Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - Стинг

их отношения теплыми. Одри явно недовольна, шутит вроде бы безобидно, но слегка язвительно. Меган в душе негодует, но не подает вида. Они пьют чай и обмениваются формальными любезностями. Глядя на них, я начинаю понимать, что женщины умеют общаться на гораздо более тонком и зашифрованном уровне, чем мужчины. Когда эта непростая встреча заканчивается, я рад, что, по крайней мере, Меган познакомилась с моей матерью, а мать познакомилась с Меган.

В отличие от матери, отношения между отцом и моей девушкой складываются отлично. Красота и уверенность Меган дают ему право флиртовать с ней, и я наблюдаю ту часть характера и природы отца, которые, как казалось, уже давно умерли. Он мужчина, который довольно неплохо выглядит для своих лет, а она – умница, уверенно и элегантно играет роль кокетки. В характере Меган есть что-то переменчивое, она обладает актерским талантом быть разной для разных мужчин. Я чувствую, что влюбляюсь.

Меган и мой отец знакомятся при весьма странных и примечательных обстоятельствах.

Это происходит за несколько недель до встречи Меган с моей матерью… В пять часов утра я стою в красной телефонной будке на Фронт-стрит в Тайнмуте. Я звоню отцу, зная, что в это время он жарит пару яиц с беконом перед выходом на работу. Представляю себе озадаченное выражение на его лице, как он идет по темному коридору, чтобы снять трубку телефона. Я молю бога, пусть ответит именно он.

«Да?»

«Папа, это я».

«Где ты?»

«На Испанской Батарее», – отвечаю я.

«Как так?»

Испанская Батарея – это место в устье реки Тайн, где раньше стояли пушки. Отец знает, что информация о том, что молодой человек в пять утра оказался в этом месте, не предвещает ничего хорошего.

«И с кем ты там?»

«С другом», – отвечаю я, изо всех сил стараясь говорить спокойным и будничным тоном, чтобы увести разговор подальше от этой темы.

«Да? И с кем же?»

«Пап, слушай, у тебя в багажнике же есть трос?»

«И?»

«Ты можешь подъехать на Испанскую Батарею и привезти его?»

«Зачем?» – он сознательно ведет себя так, как будто ничего не понимает. Я стараюсь не обращать внимания, как он тупит, и говорить ровным и вежливым тоном.

«Я застрял. Меня нужно вытащить».

Вот что произошло: после ночи страстных, но, если честно, с моей стороны довольно неопытных любовных ласк я решил показать «другу» местную гордость и достопримечательность – потрясающий вид устья реки Тайн. Под скалой, на которой находится построенная в XI веке церковь, проходит узкая дорога, ведущая к небольшому пятачку, где в свое время стояла артиллеристская батарея, которая защищала вход в реку от вторжения немцев со времен Испанской армады, во время наполеоновских войн и в XX веке. Сейчас на этом месте нет пушек, а есть смотровая площадка с парковкой для автомобилей. Со смотровой площадки открывается прекрасный вид на устье реки с пристанями и двумя маяками, стоящими, как часовые, каждый на своем берегу реки. Испанская Батарея потеряла свое военное значение, однако приобрела новое. На местном жаргоне многие называют это место «трах-площадкой». Сюда съезжаются машины, в которых молодые люди трахаются под залитыми лунным светом развалинами древнего аббатства, поддерживая таким образом культ плодородия, существовавший в этих местах с тех давних пор, когда король Освальд[18] был мальчишкой. Вот какую псевдоисторическую ерунду я рассказывал Меган для того, чтобы заманить ее на эту смотровую площадку. Мы садимся в мой стандартный зеленый Mini 1964 года выпуска с пластиковым капотом. Практически все детали были в то или иное время сняты и заменены лично вашим покорным слугой.

Я веду автомобиль с недавно обретенным чувством полной уверенности в себе. Я гордый капитан собственной судьбы, готовый лететь навстречу опасности. По радио играет полуночный джаз, а рядом со мной моя новая девушка, такая умная и сексуальная. На поворотах я слишком лихачу, вписываюсь на слишком высокой скорости. Я надеюсь, она заметит, что я прирожденный хищник и безмерно крут. Подтекст всех моих глупостей таков: «Со мной, дорогая, ты в полной безопасности. Я, бл. дь, настоящий Джеймс Бонд, всегда к твоим услугам».

Серп луны светит над флотилией облаков и прячется за руины древнего аббатства. Ночью был сильный дождь, асфальт залит лунным светом, на небе уже почти нет облаков, и на востоке я вижу самую яркую утреннюю планету Венеру.

Мы съезжаем с горки и вдоль моря движемся по направлению к узкому перешейку, соединяющему смотровую площадку с, так сказать, большой землей. Впереди резкий подъем, за которым находится смотровая площадка. Но пока дорога идет вниз. Тут облако закрывает месяц и становится темно. Единственный источник света – автомобильные фары. С ужасом я вижу, что в свете фар появляется низкий участок дороги, залитый морской водой, но тормозить уже поздно. На скорости мы врезаемся в холодную толщу морской воды, которая заливает мотор и течет в салон. Мы оказываемся по колено в воде. Мотор заглох.

Я в ужасе смотрю на Меган, которая продолжает спокойно сидеть с каменным выражением на лице. Она медленно поворачивается ко мне и произносит: «Что ни говори, а ты умеешь прокатить девушку с ветерком».

Я краснею от стыда, цвет моих щек, наверное, еще более красный, чем свет маяка. Она улыбается, откидывает голову назад и начинает издевательски и хрипло смеяться. Ее смех, конечно, неуместен, но у меня упал камень с души, ведь мы живы, здоровы, разве что намочили ноги в ледяной воде. Когда я наконец вижу фары приближающегося автомобиля отца, Меган уже сидит на скамейке. Ее ноги (в кожаных сапогах) промокли, но выглядит она, как ни странно, элегантно и даже спокойно курит. Моя машина застряла в центре огромной лужи, похожей на озеро. Вода доходит почти до стекол.

Отец выбирается из машины и внимательным взглядом оценивает ситуацию. Не говоря ни слова, он открывает багажник, достает трос и передает его мне. Потом садится на скамейку рядом с Меган и закуривает. Он не собирается мне помогать.

Я начинаю привязывать трос к обеим машинам. Я долго мучаюсь, а они смотрят на меня и улыбаются, словно я показываю им фокусы или развлекаю. Они ведут себя как гости на вечеринке. Отец, подозреваю я, отпускает в мой адрес шутки, а Меган периодически громко смеется. Отец ведет себя вполне расслабленно. Я же унижен и оскорблен.

Возможно, эта история может служить примером конкуренции двух альфа-самцов, но, увидев реакцию отца на Меган и успокоившись, я понял, что влюбился в нее гораздо сильнее, чем когда-либо мог предположить.

Перед отъездом в Бристоль Джерри оставляет мне