Приключения новобрачных - Дженнифер Маккуистон

– Если она так тебя зацепила, тебе бы следовало сказать ей об этом, – заметил Джеймс. – Впрочем, ты бы никогда этого не сделал. Не в твоих правилах драться за то, что хочешь получить.

Камерон насупился и запер стойло на засов. Повернувшись к Джеймсу, прорычал:

– Я ее не заинтересовал! Она видела только тебя!

Теперь, зная, что эта женщина из всех присутствовавших в трактире мужчин предпочла именно его, Джеймс должен был лишь укрепиться в подозрениях, что все происходившее в ту ночь в «Синем гусаке» было подстроено с единственной целью: разлучить его с его же деньгами, заработанными тяжким трудом, – но отчего-то этого не произошло. Сказанное Камероном скорее польстило его самолюбию, и он заявил:

– Нелегко тебе, должно быть, пришлось. Ты ведь привык, что все женщины вешаются на шею тебе.

Камерон пристально посмотрел на бывшего друга.

– Да, я должен признать, что все это непонятно и странно. И потому, какой бы хорошенькой ни была эта леди, увы, она явно не в себе.

Намек на то, что женщина, не выходившая у него из головы, страдала умственным расстройством, Джеймсу очень не понравился. Пульс его тотчас же ускорился, а кулаки сжались. Нет-нет, эта женщина не была тронутой. Она была остроумной и жизнелюбивой. И все мужчины в трактире ее хотели – все, включая Дэвида Камерона.

– Но, разумеется, – с невозмутимым видом продолжал Камерон, – если она тебе не по вкусу, я сделаю еще одну попытку. Не часто к нам в Морег залетают такие райские птички.

Почувствовав острый приступ ревности, Джеймс почему-то заявил:

– Эта женщина не леди!

Камерон громко расхохотался, и от его хохота забеспокоились кони даже в самых дальних стойлах.

– Ох, Маккензи, ты меня уморил! Ты что, забыл, что я с ней говорил? И, между прочим, раньше тебя. Так вот, она мне сообщила, что находится в дальнем родстве с семейством Бонем и является вдовой виконта Бенджамина Торолда. Я сейчас не планирую жениться, но если бы собирался, то лучше уж взять в жены ее, чем какую-нибудь девицу из местных.

Прозрачные намеки Камерона на то, что он знал эту женщину лучше его, действовали Джеймсу на нервы. В конце концов, именно он, Джеймс, провел с ней ночь, а Камерон всего лишь непродолжительное время болтался рядом, но при этом имел наглость говорить о ней со спокойной уверенностью мужчины, который знает о женщине абсолютно все.

– Внешность бывает обманчивой, – пробурчал Джеймс. Ему ли не знать, что хорошая родословная еще не делает из мужчины джентльмена. Логично было бы предположить, что это правило применимо и к женщинам тоже.

Камерон уже не смеялся. В глазах его появился блеск, как у расчетливого торговца, увидевшего свою выгоду.

– Так ты не веришь, что она настоящая леди?

– Я хочу сказать, что она воровка: забрала мой кошелек с пятьюдесятью фунтами. И если бы она догадывалась, насколько ты богаче меня, то, несомненно, это ты оказался бы на моем месте сегодня утром – без коня и полугодовых сбережений.

Казалось, этот довод подействовал на Камерона, заставив призадуматься. Он провел ладонью по растрепанным волосам – этот его жест был хорошо знаком Джеймсу; он не раз видел, как Камерон в суде вот так же проводил ладонью по волосам, раздумывая над принятием решения. И к Камерону в качестве мирового судьи у Джеймса претензий не было. Да-да, несмотря ни на что, Камерона было за что уважать.

– Полагаю, это объясняет твое появление здесь, – со спокойной рассудительностью сказал глава магистрата. Перемена в его поведении была поразительной и внезапной. – Но что же тебе нужно от меня?

И действительно, что было нужно Джеймсу? Конечно, найти женщину, разрушившую его репутацию, которую он так долго и с таким трудом создавал.

До сих пор у Джеймса было ощущение, что он гоняется за тенью, но теперь, когда он узнал ее имя, эта тень обрела плоть. И стало ясно: рано или поздно он ее найдет.

– Я бы хотел, чтобы ты вызвал ее в суд повесткой. – Да, это именно то, что ему нужно.

– Но послушай, Маккензи, ты уверен, что действительно хочешь этого? Ты ведь не знаешь наверняка, она ли забрала твой кошелек.

– Поэтому я и прошу вызвать ее в суд, – ответил Джеймс, скрестив на груди руки. Он старался придать себе солидный вид – такой, какой, по его мнению, должен быть у опытного, знающего свое дело солиситора. – Ей повезло, что я решил подождать с предъявлением обвинения в краже до слушаний в суде.

– Зачем тебе это? Ведь твой отец – один из самых богатых людей страны. Какого черта ты все это затеял? Ради жалких пятидесяти фунтов?

Джеймс болезненно поморщился. Его самолюбие и так сегодня изрядно пострадало из-за того, что пришлось принять благотворительную помощь Уильяма, но унижаться перед отцом – этого его гордость не выдержит. Может, для Дэвида Камерона пятьдесят фунтов – мелочь, но для него, Джеймса, эти деньги составляли все его имущество.

– Просто выпиши повестку и постарайся сделать так, чтобы леди Джорджетт Торолд ее получила.

Глава 11

Едва Джорджетт заговорила о еде для котенка, как ее собственный желудок напомнил о себе громким урчанием. И тогда она поняла, что не просто голодна, а голодна как волк. Если бы Джорджетт сказала, что не помнит, когда в последний раз ела, то ничуть бы не преувеличила. И потому казавшаяся доселе насущной потребность отыскать новоиспеченного мужа отступила на второй план.

Взгляд ее устремился к ярко-красному навесу в полуквартале от места, где они с Элси находились.

– Может, туда заглянем? – предложила она горничной, свободной рукой указав в сторону приглянувшейся ей чайной.

В чайной оказалось людно: не меньше дюжины посетителей сидели под навесом снаружи. Изящные кованые столики выглядели очень симпатично. Место было приятное во всех отношениях, особенно если сравнить пребывание здесь с пребыванием в телеге, в которой их любезно доставили в Морег. Однако на Элси чайная произвела не самое благоприятное впечатление.

– О нет, миледи, я не могу здесь есть. – Горничная покачала головой. – Придется нам попытать счастья на кухне в «Гусаке». Там хорошо меня знают, и я уверена, что они не откажутся что-нибудь приготовить для нас на скорую руку.

Джорджетт залилась краской при одной мысли о том, что придется сидеть за столом в тех же стенах, где она так опозорилась накануне ночью.

– Нет, только не в «Гусаке»! Чем тебе не понравилась чайная?

Элси вытерла руки о линялую хлопчатую юбку.

– Я не могу позволить себе покупать тут еду.

– Ты не обязана платить за себя.

Но Джорджетт не удалось ее переубедить. Элси явно нервничала.

– Я бы предпочла подождать вас на улице, миледи.

Джорджетт в очередной раз напомнила себе, что быстро дела не делаются. В конце концов, девушка только привыкала к новой должности, и ей еще многому предстояло научиться.