Тонкие грани чувств - Олли Серж

в кабинет зашёл родитель. Плечи нервно дергаются, будто от холода, а телефон хочется расквасить об пол. Кладу его на стол от греха подальше.

– Алиса не желает говорить со мной. Написала, что улетает куда-то сегодня вечером. Может, правда, дать ей остыть? Пусть отдохнёт? – я в полной растерянности поднимаю глаза на отца.

– Пока мы с Арсланом шли по коридору, ему позвонили из дома. Их младшая девочка в больнице с аппендицитом. Ей делают операцию. Очевидно, что Алиса полетит в Стамбул сегодня вечером вместе с матерью.

– Твою ж мать! – кулак с грохотом впечатывается в стол, – Как ее остановить?

– А как ты хочешь, я не пойму? На цепь посадишь? Или самолёт захватишь? – скрещивает на груди руки и выжидательно на меня смотрит, – Ну?

– Помоги мне, – смотрю отцу прямо в глаза, – Она не должна уехать, потому что больше не вернётся.

– Предложения?

– Ее должна не выпустить таможня! – мои глаза загораются нездоровым блеском от идеи, кажущейся прекрасным решением всех бед, – Помоги мне, пусть твои ребята создадут фэйковое заявление в полицию.

– Это отвратительная идея, Рома. Подлая. Я предупреждаю, – очень строгий голос отца вибрирует на обертоне.

– Я знаю… – вот не надо так на меня, блин, смотреть! Не хочу отдавать свою девочку никому. И за все сам отвечу.

Алиса

– Алиса, – мама нарушает наше молчание, повисшее в салоне такси, и осторожно накрывает мою руку своей, – Расскажи мне о себе.

– О чем ты хочешь узнать? – перестаю считать капли дождя на окне и поворачиваюсь к женщине лицом.

Я не думала, что мне будет так сложно уезжать. Не думала, что мне дороги эти огни никогда не спящего мегаполиса, какие-то кафе, магазины и улочки, ночной клуб, не думала, что в груди будет так больно, что не продохнуть. Все дело в НЕМ. Я уезжаю от своей любви, бегу, оставляя без ответов вопросы. Только ты, пожалуйста, будь счастлив. Хотя бы чуть-чуть, или по-своему, или просто, как умеешь. Ведь мы вернулись в точку отсчета, я вернула деньги. Ничего не было.

– Что ты любишь? Что кушаешь на завтрак? Мне интересны любые мелочи, – уголки ее губ дергаются, скрывая смущенную улыбку, а глаза смотрят прямо в мои.

– Спроси, пожалуйста, точнее. Не знаю с чего начать, – у меня не получается скрыть усталый вздох. Лучше вопроса, который задала моя мама, может быть только вопрос «Как дела?» от старого знакомого в социальной сети. Который больше года молчал, а теперь живо предлагает общение. И ты принципиально не против с ним общаться, но пока ещё пытаешься его прощупать. «Не мошенник ли? Не предаст?» Собираешь в кучу события последних дней и понимаешь, что рассказать то нечего. Никто не женился, не поступил в институт, не родил ребёнка, а остальное – это только твоё. Личное. И объяснить человеку, почему дела – плохо, и ты рыдаешь, лёжа лицом на коробке конфет «птичье молоко», просто так не получится. А если начать, то будешь выглядеть идиотом, ведь просто у всех конфет коричневая начинка, а ты любишь желтую, и это тебя добило. Да, поэтому ты плачешь. Но что-то же ещё было до, и позавчера было, и, вообще, надо было не идти в семь лет заниматься танцами. Тогда сегодняшней боли бы не было.

– Хорошо. Ты любишь сладости?

– Люблю. Ты, наверно, не знаешь, что Бабушка пекла торты на заказ. Я ей помогала.

– Не знала, – женщина удивленно качает головой, – При мне свекровь практически не готовила. Ела только то, что готовила я и ни разу не поблагодарила. Уж прости, детка. Наши реальности о твоей бабушке сильно разнятся. Хорошо, ты водишь машину?

– Да, и очень хорошо. Представляешь, я на днях обогнала на треке одного турка… – я вздрагиваю, неожиданная догадка подкидывает меня вверх и заставляет немного истерично стиснуть мамину руку в кулак, – Покажи мне фото Арслана, пожалуйста, – голос хрипит. Таких совпадений не бывает.

– Вот, смотри. Эти фото с дня рождения Ланы. Листай вправо, – с экрана телефона на меня смотрят иностранные гости Ивана. Этого не может быть! Я – партнёр семейства Фетисовых. И те заводы, на которых я была, частично мои.

– Мама, я должна тебе рассказать кое-что действительно важное, – закрываю глаза и откидываюсь головой на подголовник, – Я очень хорошо знакома с русскими коллегами твоего мужа. И они тоже успели познакомиться со мной. Арслан и Осман думают, что я – Помощница и любовница Ивана.

– Алиса, – мама смотрит на меня строго и испуганно, – Это так?

– Не совсем. Я, к своему сожалению, люблю его сына и сегодняшнюю ночь провела с ним. А с Иваном у нас был договор, чтобы я исполнила роль его женщины перед Арсланом.

– Это какой-то бред, – частое дыхание выдаёт волнение родительницы. Она всматривается в мое лицо, но я только закусываю губу и отвожу глаза, осознавая кошмар ситуации, – Я хочу услышать эту историю ещё раз, – она косит глаза на водителя такси, – С подробностями и без свидетелей.

Шумный терминал международного аэропорта позволил на некоторое время расслабиться и ни о чем не думать, совершая механические движения.

– Сумки – на ленту, вещи – в корзину. Девушка, – это работник окликает меня, потому что пищат детекторы «рамы», – Ремень с платья снимите и пройдите ещё раз.

На второй раз прохожу контроль успешно, и мы спешим к стойке регистрации. До ее окончания осталось пятнадцать минут, мама заметно нервничает, стоя в очереди.

– Почему не открыли VIP обслуживание? – она теребит в руках обложку паспорта и обмахивается билетом.

– Не переживай так, здесь все быстро. Мы – следующие.

– Маликова Алиса Игоревна, – таможник забирает паспорт у оператора и внимательно вглядывается в мою фотографию, – К сожалению, вы не можете вылететь из России.

– Почему? – я в полном шоке открываю и закрываю рот, прикидывая в голове основания для отказа.

– Для подробной информации вам стоит пройти со мной, – он жестом указывает на ряд прозрачных кабинок к глубине аэропорта, в которых обычно заполняют декларации и возвращает мне чемодан, – Прошу.

– Моя дочь никуда не пройдёт без меня! – мама хватает меня за руку и едва поспевает следом за мужчиной, пытаясь одновременно выяснить ситуацию, – Это просто беспредел! Мы будем жаловаться.

– Послушайте! – таможник резко поворачивается и мы врубаемся в его спину, – Я ничего не решаю. Есть закон. И вы, Алиса Игоревна, его нарушили, – открывает стеклянную дверь в бокс. Внутри есть стол и несколько стульев, – Ваша дочь совершеннолетняя, – мужчина резко останавливает маму за локоть, – Я не могу пустить вас в переговорную.

– Алиса, ничего не бойся, – мама немного в истерике, а я на удивления совершенно спокойна.