Тонкие грани чувств - Олли Серж

робости и похоти в этой девушке, сбивает меня с толку и не позволяет выпустить на волю набирающее обороты безумство.

– Аааххх…, – Алиса дрожит в моих объятиях, когда я припадаю ртом к напряженным соскам, посасывая каждый по очереди. Выписываю по ареолам пьяные влажные дорожки языком и возвращаюсь к сахарным вершинам, облизывая и прикусывая их зубами. Скольжу рукой между ее ножек и погладив нежные губки, нахожу пальцем припухший клитор, – Ещё, пожалуйста… – она смешивает стоны с дыханием и я понимаю, что девочку сейчас накроет.

– Тише, тише… – под ее протестующий стон прерываю ласку, успокаивая поцелуем, – Не здесь, моя хорошая, – подхватываю ее на руки, несу в соседнюю гостевую спальню и укладываю на кровать.

Алиса

Руки… немного грубые не оставляют меня даже на секунду, горячее дыхание скользит по шее. Полная потеря связи с реальностью. Есть только его безумные глаза, в которые я падаю, как в темные пропасти, не зная, что потом, что будет дальше, но почему-то совсем не боюсь. Выдержу? Сейчас мне на это наплевать. Ловлю ртом его пальцы, скользящие по моему лицу, прикусываю подушечки, и слышу, как мужчина рычит. Нас лихорадит. Это очень приятно – знать, что он сейчас кайфует также, как я. Сминает мои губы поцелуем, собственническим, немного резким. Сильные руки ложатся на грудь и раскатывают соски по ладоням. По всему телу вспыхивает огонь, накаляя низ живота до предела. Я зажмуриваюсь, чтобы не потерять себя в его порочном взгляде, споря с сердцем, которое неумолимо ускоряет кровь по венам.

– Открой глаза, Алиса, – снова этот приказной тон, которому хочется подчиниться.

Артерия на его шее выдаёт все сто тридцать, прижимаюсь к ней губами и легко прихватываю зубами кожу с любимым запахом туалетной воды. Я чувствую, как его разрывают эмоции, чувствую, как сильно он сдерживается и, видимо, даже примерно не представляю, чтобы Рома со мной сделал, если бы его башню повело окончательно.

На несколько мгновений, осторожно целуя следы пятен от горячего чая на моей груди, Рома становится смертельно нежным, трепетным, каждым касанием губ доставая до души и, будто, прося прощения. Я плавлюсь, как свечка, соображаю рвано. Он между моих ног и уже полностью обнажен. Господи, мужчины не должны быть такими красивыми! Рома спускается поцелуями к моему животу, ведёт вниз мокрую дорожку языком и снова целует ТАМ… Меня накрывает волнами от ощущений, а он с силой вжимает мои бёдра в кровать и не даёт увернуться от безумных, пошлых, умопомрачительных движений его языка. Я начинаю метаться по подушкам, жадно хватаю воздух ртом, и он прерывает агонию, возвращая своё внимание вверх к ноющим соскам.

– Моя вкусная девочка, – поцелуй в губы, я чувствую на них свою влагу.

– Я… – он снова прерывает мои слова глубоким поцелуем, будто специально. Будто боится что-то услышать. Его язык настырно проникает в мой рот, сплетается с моим языком, и я улетаю, отодвигая важную мысль на периферию сознания.

Ощущаю, как его горячий член упирается головкой в лоно, и инстинктивно напрягаюсь, пытаясь свести ноги.

– Нет, детка, – подхватывает меня под бёдра и резко входит.

Меня обжигает тупой болью. Пульсируя и опоясывая низ живота, она заставляет меня сжаться и замереть.

– Бл*ть! Что за… Алиса! – он тоже замирает, надсадно дышит и нависает надо мной. Перехватывает мое лицо за подбородок и проворачивает к себе. Видя скатывающуюся из уголка моего глаза слезу, сцеловывает ее, повергая меня в шок. Потому что эта нежность никак не вяжется с яростью в глазах, разгоревшейся за секунду до, – Как у тебя с ним было?

Сквозь отголоски боли вопрос доходит не сразу. Так значит, Рома сейчас брал меня, как любовницу Ивана? Оооо! К горлу подкатывает тошнота, меня словно опускает в ванну с холодной водой. Возбуждение сходит на нет.

– Слезь с меня! – начинаю трястись от отвращения, – Слышишь? Пошёл ты! – Упираюсь кулачками в плечи мужчины, пытаясь освободиться, но он не спешит отстраняться, – Никак! Никак у нас не было! – вскидываю ладонь вверх, пытаясь ударить его по лицу, но реакция Ромы быстрее.

Он перехватывает запястья, заводит руки над моей головой и жестко прижимает их к кровати, делая бедрами глубокий толчок в меня и заполняя собой до упора. Новая волна боли проходит током по напряжённому животу, и меня будто отключает. Я застываю. По щекам на постель стекают горькие слёзы, закрываю веки, чтобы не видеть Рому. Но вдруг захват мужских рук ослабевает, и холодные губы касаются моего виска вперемешку с горячим дыханием.

– Прости меня, маленькая… – его голос дрожит, – Пожалуйста…

Дорогие мои читатели! ♥ Мне очень интересно, какие эмоции вызывают у вас герои? Что думаете об их поступках? Мне будет приятно обсудить с вами в комментариях. ♥

Рома

– Хорошая моя девочка, прости… – шепчу ей прижимаясь губами к мокрой соленой щеке, – отпускаю ее руки и она тут же закрывает ими лицо от поцелуев.

А мне хочется приложить себя об стену головой. К горлу подкатывает комок металлической изжоги, и самому от себя мерзко. Сейчас в ее глазах я – фантастический ублюдок, и у меня нет слов, чтобы адекватно объяснить ей своё поведение. Слетел с катушек от ревности, решил показать власть над девушкой, взять, сделать своей. Напалмом, подчинив, как самку. Молодец, блин! Мужик же! Да она и так была твоей, так играть чувства просто невозможно. Дрожь от самой макушки, сладкие рваные стоны, глубина восхищенных, затягивающих, как водоворот, глаз. Поговорил блин… Что теперь с ней делать?

Выхожу из ее горячего лона и замечаю следы крови на постели. Бл*ть! Опускаю свою голову на ее живот и нежно целую.

– Ты как, Алиса? – замираю, жду ее ответа.

– Ты можешь просто уйти? И никогда не возвращаться, – в ее голосе серебряными колокольчиками звучат слезы, перемешанные с тихой болью, от которой у меня самого скручивает желудок.

– Не могу, милая, – даю ей возможность свести ноги и закрыться, отвернувшись от меня на бок. Прижимаю девушку спиной к себе, всем телом ощущая, как вздрагивает ее дыхание, – Не прогоняй меня. Я знаю, что оправдания мне нет, но клянусь тебе, что никогда бы не сделал тебе больно. Не довести дело до конца было бы очень глупо, зато в следующий раз…

– Даже не говори мне об этом! – в голосе Алисы слышится начинающаяся истерика, – Дай мне одеться, – пытается вырваться из моих объятий, но я только крепче прижимаю ее к себе.

Не отпущу. Моя. Я все исправлю, маленькая, все решу. Тебе будет безумно хорошо со мной, только не уходи. Покрываю поцелуями ее плечи,