Гном. Выбор - Алекс Войтенко

своим хоботом трудные звуки и изображая нападение. В момент выстрела, мамонт находился от гнома метрах в двадцати и стоял боком, что позволило прицелиться именно туда, куда и было нужно. Все это сложилось в точную мозаику, и пуля угодила именно туда куда и было необходимо. И поэтому в какой-то момент очередной трубный звук вдруг оборвался, мамонт замер, оставаясь на своих огромных ногах, как бы не понимая, что произошло, а в следующее мгновение просто рухнул на бок, подняв огромную кучу пыли.

Следующими были с десяток гоблинов, выскочившие на арену еще до того, как мамонта убрали с поля. Не успевший сложить ружье Женька оставшимися выстрелами довольно сильно проредил набегающую на него толпу, пока последняя не додумалась рассыпаться в разные стороны. Но к тому времени от десятка гоблинов осталось всего трое. И хотя остальные как бы временно вышли из боя, но все же были вполне боеспособны, и Расстреливали Женьку из своих рогаток издалека. Но это хоть и было довольно больно, но все же не причиняло того вреда, как предполагалось. Поэтому, довольно быстро расправившись с теми, кто еще был на ногах, гном чуть позже добил и остальных.

На этом все и завершилось. Спустя мгновение после того, как с поля был удален последний труп зеленого человечка, Женьку перенесло в его уже ставшую привычной комнату, с накрытым столом и бассейном полным горячей воды. А стоило ему только подумать о том, что было бы неплохо заполучить в свое распоряжение и какую ни будь эльфийскую девушку, способную потереть ему спинку и все остальное, как тут же появилась и последняя. И хотя Женька прекрасно понимал, что все происходящее с ней скорее всего плод его воображения, это было все же лучше, что что-то иное.

Весь следующий день был посвящен отдыху, с небольшой тренировкой и прогулкой по соседним помещениям. На свежий воздух его увы не выпустили, но зато позволили прогуляться по всему сохранившемуся зданию и даже полюбоваться на сокровища, находящиеся в одной из комнат. В принципе никто не возразил и против того, что Женька зачерпнул горсть колец, монет и чего-то еще и набил себе ими карманы. Просто вернувшись обратно в свою комнату, он понял, что воспользоваться ими, во всяком случае в ближайшее время не удастся. Его просто никто не собирается выпускать на волю. А раз так, то какой смысл во всех этих безделушках. Хотя, пожалуй, стоит попробовать усилить свои способности, воспользовавшись найденной бижутерией. Но, увы, колечки хоть и представляли собой какую-то ценность, но скорее, как ювелирное изделие, потому что сколько бы Женька их не перебирал, ни одно из них не захотело увеличиться в размерах и влезть на его пальцы. С парой ожерелий, было конечно несколько проще, но надев их, никаких изменений гном не почувствовал. И решил, что раз уж колечки не дают ничего, то и ожерелья тоже далеко от них не ушли. Правда, все же надеясь на свое освобождение, гном частично заполнил кармашки своего пояса золотыми монетками с изображением морды дракона. Судя по памяти Гени, эти монетки представляли большую ценность и были как-то связаны с расой Квари. Да и в какой-то степени, по мнению Женьки, улучшали защитные свойства кожаного пояса. Выполняя роль металлический вкладышей.

Все остальное время, Женька просто читал.

Глава 12

12

Женьке, совсем не нравилось, что происходило с ним, но увы, выхода из этого положения он найти пока так и не смог. Жизнь между тем продолжала бежать по накатанной колее. Женька, под эмоциональный шум толпы, который с некоторых пор заменял ему звуковой, выходил то на арену, то оказывался на мощеной мостовой у развалин какой-то стены, а то у небольшого озера в глубине леса. Убивал в сражении нескольких противников и возвращался в свою комнатку, где мог отдохнуть, хорошо поесть, и при желании получить удовлетворение от красотки. Конечно не всегда происходило так, что он выходил из боя победителем. Однажды получилось так, что его буквально складывали из кусков, разбросанных по песку арены. Но в том не было его вины. Он просто не смог справиться с двумя представительницами воинов гнева, перешедших в свою боевую ипостась. В принципе о том, что такая существует он знал, вот только если на тренировках он хоть с трудом, но как-то справлялся с таким призрачным противником, то здесь против него выступали сразу двое, и ему просто не хватило скорости и мастерства. Да и как справиться с двумя «валькириями» у которых при переходе в боевую ипостась помимо обычных пары мечей, появляется практически не пробиваемая шкура, двухметровый хвост снабженный на своем конце острым костяным наконечником способным с лёгкостью посечь даже стальную броню, а декоративные в обычное время рога, превращаются в боевое оружие. В общем тогда он проиграл, а после его собирали, сшивали и возвращали к жизни, о чем свидетельствуют многочисленные шрамы, так и оставшиеся на его теле. Единственное, что не сохранилось, так это памяти. Хотя разумеется сам бой он помнил до мельчайших деталей, а вот своя практически смерть, не отложила в сознании отпечатка. Возможно это и к лучшему. Вряд ли подобные воспоминания принесут радость. Так что, сам бой разумеется запомнился, но вот то, что происходило после, просто вылетело из головы.

А иногда, бывало, что он лишался одной из конечностей. Разумеется все бои тут же прекращались, а его приводили в нормальное состояние. Позже он не раз вспоминал это время, и всегда удивлялся тому, насколько высоко развита здесь магия целительства. Ведь фактически его восстанавливали и вновь выставляли на арену, за считанные дни, вне зависимости от тяжести ран, порой даже возвращая из-за кромки. И все это, совершенно никак не сказывалось, не на нем самом, ни на его мышцах, или навыках.

Следующий день после боёв, обычно был свободным. Он мог или просто проваляться целый день на своем ложе, предаться чревоугодию, благо, что кормили здесь мало того, что от пуза, так еще и старались угодить во всем. Однажды ему захотелось пельменей, правда пришлось представлять весь процесс их изготовления, с чем он вполне удачно справился, кроме разве, что приготовления теста. Но даже приготовленное по здешним рецептам, оно было ничуть не хуже того, что он пробовал дома. Времени хватало на все, благо доступ к библиотеке с некоторых пор стал совершенно свободным. А еще, что оказалось тоже довольно интересным, он освоил в совершенстве не только древние записи на «всеобщем» но и некоторые другие диалекты.