Тонкие грани чувств - Олли Серж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где девушка? Где, мать твою, Алиса? – подлетаю к барной стойке и нависаю над Кристиной, испепеляя взглядом.
– Добровольно уехала, – гадкая усмешка перекашивает рот, – Ударишь меня? – острый красный ноготь впивается в мое плечо, – По-са-жу и папаша не поможет. Нахрен ты ему вообще сдался, ублюдок? Он только рад будет избавиться от тебя, давно заграбастал все денежки, ждёт только когда старая корга сдохнет! Жаль, что я не дождалась!
– Ты обдолбаная? Или совсем башкой уже поехала, – от омерзения даже отхожу на несколько шагов назад, – По тебе дурка плачет!
– Ой! – она жеманно прикрывает ладошкой рот, – А маленький не знал, что он не родной папочке? – глаза женщины стекленеют и начинают темнеет, – Что твоя мать-шлюха тебя нагуляла и этому порядочному придурку подсунула? – она закатывает глаза и начинает хохотать, – Ооо, вот это кайф! И я продам эту душещипательную историю желтушникам, а они мне много дежек отсыпят, надеюсь, что твою бабку от нервов хватит второй инфаркт…
– Откуда ты знаешь? – меня срывает в неконтролируемый приступ ярости. В один бросок сокращаю расстояние между нами, хватаю ее за волосы и вжимаю щекой в столешницу, – Только попробуй тронуть мою семью, тварь, – рычу, перехватывая за плечи и болезненно встряхивая, – Клянусь тебе, что ты об этом пожалеешь…
– Отпусти ее, внук! – в мою спину врезается волна едва сдерживаемой ледяной ненависти и я, подчиняясь этому тихому властному голосу, отпускаю мачеху из рук, отступая на два шага.
– Здравствуй, Ба…
– Здравствуй, Роман, – она степенно втекает в кухню. Чёрное лаконичное платье длинной до икры, на голове – маленькая чёрная шляпка с вуалеткой, волосы стянуты в тугую «ракушку», на шее – несменная нить крупного белого жемчуга. Как всегда сдержана, спина прямая, движения четкие и размеренные. Я не знаю ни одной женщины кроме неё, которая может носить пальто просто накинутым на плечи несколько часов, ни разу не уронив, – Не утруждайте себя, Кристина. Мой внук в курсе деталей своего рождения, – она брезгливо окидывает взглядом остатки завтрака, – Ничего не изменилось, вы – все также аморально безнадёжны. За столько лет упорно метя в парвеню, стоило бы запомнить, что глазунью едят ложкой и вилкой, нож – просто вопиющий моветон.
– На метле прилетела, корга старая? – лицо бывшей жены отца покрывается красными пятнами от злости, – Как жаль, что ты не откинулась в день нашей свадьбы.
За моей спиной в кухню тихо заходит отец, сдержано кивает мне и оглядывает расклад баталии. Это не его битва.
– Хочу вас лично поставить в известность, – бабуля непробиваемый игрок. Для неё оскорбления Кристины равны мышиному писку, – Что лишу эту планету вашего жалкого существования в тот же самый день, как вы откроете свой немытый рот и произнесёте фамилию моих детей. Мне терять нечего. Я прожила не самую правильную жизнь, но пришло время все расставить на свои места. И сейчас вы, милочка, поедете со мной к адвокатам. Там мы с вами оформим развод до конца, я перепишу свою долю акций на внука, а вы подпишете несколько бумажек лично для меня. И могу пообещать вам только одно, если дернитесь за моей спиной, ваша смерть красиво прокатится по первым полосам прессы, – не сомневаясь в произведённом эффекте на оппонентку, бабуля подходит к родителю, тот помогает надеть ей пальто и провожает в прихожую.
– Какие же вы твари, – бессильно шипит Кристина, размазывая по щекам слёзы, – Ты, – она сталкивается в арке с отцом, – Ты отнял у меня все! Молодость, время, удовольствие, возможности…
– Ошибаешься, Кристина, – он крепко придерживает ее за предплечья, блокируя, возможные пощечины, – Я хотел дать тебе все. Ты не справилась с нагрузкой, а я не нянька… Довольно. Тебя ждёт машина, – разворачивает ее к себе спиной и придаёт легким толчком в спину направление к выходу.
В прихожей громко хлопает дверь и мы с отцом как-то синхронно выдыхаем.
– Как давно ты знаешь о маме, Рома? – голос вкрадчив, батя действительно переживает. Боится, что я узнал правду только что, а наша старуха просто блефовала.
– Ба рассказала перед моим отъездом в Штаты, когда лежала в больнице…
– Почему ты не пришёл ко мне?
– Зачем? Для меня ее признание ничего не изменило. Другого отца у меня нет, – он снова судорожно выдыхает воздух из лёгких, тянет мне руку, но в последний момент кладёт ее за мою шею и крепко стискивает в грубых объятиях на пару секунд.
– Пойдём в кабинет, – хлопает два раза ладонью по моему плечу, стараясь сгладить мужскую неловкость от проявления чувств, – У нас с тобой есть ещё одна тема для разговора.
– Постой… – по моей спине пробегает холодок, а нервы сплетаются в тугой узел, понимая, о чем пойдет речь.
– Пойдём, Рома, – в его голосе нажим, – Нам нужно поговорить.
Алиса
– Алиса Игоревна, я понимаю особенность вашей ситуации, – немолодой, щуплый мужчина в сером костюме глубоко вздыхает, – Но обойти закон в предлагаемых обстоятельствах мы с вами не сможем. Права детей, сирот и стариков по вопросам жилплощади система защищает маниакально. Да, даже если мы с вами это запустим, ни один адекватный покупатель не будет вступать в сделку, которую можно оспорить впоследствии. У вашей бабушки нет другого жилья, и она прописана в квартире. Сама не может принимать участие в сделке, – захлопывает папку с документами и встаёт со своего места, показывая, что наш разговор окончен, – Мне правда жаль, но я бессилен. Вы не сможете продать квартиру.
В сотый раз прокручиваю у себя в голове разговор с нотариусом, разбившим мою последнюю надежду получить деньги быстро. Придётся звонить Кате и Марго, знаю, что их мужья никогда и никому не дают деньги в долг, но я должна попробовать, я же не ради бизнеса или забавы… Достаю из сумки ключи, роняю их, поднимаю грязными, а потом ещё долго не могу из-за этого открыть магнитный замок домофона.
– Алиса? – оборачиваюсь на звук женского голоса за спиной.
В пяти шагах от меня стоит немолодая, но очень красивая женщина. Аккуратное шерстяное пальто белого цвета по «тонкой» фигуре, чёрные ботильоны и чёрные шёлковые, распущенные по плечам волосы притягивают мое внимание. Фокусирую взгляд на ее лице, и мои руки начинают трястись крупной дрожью. Не может быть! Этого не может быть! Хватаюсь рукой за дверь, чтобы не
