативное сопровождение следственного действия. В вопросе об их участии в допросе сомнений не возникает, в отличие от опознания. Мы считаем, что в опознании допустимо участие переводчика или следователя-криминалиста, который выполняет видеозапись в роли специалиста, однако неприемлемо приглашать в опознание педагогов или психологов, которые ранее участвовали в допросе, предшествовавшем опознанию.

В криминалистической литературе высказывалось мнение, что большой надежностью обладает метод идентификации человека по маскам, которые могут использоваться как самостоятельно, так и в совокупности с традиционными и новыми методами фиксации внешности человека.

Количество масок при предъявлении должно быть не менее трех (маска опознаваемого и две маски посторонних лиц). Для этого необходимо создавать массив масок лиц различных антропологических групп с различными признаками внешности (например, выступание лобной, носовой и ротовой областей, крупные черты лица, мелкие черты лица и их сочетание).

При предъявлении для опознания масок следует учитывать, что восприятие неокрашенной маски затруднено, а ее окраска является в достаточной степени субъективной. Специалист, раскрашивая маску, привносит новые признаки, которые, по его мнению, «оживляют» маску. С учетом посмертных явлений практически всегда требуется предварительная подготовка головы трупа к изготовлению маски.

Неопознанные трупы не могут долго сохранять свой первоначальный вид, а своевременно изготовленная посмертная маска в дальнейшем может пролить свет на ход расследования уголовного дела.

Предъявление для опознания масок играет весьма важную роль в процессе расследования.

Вышеизложенное позволяет сказать о том, что такое сложное следственное действие, как предъявление для опознания, является важным инструментом в руках следователя. От его качественного проведения зависит весь процесс расследования уголовного дела. Описанные выше виды опознания говорят о его эффективности и востребованности.

Возвращаясь к теме посмертных масок, отметим, что в мире их изготовлено очень много и принадлежат они выдающимся людям, среди них немецкие композиторы Людвиг ван Бетховен и Рихард Вагнер, немецкий писатель Иоганн Вольфганг фон Гёте, британский и американский кинорежиссер Альфред Хичкок, 16-й президент США Авраам Линкольн, англо-американский писатель Томас Пейн, английский государственный деятель Оливер Кромвель, изобретатель в области электротехники и радиотехники Никола Тесла, величайший итальянский поэт Данте Алигьери, французский император Наполеон Бонапарт и многие-многие другие.

Среди великих русских литераторов сохранились посмертные маски А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, С. А. Есенина, А. А. Блока, А. А. Ахматовой. Политических и военных деятелей: В. И. Ленина, Н. К. Крупской, Ф. Э. Дзержинского, И. В. Сталина, Г. К. Жукова, Н. С. Хрущева, В. П. Чкалова и др.

Таким образом, посмертные маски в нашем обществе играют двоякую роль: с одной стороны, являются тем предметом, с помощью которого можно установить неизвестную личность при расследовании преступлений, а с другой – символом уважения к покойному, который при жизни был выдающейся личностью. Таким и останется в нашей памяти и в наших сердцах знаменитый советский писатель Михаил Афанасьевич Булгаков.

Евгения Палетте

«Родилась во Владивостоке в семье офицера Военно-морского флота.

В 1946 году отец был направлен в тогда еще Кёнигсберг для дальнейшего прохождения службы. Мне 4 года.

Вся дальнейшая жизнь прошла сначала в Балтийске, потом в Калининграде. Работала выездным врачом в скорой помощи 40 лет. Была судовым врачом на большом морозильном траулере.

Литература началась еще в школе, в 9 классе. Сначала это были стихи. Потом пришла проза.

Изданы романы «Алиби», «Квадрат», «Интрига», «Пейзаж с голубым до самого горизонта», «Бенефис». Есть три сборника стихотворений: «Берега», «Карнавал», «Точка отсчета». В Германии опубликован мой рассказ «Агнес» на немецком языке. Являюсь лауреатом первой премии в проекте

«200-летие Достоевского» (издательство «Четыре»), а также номинантом международной литературной премии «РосКон» в номинации «Рассказ» (ИСП). Публиковалась во многих коллективных изданиях. Живу в Калининграде».

«И расступились берега…»

И расступились берега,

как расступаются туманы.

И острова, и океаны

открылись. Радуги дуга

зажгла, как зажигают свечи

мгновения, – и вглубь и вширь.

И вечным в нем противоречьем

в долине не зацвел имбирь.

И не возникло натяженье

между «возможно» и «уже».

И резким самовыраженьем

вдруг вспыхнул свет на этаже.

И в ожиданьи близкой бури

умолк в долине чей-то плач

о нецветении… в лазури,

восторженной, как пестрый мяч.

И о пронзившем вдруг решенье —

понять, уж если не простить,

и вещий сон, и вдохновенье,

что можно только отпустить

туда, где тайна, где туманы,

где линий странная игра…

Где острова и океаны

и лунный свет – как из ведра.

«Уйти, пока молчат колокола…»

Уйти, пока молчат колокола

и день еще не задувает свечи.

И праздник, что вчера еще звала,

закончился. И он, увы, не вечен.

И вот уже разбуженный волчок

кружится то неведомо, то зримо,

и вольный парус, кем-то нелюбимый,

повис в безветрии, как сломанный смычок.

Уйти, пока кружится голова,

пока еще друг друга зримой нитью

мы продолжаем. И молчат слова,

не следуя случайному наитью.

И соглядатай времени петух

красиво дремлет на своем насесте.

Пока огонь в камине не потух.

Пока свеча на том же самом месте.

И ни о чем не ведает молва —

начало дня – еще остаток ночи…

И нет пути прямее и короче —

уйти, пока любовь еще жива…

«Ущербная луна. И над Босфором сизым…»

Ущербная луна. И над Босфором сизым

предутренней порой струится сизый свет.

И тайный челн, влекомый легким бризом,

скользнул в волну, минуя минарет.

Крест-накрест – храм. Три слова верным людям:

«Даст Бог, вернемся…» Тишина в ответ.

«А налетят?» – «Ступайте. Мы остудим…

Даст Бог, вернетесь», – шелестнуло вслед.

Челн исчезал и появлялся снова.

И, увернувшись, обходил волну.

Писания спасительное слово

вело их через море. И одну,

всего одну молитву говорили.

Она была негромка и проста.

Не о себе. Не для себя просили.

Просили об одном – спасти Христа.

Константинополь не глядел укором.

Не ведал тайны до поры Коран:

с Московского Вселенского Собора

вернулись братья вестью от христиан.

И высились повсюду минареты,

Святой Софии застилая свет…