Клара Ассизская - Ева Ференц

жестах были сдержанность, задумчивость, та особая манера двигаться, в которой проявляется благородство и тонкость души. Хотя иногда это только результат хорошего воспитания.

– Ты хочешь стать нашей сестрой? – спросила Клара.

– Да, матушка.

– А ты знаешь, как мы живём? Знаешь какое призвание объединяет нас? И знаешь ли ты своё призвание?

– Да, матушка, – ответила девушка.

Она подняла голову и, смело глядя в глаза Кларе, сказала: – Я хочу отречься от мира. Соблазны его жалки…

– Но ведь ты их не знаешь! Ты слишком молода, – перебила её Клара и улыбнулась.

Девушка напоминала ей разгорячённую птичку, которая уверена в себе, потому что взъерошила перья.

– Я не хочу их знать. Они не привлекают меня. Воистину достойно познания лишь то, что нельзя увидеть. Поэтому я хочу оставить родных, дом, наряды, украшения, избавиться от того, что заслоняет истинный образ Бога в моей душе. Здесь, в монастыре, освободившись от всего, может быть, я наконец почувствую себя счастливой, более преданной Богу в молитвах и труде. Я долго думала о своём призвании и просила Господа просветить меня, и Он сделал это. Я знаю, чего хочу. Я сделаю всё, чтобы ничто не помешало мне жить так, как требует моя натура. А она хочет Бога и больше ничего!

Девушка говорила вполголоса, но очень уверенно. Клара внимательно слушала и, размышляя о её словах, вспоминала свою молодость, зародившееся в ней убеждение, что существует самая прекрасная дорога, вспоминала свою решительность, уверенность, смелость. Ведь она убежала из дома! Не дала сломить себя ни родным с вооружёнными слугами, ни людской злобе и ненависти, ни унижениям в первые годы новой жизни, ни трудностям быстро разраставшейся общины, ни сарацинам. Клара подняла руку для благословения и сказала:

– Бог дал тебе свет сердца. У кого нет света сердца, тот не знает своего призвания. Благодари Его за этот величайший дар. Бог подарил тебе счастье. Постарайся не упустить его.

Девушка встала, машинально пригладила волосы и отбросила за спину косу.

– Благодарю вас, матушка. Я буду молиться о вас.

Она неожиданно бросилась к ложу Клары и прижалась губами к руке настоятельницы. Чёрная блестящая коса упала на одеяло. Худая старческая рука, покрытая коричневыми пятнами, с нежностью, лаской и любовью погладила её.

Святые не чувствуют боли

Летом здоровье Клары ухудшилось. Весть о её смертельной болезни долетела до двора Папы. Иннокентий IV поспешил навестить её и проститься с великой настоятельницей.

Он вошёл в монастырь, окружённый свитой кардиналов. Для монастыря Святого Дамиана это был необыкновенный день. Заплаканные сёстры, сердца которых разрывались от боли и жалости, смиренными поклонами приветствовали наместника Христа, посетившего их бедный монастырь.

Папа направился прямо в келью, где на жёсткой постели лежала маленькая женская фигурка. Те из высоких гостей, которые раньше видели Клару, были изумлены: трудно было узнать былую красавицу в этой высохшей женщине. Святой Отец подошёл к Кларе и протянул руку для поцелуя. Когда он почувствовал прикосновение горячих губ, его охватила сильная, насквозь пробирающая дрожь.

– Святой Отец, – Клара вздохнула и устремила на него пламенный взгляд. – Прими мою величайшую благодарность. Вскоре я покину этот мир. Я очень хочу освободиться наконец от этого бренного тела. Христос ждёт меня в вечной обители… – устав, она замолчала.

– Да, – Папа положил ладонь на её руки и склонил голову.

– Отец, – простонала Клара.

В келье воцарилась такая тишина, что шелест шёлкового одеяния и звук отодвигаемого табурета показались шумом водопада и грохотом каменной лавины.

– Отец… Я прошу вас отпустить мне все грехи…

Ему подали елей. Он помазал им лоб, руки и ступни Клары, дал ей отпущение грехов и благословил.

Клара совсем обессилела. Она закрыла глаза. Папа и его свита покинули комнату. Какое-то время Клара лежала без движения, как мёртвая. Но после не долгого сна, почувствовав себя немного лучше, она открыла глаза, улыбнулась бодрствующим возле неё сёстрам и сказала:

– Доченьки мои, благодарите Бога. Сегодня Христос послал мне такой великий дар, за который невозможно отблагодарить.

Клара прожила ещё почти месяц. Она была в сознании, спокойна и терпелива, хотя её мучили сильные боли. Однажды она позвала к себе всех сестёр.

– Дайте мне этот пергамент, – сказала она, указывая взглядом на белевший на полке лист.

Ей вложили пергамент в руки, придерживая его, так как она была слишком слаба. Клара вполголоса читала, а может даже повторяла по памяти слова, выписанные тогда, когда у неё ещё были силы.

– Благословение, – начала она и замолчала. Сёстры опустились на колени, сдерживая рыдания. – Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Да благословит и сохранит вас Господь. Да явит Он вам лик Свой, и помилует вас, и дарует вам мир. Вам, сёстры мои и дочери мои, и всем тем, кто будет после вас в нашей общине, и всем другим, кто в ордене будет жить до конца в святой бедности…

Одна из сестёр не выдержала, и громкий плач раздался под сводами кельи.

– Благословляю вас при жизни и после смерти, как могу и сколько могу, всеми благословениями, какими Господь благословил и благословляет на небе и на земле своих духовных сыновей и дочерей. Аминь.

Она умолкла. А когда сёстры подняли головы и начали вставать, добавила:

– Всегда любите Бога, свои души и души всех сестёр ваших и всегда заботьтесь об исполнении всего того, в чём вы поклялись Богу. Да пребудет с вами Бог и да сделает Он так, чтобы вы всегда были вместе с Ним. Аминь.

Руки её выскользнули из рук сестёр и упали на постель. Пергамент накрыл её грудь и мерно подрагивал в такт биению сердца. Она уснула.

Много знатных и простых людей навещали Клару. К ней приходили кардиналы, епископы, рыцари, подесты из соседних городов, купцы, ремесленники, слуги, нищие. Все они хотели увидеть ту, о которой молва говорила, что она при жизни была так близка Богу, как будто уже здесь, на земле, пребывала в раю. Тело её страдало, но в глазах не было видно боли, не было следов муки на лице.

– Неужели она не чувствует своих смертных мук? – удивился кто-то.

– Она святая. Святые не чувствуют боли. У них больше сил, – ответил другой.

* * *

Девятого августа 1253 года, в субботу, в ворота постучал посланец из Римской курии. Он подал привратнице в маленькое окошечко послание Папы с круглой печатью – буллой, которая ставится на папских документах величайшей важности. Взволнованная привратница с горящими щеками и колотящимся сердцем тотчас побежала к умирающей.

Клара была в сознании. Она почтительно взяла протянутое послание и прижала его к губам. Она поцеловала сургучную печать, этот знак, который был исполнением, вершиной дела, которому она служила всю жизнь. Клара знала содержание письма Папы, догадалась о нём.

– Solet annuere[8]… – беззвучно читала она.

Кончив читать она сказала сёстрам:

– Исполнилось!