Тонкие грани чувств - Олли Серж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Wanna taste every drop
My love for you is insatiable
(Я хочу вкусить все до последней капли.
В своей любви к тебе я ненасытен)
Бестыдное сумасшествие! У него уже есть невеста, и сейчас, возможно, он занимается с ней сексом. Вот так! Выключаю горячую воду, и взвизгнув от неожиданности, стою пару секунд под ледяным дождем.
Дробно стуча зубами друг об друга, заворачиваюсь в широкое белое полотенце и в совершенно скверном расположении духа стираю с зеркала ладонью запотевшую полоску, мешающую увидеть отражение. Удивительно, но макияж остался на месте, а у волос намокли только кончики. Бабушка говорила, что я очень сильно похожа на свою мать, особенно цветом волос. Но почему-то фотографий в доме было всего три. На одной запечатлён день бракосочетания родителей, на второй – мама с папой вместе сидят в походной палатке, а третья – из роддома с белым ажурным свёртком. Ну и что же я у вас получилась такая красивая и такая несчастная! Психанув, дернула из прически шпильки, и темные тяжёлые локоны рухнули на мои голые плечи. Как я не старалась выпрямить завившиеся от влаги волосы при помощи фена с расчёской, у меня ничего не вышло. Достала из шкафа шёлковый пеньюар и одела его ещё на чуть влажное тело. Раз в доме я сегодня одна, то могу позволить себе ходить в том, в чем хочу. Вот сейчас пойду, выберу себе какую-нибудь книгу из библиотеки и с бокалом вина окунусь в художественную реальность на пару часов. Долго стояла перед книжными полками разрываясь от многообразия классической литературы и современных бестселлеров, но всё-таки мой выбор пал на подарочное издание «Собора Парижской Богоматери». Кожаный переплёт без единой царапины с золотым тиснением и металлическими вензелями, плотные, ещё пахнущие типографской краской страницы, легкий, едва уловимый треск при открывании – все признаки говорили о том, что я – первый читатель у классического шедевра, заключённого в помпезную обложку. Меня сразу же захватило щемящее чувство чего-то великого и прекрасного, и это ощущение было в каждой реплике героев, в каждом их действии, в каждом дотошно-подробном описании улочек и ступенек. Полноценной атмосфере погружения способствовал бокал Château Lafite-Rothschild (Шато Лафит-Ротшильд), который я потягивала в моменты перелистывания страниц, удобно устроившись в кожаном кресле перед камином. Неожиданно обнаружив, что бокал опустел, положила книгу на колени и вскрикнула от неожиданности.
– Что ты здесь делаешь? – расширив от изумления глаза, растерянно прошипела сбившимся голосом Роме, который вальяжно прислонившись к дверному косяку наблюдал за мной. И, очевидно, делал это давно.
– Кричишь так, словно приведение увидела, – оттолкнувшись спиной от стены, мужчина сделал несколько шагов в мою сторону и остановился на середине комнаты, – Не меня ждала?
– Ты гораздо хуже, Фетисов! Я вообще никого не ждала! Ваня сказал… – от меня не укрылось, что Рома поморщился, от того, что я назвала отца по имени, – Что будет ночевать в городе.
– А ты, значит, пьёшь и познаешь все грани больной любви? – подойдя вплотную к креслу, поддел рукой книгу, с хлопком закрыл ее перед моим носом и вернул на книжную полку.
– Ну знаешь! – от его фамильярности меня затрясло, к глазам подступили слёзы, горло сдавило першением, – Проходят столетия, но ничего не меняется. Не важны страна и даже вероисповедание. Мужчины всегда будут готовы на все, чтобы обладать женщиной, к которой воспылали страстью. Даже если эта страсть ее сломает, погубит, сожжет, оставив от сердца только тлеющие угольки. Даже если эта страсть исковеркает судьбы и души нескольких человек, нет силы способной их остановить, кроме любви. Которую сможет им подарить все та же женщина, в очередной раз влюбившись вопреки и не в того, в кого следовало бы. Круг, кажется, замкнулся…, – подняла лицо и посмотрела ему в глаза, – И что же делать мне? Может быть, ты знаешь?
– Алиса, выслушай меня…
– Не подходи ко мне! Даже не приближайся! – предупреждающе выкинув вперёд руку, задела локтем бутылку вина. Стараясь поймать ее на лету, подскочила с кресла, но сделала только хуже. Бутылка, изменив траекторию, задела бокал и грохнулась вместе с ним на паркет, выплёскивая бордовую жидкость. Окончательно потеряв равновесие, я ступила босой ногой на битое стекло и слёзы, уже давно ждавшие своего часа, брызнули из глаз.
Рома оказался рядом за доли секунды.
– Черт, маленькая! – уверенно подхватив меня за талию, поднял на руки, крепко прижал к себе и, с явным сожалением отпустил, усадив на стол.
Мой бессовестный мозг поплыл, едва только запах одеколона Ромы коснулся носа. До белых костяшек вцепившись в ворот его рубашки, понимала, что уже не принадлежу себе. Есть только этот мужчина, его руки на моем теле и безумное желание стать его женщиной. Хотя бы на одну ночь.
– Покажи, где болит! – бережно отцепив от себя мои ладони, опустился на колено и внимательно осмотрел ногу, – Ты загнала осколок, надо его вытащить. Пожалуйста, посиди смирно, я принесу пинцет и аптечку.
Роман
– В какой из папок результат геммологической экспертизы на последнюю партию камней? – в телефонной трубке раздался шорох бумаги и чертыхания отца.
– В красной, которая толще всех, – отвечаю в полном недоумении, – Ты же уехал домой? Или вы остались на квартире?
– Алиса дома, а мне нужно «переварить» все, что вы понарешели без меня. А то потом концов не найду.
– Иван Евгеньевич, извините, – в трубке послышался робкий голос секретарши, – Вот ваш кофе. Я… Могу идти домой?
– Нет, Юля, подождите. Сделайте по три копии вот этих актов. Ты здесь ещё, – вспомнил он про меня, – Я все нашёл, давай, до завтра, – голос в трубке сменился тремя гудками.
В моей голове, заставляя сжимать крепче руль, пульсом билась только одна мысль: «Алиса сейчас одна». Пытаясь отогнать от себя очередной заскок на девчонке, с силой приложился три раза затылком об кожаный подголовник автомобильного кресла, но легче мне не стало, удары отозвались звоном в висках. Кровь закипела, вздувая давлением вены. Запрещая себе думать о последствиях своего решения, резко вывернул в сторону руль, хорошо, что встречка загородной трассы была пустая. Баня Ярого подождёт, а вот мой личный «цианид» – нет, меня больше не вставляют микро дозы. Я хочу отравиться ей сегодня, пустить по венам, затереть в десны, приобрести долбаный иммунитет, иначе… иначе ничерта хорошего…
До закрытого
