Проклятая усадьба - Николай Леонов

Следователь так и не смог поделиться с Гуровым своими размышлениями. Его прервал знакомый сыщику голос, который произнес:

– Что здесь случилось?

Гуров и Ярыгин обернулись. К ним спешила Ирина Васильевна Вдовина. Она была явно встревожена, даже испугана. Но Гуров в первую очередь обратил внимание не на состояние хозяйки усадьбы, а на ее одежду. На Ирине Васильевне был тот же белый брючный костюм, который был на ней во время ужина. А на плечи хозяйки усадьбы была наброшена темно-зеленая шаль. Шаль и сама по себе была красива, но еще большую красоту ей придавали крупные разноцветные пуговицы венецианского стекла, пришитые в нескольких местах. В лучах фонариков стекло заиграло яркими красками.

– Я встретила Сургучева, – заговорила Ирина Васильевна. – Он сказал… сказал ужасную вещь! Что будто бы… Будто Петр Леонидович убит! Это правда?

– К сожалению, правда, – ответил Гуров. – Я вызвал полицию и следователя, вот, наш знакомый Виктор Васильевич приехал.

Следователь, таким образом представленный Гуровым, вежливо поклонился хозяйке. Но она, кажется, даже не заметила его. Ее глаза были прикованы к лежащему на земле телу. Ирина Васильевна сделала шаг, другой… Подходить ближе она так и не стала. Даже в свете фонариков было заметно, как она побледнела; казалось, она сейчас может упасть в обморок. Она беспомощно обернулась к Гурову:

– Но что с ним случилось? Это приступ, да? Ведь у него было слабое сердце, он жаловался… Оно, наверно, не выдержало… Но почему тогда полиция? И почему он здесь? Петр Леонидович никогда не заходил в эту часть парка, тут работа садовника не требуется…

– Мы сами не знаем, зачем Петру Леонидовичу потребовалось сюда зайти, – ответил Гуров. – А что касается остального… Видите ли, имеется ряд признаков, которые указывают на присутствие здесь в момент смерти Петра Леонидовича еще одного человека. Человека, который предпочел отсюда скрыться. Поэтому я и вызвал полицию.

– Вы имеете в виду Сергея? – спросила Вдовина. – И… вы говорите об убийстве? Но… Я понимаю, к Сергею есть много вопросов и человек он непростой… Но зачем? Зачем ему было убивать Брянцева? У них не было никаких конфликтов! Они вообще мало общались…

– Мы и не думаем, что садовника мог убить Сургучев, – заметил Ярыгин. – Мы как раз размышляем над вопросом, кто бы это мог быть. И в связи с этим у нас возник вопрос к вам.

– Ко мне? Да, конечно, я готова ответить… чем-то помочь…

– Скажите, вы узнаете эту вещь? – спросил следователь, доставая пакет с найденной ими уликой.

Когда он направил на пуговицу луч фонаря, она ярко заблестела, стекло нежно засветилось.

– Это… это пуговица… – произнесла Вдовина. – Но позвольте! Это очень похоже… похоже на мою пуговицу! На украшение с моей шали!

Ирина Васильевна перевела взгляд с улики в руке следователя на одежду, свисавшую с ее плеч. Следуя за ее взглядом, Ярыгин также перевел луч фонарика на шаль. Пуговицы, пришитые к ней, одна за другой загорались, пока луч света скользил по ним.

– Откуда у вас моя пуговица? – воскликнула Ирина Васильевна. – И при чем здесь Петр Леонидович? При чем здесь убийство?

– Нам бы тоже очень хотелось это понять, – ответил Ярыгин. – А вашу пуговицу мы нашли здесь. Скажите, вы не помните, вы давно ее потеряли? Когда вы обнаружили пропажу?

– Обнаружила? Да я ее вообще не обнаружила! Вот сейчас, когда вы мне ее показали, я поняла… Так что я не могу сказать, когда потеряла.

– А давайте проверим, точно ли эта пуговица с вашей шали, – предложил следователь. – Вы позволите осмотреть вашу шаль?

– Да, конечно, смотрите. Вот… вот она…

Ирина Васильевна стянула с плеч кусок ткани и протянула его следователю. Ярыгин повернулся к Гурову:

– Лев Иванович, помоги, пожалуйста. Давай вместе посмотрим.

Два сыщика взяли шаль, растянули ее. Один из криминалистов подошел, стал помогать им – светить на шаль фонариком. Ярыгин и Гуров в четыре глаза осматривали поверхность ткани. Вдруг Ярыгин воскликнул:

– Вот оно, это место!

Криминалист шагнул ближе. Луч фонарика больше не скользил; он уперся в место, на которое указал следователь. Там хорошо было заметно пятно, более светлое, чем остальная ткань. Оттуда торчало несколько оборванных нитей.

– Скажите, Ирина Васильевна, когда вы накинули на себя эту шаль? – спросил Гуров. – Ведь, когда вы сидели за ужином, вы были без нее.

– Я накинула… не помню… – пролепетала Ирина Вдовина; заметно было, что она напугана и едва стоит на ногах. – Кажется, я ее только сейчас накинула, когда из дома вышла…

– А что вы делали после ужина? Расскажите, пожалуйста, что вы делали с самого момента, как встали из-за стола.

Хозяйка усадьбы задумалась, припоминая; потом лицо ее просияло, и она повернулась к Гурову:

– Ну как же! Конечно! Сразу после ужина я встречалась с вами в парке! Вы мне сами подсказали, что хотите со мной поговорить, и я поспешила туда…

– Ну, вы не слишком спешили, – заметил Гуров. – Вы появились уже тогда, когда меня разыскал Петр Леонидович, тело которого сейчас лежит здесь. Он меня разыскал, чтобы сообщить об одном важном разговоре. Но он не успел это сделать: как раз в ту минуту, когда он хотел мне рассказать, кого именно он увидел, появились вы. Помните этот момент?

– Да… да, я помню… Действительно, вы говорили… Но Петр Леонидович заявил, что у него есть важная работа… Что-то такое сказал про астильбу… И ушел…

– Да, он ушел, – согласился Гуров. – И больше я его не видел. А вы?

– Я? Что вы хотите этим сказать?

– Ничего особенного. Только то, что я не мог найти свидетеля важного разговора. И хочу узнать, не видели ли его вы.

– Я? Нет, не видела…

– В таком случае, – заявил Гуров, поворачиваясь к Ярыгину, – последним, кто видел садовника Брянцева живым, был водитель Семен Вихляев. Спустя примерно полчаса после нашей беседы с садовником в парке (время можно уточнить, установить его с точностью до минуты) водитель видел Петра Леонидовича, когда тот подстригал газон.

– Хорошо, – произнес он, снова повернувшись к Вдовиной, – кое-что мы установили. Давайте продвинемся дальше. Скажите, Ирина Васильевна, что вы делали, расставшись со мной? Помнится, вы сказали, что хотите еще погулять…

– Да, верно, я хотела пройтись, успокоиться… И я ходила по парку… Примерно час еще ходила. Потом пошла в дом, к себе, и сидела в своей спальне.

– Пока вы ходили по парку, вы кого-нибудь встретили?

– Да нет, никого. Ведь я и не хотела никого видеть, мне хотелось побыть одной. Так что… Хотя погодите! Да, я видела двоих людей. И нельзя сказать, что я обрадовалась, увидев их.

– Кого же вы увидели?

– Сначала мне встретился все тот же Сережа Сургучев. Я встретила его в отдаленной части парка – не в этой, а на другой стороне, за прудом. Он шел таким быстрым шагом, словно куда-то спешил, и ужасно пыхтел. Я его увидела заранее и чуть задержалась за поворотом, чтобы избежать встречи. Так что она не состоялась, Сургучев меня не увидел. Пропыхтел себе дальше. А я опять осталась одна. А потом… потом я увидела в конце аллеи человека. И он тоже меня видел. А когда увидел, резко свернул и скрылся. Я очень удивилась, когда его увидела…

– Вот как? – спросил Гуров. – Кто же это был?

– Наш бывший охранник, Павел Ступин. Я, помнится, еще подумала: «Что он тут делает?» А потом решила, что он, наверно, забыл какие-нибудь свои вещи и вернулся за ними. И пошла дальше. Но…

– Что?

– Вы знаете, пока я гуляла, у меня постоянно было такое странное чувство… Мне все время казалось, что за мной кто-то подсматривает. Я даже пару раз окликнула, спросила: «Кто там?» Но мне никто не ответил…

– А потом, когда вы вошли в дом, – там вас кто-то видел?

– В доме? Постойте, вспомню… В холле определенно никого не было… Из кухни доносились голоса. Там были… Да, там был наш водитель, Семен, еще охранник Егор и Никита. Но они меня не видели. А когда я поднялась на второй этаж… Да, точно! Когда я поднялась к себе, то увидела, как открылась дверь комнаты, где живет Татьяна, и она выглянула оттуда. Поглядела на меня и ничего не сказала. И взгляд был такой… неприятный.

– Скажите, Ирина Васильевна, – вступил в разговор следователь Ярыгин, – а эта шаль – она была на вас во время прогулки?

– Эта шаль? Нет, ее не было. Ведь тогда было самое начало вечера, было еще тепло. Я ее только сейчас накинула, когда вышла.

– Как же вы все-таки узнали об убийстве Брянцева? Вы говорите, что сидели у себя. Что, Сургучев вошел к вам?

– Нет, он не входил. Мне показалось, что кто-то постучал ко мне в дверь.

– Показалось?

– Ну да. Я услышала стук – слабый такой. Я даже не могу уверенно сказать, что стучали именно в дверь. Но я решила проверить. Спросила: «Кто там?» Мне никто не ответил. Тогда я встала, открыла дверь. За ней никого не было. Стало ясно, что мне и правда показалось. Я уже собиралась вернуться в комнату, но тут внизу распахнулась входная дверь, появился Сережа Сургучев и с порога начал кричать, что Петр Леонидович лежит мертвый в конце парка. Тогда я схватила эту шаль, накинула ее на плечи и побежала сюда…