Bromance. Книжный клуб спешит на помощь - Лисса Кей Адамс

частого пребывания на солнце, только Алексис был отлично знаком этот вид — болезненный вид. Тем не менее он улыбался точно так же, как на фотографии со дня свадьбы, — широко и жизнерадостно. Он производил впечатление человека, который много смеется.

Алексис стремительно развернулась.

— Нет, не могу.

Однако прежде, чем она успела сбежать, из лоджии раздался голос старшей женщины:

— Кто пришел, Кэнди?

Алексис поймала взгляд девушки, на чьем лице застыло виноватое выражение, и ее накрыла волна злости.

— Разве они меня не ждали?

Кэнди не ответила. По крайней мере не прямо. Она с улыбкой взглянула на мать поверх плеча Алексис и сказала:

— Я хотела познакомить вас с подругой.

— Подругой? — выдохнула Алексис.

— Что ж, пригласи ее сюда, — радушно проговорила ее мама.

Щелкнуло кресло, приведенное в прямое положение, и у Алексис перехватило дыхание. Черт побери, и как теперь отсюда выбраться? Она чувствовала себя загнанной в ловушку и зажмурилась от мягкого звука приближающихся шагов за спиной.

— Добро пожаловать, — произнес приятный мужской голос.

Пути назад нет. Алексис обернулась — и вновь уставилась в собственные глаза на чужом лице. Мужчина был одет в серый свитер, несколько обвисший на съеденной болезнью фигуре.

— Эллиотт, — представился он, протягивая руку.

Алексис метнула пораженный взгляд на Кэндис.

— Издеваешься? — прошипела она. — Ты не сказала им о моем визите?

Эллиотт опустил руку, брови недоуменно сошлись на переносице. Наконец Кэнди заговорила:

— Папа, это… это Алексис.

— Приятно познакомиться, Алексис. Кэнди так редко приводит домой друзей после переезда…

— Алексис Карлайл, — оборвала она. — Так меня зовут.

Эллиотт заморгал и уставился на нее столь пристально, что ей захотелось одновременно поморщиться и расхохотаться. Адамово яблоко на его шее нервно дернулось, и Алексис решила: черт с ним, раз уж пришла, то зачем сдерживаться?

— Полагаю, вы были знакомы с моей матерью, Шерри Карлайл?

Эллиотт отпрянул и метнул взгляд на Кэнди.

— Что ты натворила?! — прошипел он гневно.

— Мне пришлось, папа, — дрожащим голосом оправдывалась его дочь.

Вероятно, напряжение их беседы передалось в лоджию. Старшая женщина встала.

— Что-то не так?

— Все нормально, Лорен, — ответил Эллиотт, обернувшись. Однако его слова никого не убедили. Все с любопытством уставились на Алексис.

— Она может подойти, пап, — вновь слабо выговорила Кэнди. — В качестве донора.

Лорен ахнула и подалась вперед.

— Что? Боже, Кэнди, это твоя подруга? С чего ты взяла, что она может подойти? — Женщина кинулась на кухню, ее балетки мягко застучали по деревянному полу.

Кейден с женой тоже воодушевились и, взяв по ребенку, подошли к ним с одинаковым выражением надежды на лицах. Алексис не сдержала отчаянный стон и посмотрела на смертельно побледневшую Кэнди, которая вновь заговорила, не спуская взгляда с отца:

— Ты не хотел, чтобы я с ней связывалась, но…

— Почему ты не хотел? — спросила Лорен, на смену радости пришло недоумение. — Что вообще происходит?

Глаза Кэнди наполнились слезами. О, боже милостивый! Алексис выставила перед собой ладони.

— Так! Наверное, лучше отложить этот разговор.

Эллиотт постарался налепить на лицо маску спокойствия и повернулся к жене.

— Действительно, не стоит слишком обнадеживаться. Сомневаюсь, что какая-то подруга Кэнди подойдет в качестве донора.

Какая-то подруга?! Эти слова ворвались внутрь подобно теннисному мячу и принялись отскакивать от органов, пока не ударили и без того раненое сердце. Трещина превратилась в пропасть, моментально заполнившуюся чувством, которое, казалось, Алексис похоронила с помощью времени и психотерапии. Чувством, которое она надеялась больше никогда не испытывать после того, как выступила против Ройса, — желание причинить человеку ту же боль, какую тот причинил ей.

— О, даже не знаю, Эллиотт, — выдохнула она, заранее сожалея о том, что собиралась сказать, но не в силах себя сдержать. — А я вот слышала, дети обычно становятся идеальными донорами для родителей.

— Простите? — оторопело проговорил Кейден, переводя взгляд с Алексис на отца и обратно.

— О чем это она, Эллиотт? — недоуменно спросила Лорен.

— Папа, прошу, позволь мне все объяснить! — взмолилась Кэнди.

— Какого черта тут происходит?! — взорвался Кейден.

Алексис посмотрела на Кэнди, молча прося о помощи, но та не спускала умоляющего взгляда с отца, который, в свою очередь, казался таким виноватым, что вряд ли был способен исправить ситуацию.

— Серьезно? — выплюнула Алексис. — Я должна все объяснять?

— Я… — едва выдавила Кэнди.

Да твою ж мать! Она в отчаянии вскинула руки.

— Поздравляю, у вас девочка!

Сарказм не достиг цели, все уставились на нее с недоумением — только Эллиотт уронил виноватый взгляд в пол. Алексис одновременно вздохнула и застонала.

— Я его дочь. Сюрприз!

Слова произвели эффект взорвавшейся бомбы. Раздались ахи, охи, какие-то проклятия и — ой! — Лорен разрыдалась.

— Что это значит?! — вскричала она. — Какая еще дочь?

Кейден передал рыдающего младенца жене и сурово уставился на Алексис.

— Ты врешь. Не знаю, кем ты себя возомнила…

— Она наша сестра, — обрела голос Кэнди. — У меня есть подтверждающий ДНК-тест.

Кейден перенаправил злость на отца.

— Это правда?! Она действительно твоя дочь?

Лорен вновь всхлипнула, прижимая руки ко рту, и развернулась. Наконец Эллиотт собрал волю в кулак и выпрямился.

— Я не хотел, чтобы вы узнали об этом вот так.

— Черт! — выдохнул его сын. — Значит, правда!

Лорен вновь громко всхлипнула, и Эллиотт кинулся к жене.

— Милая, прошу, позволь все объяснить. Это было ужасно давно…

— Тридцать один год назад, если точнее, — вставила Алексис.

Вероятно, сделав мысленные подсчеты, Лорен распахнула глаза.

— Мы уже были обручены, Эллиотт!

— Нет! — Тот схватил жену за руки, но она их выдернула. — Мы тогда… в то лето мы расстались. Лорен, прошу, выслушай…

— Это была та женщина, да? — простонала она.

Алексис будто залепили пощечину.

— «Та женщина» была моей матерью, и ее звали Шерри Карлайл. И, если