Курьер между мирами - Aleksey Nik

природу снов и подсознания. Они хотели научиться управлять сновидениями для лечения душевных болезней.

– Благородная цель, – заметил Игорь.

– Да, но что-то пошло не так. Машина не только позволила управлять снами, но и начала смешивать их с реальностью. Сначала это казалось прекрасным – люди могли воплощать свои мечты наяву.

– А потом?

– А потом выяснилось, что кошмары тоже могут становиться реальными. И что без чёткой границы между сном и явью человеческая психика не может нормально функционировать.

Они прошли мимо площади, где стоял фонтан. Но вода в нём текла вверх, а вокруг летали рыбы, которые то были настоящими, то превращались в цветные всплески воображения.

– Красиво, – признал Сергей. – Но должно сильно дезориентировать.

– Именно, – подтвердила Морфея. – Посмотрите на людей.

Действительно, жители города двигались неуверенно, постоянно оглядывались, трогали предметы, словно проверяя их реальность. На их лицах читалось выражение постоянной тревоги.

– Они боятся, – понял Лёша.

– Боятся принимать решения, боятся действовать, боятся жить, – кивнула Морфея. – Потому что не знают, к каким последствиям это приведёт – к реальным или воображаемым.

– А сама Машина Сновидений где находится?

– В Центре Грёз, в самом сердце города. Но туда опасно идти – там реальность совсем нестабильна.

Лёша связался с Высшим Разумом:

– Что вы можете рассказать о технической стороне проблемы?

– Машина Сновидений использует принцип квантового наложения состояний, – объяснил Разум. – Она создаёт поле, в котором возможные варианты реальности существуют одновременно до момента наблюдения.

– Как принцип неопределённости Гейзенберга?

– Похоже, но применённый к макрообъектам. Проблема в том, что человеческое сознание не может постоянно находиться в состоянии неопределённости.

– А как можно это исправить?

– Нужно либо полностью отключить машину, либо научить её различать сны и реальность.

– Что безопаснее?

– Отключение может привести к резкому коллапсу всех наложенных состояний. Лучше попробовать переобучить систему.

– А для этого что требуется?

– Эталон реальности. Что-то абсолютно реальное, что поможет машине понять разницу между сном и явью.

– И где такое найти в мире, где всё может быть сном?

– В человеческих эмоциях, – неожиданно предложила Мария. – Подлинные чувства одинаковы и во сне, и наяву.

– Интересная мысль, – согласился Разум. – Эмоции действительно могут служить якорем реальности.

– Тогда идём к Машине Сновидений, – решил Лёша.

Путь к Центру Грёз оказался похожим на путешествие через калейдоскоп. Реальность менялась каждые несколько шагов – они шли по обычной улице, которая превращалась в корабль, плывущий по облакам, затем в пещеру из кристаллов, потом в библиотеку с летающими книгами.

– Как вы здесь ориентируетесь? – спросила Анна Морфею.

– По ощущениям, – ответила та. – Сны имеют свою логику, нужно только научиться её чувствовать.

– А что если мы сейчас спим? – забеспокоился Игорь. – Что если всё это происходит в нашем сне?

– Тогда мы проснёмся, когда придёт время, – философски ответила Морфея. – А пока что давайте примем происходящее как реальность.

– Мудрый совет, – согласился Сергей.

Наконец они достигли Центра Грёз – огромного здания, которое постоянно меняло свою архитектуру. То это был готический собор, то футуристический небоскрёб, то сказочный замок.

– Машина Сновидений находится в самом центре, – сообщила Морфея. – Но предупреждаю – там реальность совсем нестабильна. Можете потерять себя в лабиринте иллюзий.

– А есть способ не потеряться?

– Держитесь друг за друга и помните, кто вы есть. Подлинная личность – это единственное, что остаётся неизменным в любых снах.

Они взялись за руки и вошли в здание. Внутри реальность буквально кипела – пол превращался в потолок, стены дышали, а воздух был наполнен образами из чьих-то снов и кошмаров.

– Не отпускайте руки, – предупредил Лёша. – И говорите друг с другом, чтобы не потерять связь с реальностью.

– А что это за образы вокруг нас? – спросила Мария, указывая на плывущие в воздухе видения.

– Чьи-то сны, – объяснила Морфея. – Машина собирает все сновидения города и воплощает их в материи.

– А вон тот кошмар с зубами – тоже чей-то сон?

– К сожалению, да. Детские страхи особенно яркие.

Они продвигались вглубь здания, минуя комнаты, где происходили события из снов разных людей. В одной комнате человек летал, в другой – сражался с драконом, в третьей – встречался с умершими родственниками.

– Трогательно, – заметила Анна. – Но как люди отличают эти встречи от реальных?

– Никак, – грустно ответила Морфея. – Некоторые проводят дни, разговаривая с призраками из своих снов, думая, что их близкие вернулись к жизни.

– А другие боятся радоваться встречам с живыми людьми, думая, что это сон, – добавил голос из воздуха.

Они обернулись и увидели пожилого мужчину в одеждах учёного, который материализовался из дымки воспоминаний.

– Профессор Онейрос, – представился он. – Создатель Машины Сновидений. Или его призрак. Я уже не уверен.

– Вы живы? – спросил Игорь.

– Понятие живости здесь относительно, – ответил профессор. – Моё тело умерло двести лет назад, но моё сознание слилось с Машиной. Я стал частью системы грёз.

– И что вы можете рассказать о проблеме?

– Я создавал Машину с лучшими намерениями, – вздохнул Онейрос. – Хотел помочь людям исцелять душевные раны через управление снами.

– И что пошло не так?

– Я недооценил важность границ. Думал, что смешение сна и яви принесёт только пользу – люди смогут воплощать мечты, творить без ограничений, жить в мире бесконечных возможностей.

– Но…?

– Но без ограничений нет структуры, а без структуры нет смысла, – печально признал он. – Бесконечные возможности равносильны отсутствию возможностей.

– А можно исправить Машину?

– Можно, но для этого нужно дать ей новую систему координат. Научить её различать подлинные переживания от иллюзорных.

– И как это сделать?

– Нужен эталон истины. Что-то, что остаётся неизменным независимо от того, спим мы или бодрствуем.

– У нас есть идея, – сказала Мария. – Человеческие эмоции.

– Интересно, – заинтересовался призрак профессора. – Развейте мысль.

– Любовь, радость, печаль, страх – эти чувства одинаково реальны и во сне, и наяву. Они могут служить якорем для различения состояний сознания.

– Гениально! – воскликнул Онейрос. – Почему я сам до этого не додумался?

– Потому что вы были сосредоточены на технической стороне, а упустили человеческую, – предположил Лёша.

Наконец они достигли центра здания, где находилась сама Машина Сновидений. Это было невероятное сооружение – переплетение кристаллов, металла и какой-то органической ткани, которая пульсировала в ритме дыхания спящего города.

– Красиво, – прошептала Анна. – И жутковато одновременно.

– Она живая, – объяснил Онейрос. – Машина стала формой жизни, питающейся снами и эмоциями людей.

– И как нам её переобучить?

– Нужно показать ей разницу между эмоциями во сне и наяву. Продемонстрировать, что подлинные чувства имеют другое качество.

– А как это сделать практически?

– Подключиться к Машине и пережить с ней несколько ярких эмоциональных моментов – сначала во сне, потом наяву.

– Это опасно? – поинтересовался Игорь.

– Очень, – честно признал призрак. – Вы можете потеряться в снах навсегда.